- Она того стоила, - шепчет он, пока дрожь в руке и Силе всё никак не соглашается уняться.

***

Рей очень зла. Бен чувствует это, поэтому с крайне беспристрастным видом выслушивает её тираду, стискивая в руке электроотвёртку.

- Поверить не могу, что из-за тебя мне пришлось залезть им в головы! – говорит она.

Кончики губ Бена совсем чуть-чуть приподнимаются в улыбке. Она заставила По и Финна забыть случай с винтовкой, хотя раньше никогда не пробовала свои силы на друзьях. Это значит, что он для неё важен. Что ради него она готова поступиться своими принципами. – Как ты вообще смог?

- Я видел в твоих мыслях, как ты училась призывать Силу. Просто взял твои воспоминания и попробовал так же, - отвечает мужчина бесцветно. – Это полезный навык. И, как видишь, я всё ещё не перебил всю базу Сопротивления. И не собираюсь, если тебя гложут сомнения. Я здесь ради тебя. Потому что только ты в моей жизни - настоящая. Только ты имеешь значение.

Девушка испытывает смешанные чувства от этого заявления.

- Я – падаван. Нет эмоций – есть лишь покой. Нет страсти – есть лишь ясность мыслей.

- Джедайский бред, - фыркает Бен, отводя взгляд.

***

- У нас нет будущего, - говорит внезапно Бен, пока обнажённая девушка лежит у него на груди в кабине «Сокола Тысячелетия».

- Ну да, - соглашается она. Бен старается быть невидимым, она - всегда на виду. Он – отступник и убийца, она – падаван и надежда галактики. Они не могут никому рассказать о том, что происходит между ними двоими и Силой. Даже не могут рассказать о том, с кем проводят свои ночи. – Да и нет ничего такого, из чего это будущее могло бы получиться. Мы просто любовники.

- Угу, - мрачно мычит Бен.

- А ты хотел бы быть кем-то большим?

Внутри Бена всё кричит. О, как бы он хотел сейчас быть в ней, чтобы она чувствовала все его мысли и чувства, чтобы закричать ей беззвучно в голову о том, кем он на самом деле хотел бы для неё быть… Но сейчас они не связаны, и она не слышит его мыслей, поэтому он молчит. Словами он вряд ли сможет это передать.

Бен задирает голову, так что Рей, лежащей на его груди, теперь видно только его белоснежную шею и кадык, возвышающийся на ней джаккуанским песчаным барханом. Повинуясь силе притяжения, слёзы стекают из уголков глаз по его вискам и теряются где-то в волосах.

- Я никогда не смогу простить Кайло Рену Хана Соло, - говорит Рей, сворачиваясь калачиком на груди Бена, чтобы избежать соблазна посмотреть ему в лицо.

Бен горько усмехается:

- Тогда у нас с тобой много общего. Я тоже никогда не смогу ему этого простить.

Рей молчит и чувствует, как Бена под ней несколько раз сотрясает судорога. Как бешено колотится его сердце. Как громко свистит воздух, когда он втягивает его с усилием через нос, стараясь усмирить сбившееся дыхание. Рей размышляет о том, смог бы Кайло Рен так давиться беззвучными рыданиями от осознания всей безнадёжности своих привязанностей, всей непреодолимости жажды обладания, принадлежности. К Хану Соло. К ней. Нет, Кайло Рен точно не смог бы так. И Бен – точно не Кайло Рен. И теперь Рей отчётливо понимает, что Бен никогда не смог бы стать джедаем - каждая клетка его тела кричит: «Покой – это ложь! Есть лишь страсть!».

А она сама? Сможет ли она однажды стать джедаем? Отвергнуть привязанности как ненужный балласт, погружающий в скорби, а через них – в тёмную сторону Силы? Она всегда так отчаянно хотела принадлежать кому-то, она так легко привязывается к людям… И Бен нуждается в ней вовсе не из-за её Силы, как Сопротивление, или из-за секса – нет, он нуждается именно в ней самой из-за своей собственной неполноценности, надломленности. И она сама – такая же надломленная и неполноценная без него.

- Для начала, - начинает она говорить, когда чувствует, что дыхание и пульс Бена под ней пришли в норму, - мой больше-чем-просто-любовник должен перестать быть таким эгоистом. Если мы собираемся продолжать делать то, что мы делаем, тебе стоит научиться прислушиваться к моим ощущениям тоже.

- Хорошо, - говорит Бен тихо и немного в нос.

- И поцелуи. Хочу, чтобы ты целовал меня.