18 июля он обратился к подданным Российской империи о созыве народного ополчения против агрессии Бонапарта. В нем говорилось:

«Неприятель вступил в наши пределы и продолжает нести оружие внутрь России, надеясь силой и соблазном потрясти спокойствие этой державы. С лукавством в сердце и лестью на устах несет он вечные для нее цепи и оковы. Мы выставляем наши войска, кипящие желанием опрокинуть его, а то, что останется не истребленным, согнать с лица земли нашей.

Мы не скрываем, что силы, собранные им, велики. Поэтому мы решили собрать внутри государства новые силы, которые бы защитили дома, жен, и детей каждого и всех.

Мы призываем всех наших верноподданных воспрепятствовать замыслам врагов. Благородное дворянское сословие! Ты во все времена было спасителем Отечества! Святейший Синод и духовенство, вы всегда молились о благе России! Народ Руской! Храброе потомство храбрых славян! Ты не раз сокрушало зубы устремлявшихся на тебя львов и тигров. Соединитесь все с крестом в руке и никакие силы нас не одолеют.

Для защиты Отечества дворянству во всех губерниях собирать людей. 6 июля (18-го по новому стилю) 1812 г. В лагере близ Полоцка».

ВМ: большевики Молотов и Сталин, в конце июня и в начале июля 1941 г., так же обратились к народу с призывами начать священную Отечественную войну против Гитлера и вступать в народное ополчение.

Интернет: в 1812 г., по приказу Александра, было произведено три рекрутского набора, а также собрано в ополчение, только из помещичьих крепостных мужиков, 280 тысяч человек. На их вооружение пошло 100 тысяч ружей, половина из которых были привезены из Англии. По окончании войны оставшихся в живых ополченцев распустили по домам.

18 июля немец-царь Александр 1, по просьбе Аракчеева, Балашова и госсекретаря Шишкова, покинул Дриссу. Уезжая в Москву, он написал Багратиону, который уже подходил к Бобруйску: «Я с прискорбием усмотрел из вашего письма к г. Аракчееву, что вы сомневаетесь в моем доверии к вам. Оно никогда не колебалось во мне и на сей счет прошу вас не беспокоиться. Я ценю ваши военные заслуги, и лучшим доказательством этому может служить то, что вы, в столь важное время, были назначены главнокомандующим 2-ю армией.

Направление вас сперва на Минск было сделано в надежде, что бывая столь часто в походах с Суворовым и имея опыт, вы успеете опередить неприятеля. Но этого не случилось. По рапорту вашему, вы могли быть в Минске 27 числа, однако неприятель, имея всего лишь 6000 солдат, занял его 26-го. Вы, несомненно, вытеснили бы его, если бы совершили быстрый марш на Минск. А пройдя за Минск, либо удерживали это место, либо могли уже свободно отступить на Борисов, где опять могли бы упредить наступление неприятеля.

Но теперь следует думать не о прошедшем, а о будущем. Я твердо надеюсь, что появление неприятеля в Свислочи не остановит вас в движении на Бобруйск. Затем следует перейти Днепр и за ним постараться упредить неприятеля, идущего на Смоленск.

Но не забывайте, что необходимо действовать осмотрительно для продолжения деятельной кампании. Мы должны стремиться к одной цели – выиграть время и вести войну как можно дольше».

В этом письме Александр I указал Багратиону на Смоленск – главную цель и место соединения 1-й и 2-й армий. Эта цель была достигнута обеими армиями после тяжких боёв Багратиона под Могилевом у Салтановки и Барклая под Витебском у Островно.

Историк Архангельский писал: "Александр I поступил безобразно, когда, покидая 18 июля войска, оставил вакантным место единого главнокомандующего тремя русскими армиями. На Барклая, который стоял во главе самой крупной из них, все стали смотреть как на виновника отступления, в котором видели тогда не гениальный тактический маневр, а постыдный стратегический просчет.

Но никакой реальной власти государь Барклаю не предоставил; и чего стоили после этого слова из личного письма полководцу: "Я передал в ваши руки, генерал, спасение России"?

ВМ: в точности следуя замыслу Фуля, «чудовище» направился к Дрисскому лагерю, в котором, по шпионским сведениям, должны были находиться главные силы русских. Наполеон гнался за победой в генеральном сражении, за новым Аустерлицем, которого он не нашел на Немане, и который ускользнул от него в Вильно.

Однако когда солдаты Великой армии приблизились к лагерю, то увидели, что его укрепления совершенно непригодны для боевого использования, а русские войска в них отсутствуют. Это вызвало у французов, уже приготовившихся к штурму лагеря, невольный вздох облегчения и гомерический хохот.

Так же и большевики потом в 1941 г. гениально обманули сумасшедшего Гитлера. Многие укрепления на границе СССР не были ими достроены либо возводились на второстепенных направлениях, а большинство дотов не имели гарнизонов. Все это делалось для того, чтобы дать возможность Гитлеру без потерь и труда перейти советскую границу.

Интернет: в Орше и других городах Наполеон находил огромные склады. Но не всегда этих трофеи удавалось использовать, так как Великая армия быстро двигалась к Витебску, а телег не хватало. В результате французы просто голодали и вынуждены были грабить население.

После ухода из Дрисского лагеря 1-й армии и начала ее движения к Витебску, Барклай писал о результатах исполнения первоначального этапа «скифской идеи»: «По всем обстоятельствам видно, что принятый нами план кампании вынудил французского императора изменить первые свои распоряжения. Но они привели только к бесполезным переходам его войск, поскольку мы уклонились от места сражения, которое для него было наиболее выгодно. Таким образом, нам удалось отчасти достигнуть нашего намерения и мы надеемся впредь добиваться подобных успехов».

Интернет: направляя к Багратиону графа Бенкендорфа, царь сказал: «Передайте князю, что верный своей системе, Бонапарт, вероятно, захочет устрашить Россию и, наступая на Москву, направится по дороге к ней…». Это свидетельствует о том, что «система Бонапарта», с обязательным занятием столицы и генеральным сражением с многими тысячами убитых, раненых и плененных, была хорошо изучена в русских «верхах».

Барклай написал Багратиону, ничего не знавшему о «скифской идее»: «Все наши дела теперь состоят лишь в том, чтобы выиграть время для сформирования внутри России наших новых войск».

ВМ: большевики в 1941–1942 г.г. прибегли к аналогичной тактике. Красная Армия отходила на восток, а Сталин искусно выигрывал время, формируя в тылу «новые войска». Хотя их было столько же, сколько воевало на фронте.

23 июля корпус генерала Раевского из 2-й армии, имея 16 тысяч солдат, атаковал передовые части «железного маршала» Даву у деревни Салтановка. Однако к вечеру Багратион понял, что перед ним находятся все силы Даву и начал переправу на левый берег Днепра, оставив в заслоне дивизии Раевского.

Тем временем Барклай, отправив корпус Витгенштейна защищать Ригу, а затем, разгадав намерение Бонапарта обойти его с левого фланга, продолжил движение к Витебску. Приказ царя он выполнял с немецкой педантичностью и несмотря ни на что.

ЕТ: Карл Маркс правильно отмечал, что с начала войны отступление русской армии было «делом не свободного выбора, а суровой необходимости».