несытого кровью.
В лицо бы вцепилась ногтями своими острыми я,
изогнутыми я.
Глаза выцарапала бы,
света его лишила бы,
тьмой его досыта, допьяна
напоила бы.
На тебе!
Я б растерзала его
всего,
я б разметала тело
бело
по клочкам, по клочочкам,
по маленьким по кусочкам.
Дело!
Мертв он теперь,
но мне и этого мало - ц
месть моя
и за смертью его преследует,
и за смертью его находит.
На тебе, тень Ахилла,
слово, что желчью каплет!
Елена
Он - демон,
он - чудище из поддонных.
Слышала я,
разное я,
старую старь историй.
Хор (на разные голоса)
Есть
лютый косарь,
сгоняющий тыщи тысяч
к Эребу.
Гуляет пока под небом,
нет покою живым.
Но,
делатель смерти,
сам не бессмертен он,
более других
жаден до славы и кратковечен.
Светлый бог,
бог стреловержец,
Феб
дохнул на стрелу,
летящую тихо, мимо,
дохнул на бессильную
кожу порвать, войти
с лёта войти
в плоть,
прободать сквозь кости -
и стрела обрела невиданные,
не бывшие прежде свойства.
Светлый бог загоняет тьму
в глубь земли.
И
служитель смерти падает мертвым
и
уходит к своим,
и
облегченный стон
издает больная земля,
его опуская во внутрь свою,
на ней настает благоденствие.
Елена
Насытится он в Эребе смертью -
подобным подобное
насытится; обопьется, шалый,
и там будет с оружьем шастать,
но уже безвредным:
тень тенью меча фехтует,
тень тенью меча достанет кого -
и взвоет от лютой злобы,
на бессилье свое пеняя.
Корифей
Тень его не развеется,
пока память о нем живая,
потому так старался
для многоразличной славы:
все мы, его проклинающие,
на пользу ему стараемся.
ЭПИЗОДИЙ 3 (продолжение)
Елена
Я потому сейчас в успех наш верящая,
что мертв Ахилл.
Нищий
Мы можем воевать теперь
спокойно до победы.
Елена
Только сил где взять?
Хор
Ходит малыми волнами
океан, поесть чтоб землю,
всю-то землю, без остатка,
до костей ее, и кости -
черны камни - в лоб шибает,
сбоку лижет, снизу топит,
накрывает пеной сверху.
И не жди, чтоб обессилел,
обсчитался чтоб волнами,
отвернулся от добычи, -
всю ее, упорный, сгложет,
в хрящ-песок ё измотает,
в глубь глубин своих упрячет.
Так и мы, с упорством дивным,
в страшном деле подвизаясь,
в деле долгом упражняясь,
обреченные победе, -
мы придем к твердыне Трои,
мы ударим в ее створы
раз за разом, тише, тише,
вновь сильнее (сил откуда
прибыло?), еще ударим,
будто нежное погладим,
будто острое царапнем,
даже будто сожалея
о нам обреченной Трое.
Елена
Греки, греки, рать морская,
всё б вам биться-убиваться,
смертью лютою стараться!
Ничего, не океан вы
бесконечный и бездонный -
вы толпа несильных, робких,
убывающая быстро.
Высохнет прибой ахейский,
солнце выжжет, время сгложет,
и ни памяти, ни пара -
нет ущерба сильной Трое.
Слушай, Греция, Ахайя!
Есть победы верный способ.
Он сокрыт в твоем грядущем,
он напитан злобой, ядом -
верен способ, темен способ.
Слушай, Греция, Ахайя,
дочь свою из плена тёмна!
Начинает говорить всё тише и тише, постепенно приближаясь к нищему.
Вот что тебе подскажу, скажу,
по-женски, по-вдовьему счастья наворожу:
есть одна не мужеского ума мысль
верная,
как повернуть, перевернуть войну, -
мысль черная.
Нищий
Как?
Елена
Ну, слушай.
Начинает что-то нашептывать ему на ухо.
Хор (на разные голоса)
Есть что-то такое женское
в недрАх, в бедрАх,
что от изначального зла, -
то,
что дает нам низость мыслить
о том,
до чего ни один не додумается
мужчина,
не доберется.
Ничего я не знаю
о светлом, о человеческом,
когда там клокочут крови,
а клокочут они по-разному,
не только ведь от любови.
Нищий в восторге смотрит на Елену.
Нищий
Этакой хитрости и я бы не смог придумать.
Надо ж такое подлое!
Елена
А согласись - толково.
Нищий
Ну голова!
Елена
Прекрасная.
Нищий
И остальное тоже.
Постельная сцена.
Хор
Так делается войны настоящая, темная, потайная работа:
ни тебе смерти, страха, ни подвигов до седьмого пота,
но тут осторожно, но там осторожно словцо, словцо,
подслушанное и переданное, меняют войны лицо.
Подспудные, незаметные усилия объявились,
облеклись всякой плотью, многократно, стократ усилясь.
Чернь войны - пехота и конники - шастают по полям,
чернь войны убиваются, ложатся то тут, то там.
Празднично им и весело за подвигом молодым
жизнь проводить ненужную и обращаться в дым.
Мы же иное делаем дело, иных высот
заслуживаем, взыскуем. Само в руки к нам идет
решение - хитрость хитрая, подлость подлая - для того,
чтоб мы победили, хитрые, чтоб мы победили, подлые, всяких до одного.
На сцене появляется Кассандра, которую безуспешно пытается не пустить Кормилица.
Елена встречает ее в досаде и некотором замешательстве.
Нищий как ни в чем ни бывало остается в углу сцены.
Кассандра
Думала ли я, что сюда вернуться
мне еще придется, когда прощалась
я с тобой, с невесткой, у гроба брата?
Но по-другому
брату породнились.
Елена
Зачем явилась?
Мне пророчить поздно, сама всё знаю.
Кассандра
Помнишь, как тогда, за три дня до смерти,
он мне поверил
и прислал просить? Он тебе свободу
возвращал любую: отправься к грекам,
хочешь - здесь останься, одна ли, с кем-то,
как пожелаешь...
Елена
Ты б ему сказала, раз дело знаешь:
смерти не избегнуть, меня оставив.
Что бы изменилось?
Кассандра
Мог выйти чистым
к Коре подземной.
Хор (на разные голоса)
