***

О неизвестной форме аномальной фауны Егорову доложили мгновенно, но майор приказал продолжать движение вперед, удвоив свое внимание. Крушение вертолета и последовавшие испытания серьезно сказались на запасе сил, но его бойцы и не такое переживали. Впрочем, одернул себя Анатолий, это было лишь только началом. Больше всего его волновала возможность противника знать маршрут, которым они сейчас шли и весьма ограниченные варианты действий в случае, если с ним придется столкнуться. Фактически справа от маршрута стояла едва ли не стена всевозможных аномалий, которые регистрировались детектором и любой уход через них автоматически означал потерю половины личного состава, уже поредевшего за время хода. Главное же заключалось в повышенном риске для груза, чье повреждение исключало выполнение поставленной задачи. На такое Егоров пойти не мог. Вся ответственность, которая лежала сейчас на нем, требовала от него выполнить миссию во что бы то ни стало. Для верности он исходил из предположения о знании противником маршрута его группы, а значит, инициатива принадлежала ему. Это больше всего бесило, поскольку враг выбирал место, время и способ для атаки. Если у врага имелись минометы и что-нибудь крупнокалиберное, то шансы выжить у его группы стремительно падали к нулю. Сейчас не было смысла проклинать командование в связи с недостатком времени для подготовки к операции; майор все прекрасно понимал. Они попали в дряную ситуацию, когда отсутствовал критически важный ресурс - время. Сколько дел на свете проваливалось из-за его нехватки и Егорову совсем не хотелось пополнять накопленную статистику.

Высматривая каждую неверную тень, Егоров услышал в наушниках два коротких тоновых сигнала. Это был сталкер, давший понять о наличии впереди скопления аномалий. На общей частоте командир шепотом произнес:

- Всем: схема один-один.

Каждый из бойцов все понял незамедлительно. Головной дозор замедлил шаг, дождавшись пока подгруппа управления практически настигнет их, а "тыл" наоборот подтянется к ней. Теперь двигаться пришлось в колонну по одному с минимальным расстоянием между членами группы. Это было решение Меткого и иного пути просто не оставалось. В любой другой ситуации дистанция в три метра, с которой теперь шли бойцы могла показаться самоубийственной, ведь одна скоординированная атака противника в таком случае способна уложить как минимум половину группы, но Зона - необычное место. Продвинутые детекторы довольно эффективно выявляли известные аномалии и выдавали приблизительные контуры опасного воздействия на гибкие нарукавные экраны, однако сталкер им не доверял. Он прекрасно знал, насколько коварными могли быть здешние аномалии и то, что прибором считалось допустимым для человека могло закончиться разбросанными внутренностями в радиусе десятков метров. Так что хренушки, рассудил Меткий, высматривая через прибор ночного видения какую-то неестественную конвекцию в воздухе, как будто само пространство то сжималось, то становилось похожим на какой-то жуткий пузырь, то затягиваясь в неописуемый узел.

"Странно, - подумал сталкер, - напоминает чем-то мясорубку, но явно не она. Точнее, не совсем она"

Узнавать суть отличия Меткому совсем не хотелось, в чем с ним были полностью солидарны остальные разведчики, ступавшие за сталкером след в след. От этих гравипространственных ловушек можно ожидать чего угодно, поэтому лучше перестраховаться. Показывает детектор эпицентр и окружность в семи метрах от него? Значит, возьми с запасом раза в два больше. Вся эта странная пространственная вакханалия выплясывала с каким-то рванным непостоянством, порой докатываясь даже до того, что находившаяся под ней земля вдруг с какой-то пугающей легкостью вырывалась и возносилась на высоту семиэтажного здания. Зависнув там, этот кусок земли даже и не собирался падать назад, словно показав изумленным разведчикам, что ему наконец-то удалось освободиться от оков его матери-Земли и воспарить над ней. Но разведчики лишь осторожно обошли это жутковато-восхитительное проявление наплевательского отношения Зоны к законам мироздания, от которого пробегала дрожь по спине, и с прежним упорством продолжали держать свой путь. Пройдя еще с полсотни шагов вперед, разведчики обратили внимание, как под ногами то и дело появлялись странные пятна, которые через приборы ночного видения просматривались лишь под определенным углом - слегка наклонивши голову. Вроде идешь - все в порядке, но поставил ногу на такое место, как тут же по самое колено войдешь. Меткий знал: достать такого человека нетрудно, вот только что с ним потом будет лишь Зона знает. Может и ничего - продолжит топтать ее землю, а может и ноги лишиться, когда она почернеет углем и иссохнет, как у мумии. Ни Меткому, ни Егорову не надо было объяснять, чреватость забега по такой местности в случае угрозы, а потому они решили сбавить в темпе и выйти из "пятнистой области" медленно, но верно. Двадцать три разведчика не отклонялись от линии, продвигаемой их главным проводником, зная, что ему можно доверять - проверено Зоной, а такой знак качества больше не получишь нигде в целом свете. Сам же Меткий вновь ощутил знакомое любому сталкеру чувство - странную помесь усталости, адреналина, спертого от противогаза воздуха и какого-то необыкновенного азарта, нигде более не встречаемого. Это не тот азарт, возникающий на войне между снайперами, нет, тут все впечатления замешивались ощущением чего-то неведомого, от которого колени тряслись, а все тело пробирал странный тремор. И было что-то еще, непередаваемое, нечто такое, способное ощутить лишь тот, кто на себе испытал Зону. Невероятно, но Меткий почувствовал себя в родной стихии, как рыба, сначала выброшенная на берег во время шторма, но затем попавшая с приливом назад в океан, однако времени полностью осознать сей удивительный факт у него просто не было. Сейчас он стал машиной, следовавшей программе под названием "выжить и выполнить".

***

Ему было неведомо, что очень схожая задача стояла и перед другими людьми. Отряд людей-призраков, ставших частью Зоны и поклонявшихся ей подобно божеству, снизошедшему на эту грешную землю, продвигался сквозь густую чащу растительности. Их способностям к скрытому передвижению в аномальных землях завидовали все, кто успел с ними иметь дело. Что автоматически означало их смерть, поскольку поклонявшиеся Зоне практически никогда не брали в плен и если оставляли кого-то в живых, то для таких целей, в сравнении с которыми даже смерть покажется наградой и избавлением. Нет в Зоне того, кто не знал поклоняющихся Зоне, именуемых чаще всего просто фанатиками. Экклезиарх хорошо знал об этом и порой находил забавным, что их так называли. Иногда они работали над созданием такого образа - безжалостного и бескомпромиссного. Он вселял страх в сердца врагов, а потому те были уже наполовину повержены и если для усиления пущего эффекта понадобиться живьем содрать кожу с десятка-другого боевиков группировок, то так тому и быть. Они любили на дронах присылать на базу видеозаписи с изображением морально и физически изувеченных командиров разведподразделений, которые будучи изуродованными, признавались в преданности к фанатикам и принимали безоговорочно их власть над собой, попутно призывая каждого из своих бывших соратников добровольно сделать подобный акт самоотречения от всего прошлого и перейти на сторону Тех, Кому Благоволит Зона. Число таких пропагандистских роликов росло и командование "Долга" и прочих группировок предпринимали самые жесткие меры по борьбе с распространением пропаганды фанатиков среди сталкерской среды, ведь многие действительно переходили на их сторону. Успехи зонопоклонников вели к росту их влияния, а общий ореол насилия и вседозволенности пугал, но и неизменно прибавлял популярности этой неизвестной и фанатично преданной Зоне группировке, которая, в соответствии с местным фольклором, обладала какими-то сверхъестественными способностями.