- Так как я не доверяю перевертышам, мои агенты выкрали из хранилища амулеты, к которым притягиваются души умерших, заменив их на аналогичные артефакты, к которым после смерти будут притянуты души обыкновенных убийц. - Будто объясняя прописные истины, ласково говорил Цезарь, совершенно незаметно оказавшийся на расстоянии полушага, правым передним копытом осторожно подцепив нижнюю челюсть, закрыл рот собеседницы. - Однако, проблема в том, что большинству биомантов я тоже не доверяю, на что у меня есть довольно веские причины.

- Как вы смеете... - Самообладание окончательно покинуло зебру. - Вам это с копыт не сойдет.

- Уже сошло. - Жеребец изобразил взглядом улыбку. - Благодаря твоим знаниям, моя дорогая, мы получили доступ к контролирующим жучкам, внедренным в головы каждого клона. Как думаешь, Кризалис сильно удивится, когда восемь легионов воинов, закованных в силовую броню и вооруженных самым совершенным на сегодняшний день оружием, вместо начала штурма Нового Рима, обрушат свой удар на чейнджлингов?

- Это безумие. - Прошептала Лиана, с внутренним ужасом понимая, что собеседник собирается применить созданное с ее помощью оружие, против союзников, помощь которых однажды спасла страну от уничтожения. - Начнется война...

- Война уже началась. - На этот раз в голосе императора прозвучала усталость, а взгляд стал выражать снисхождение. - Пока ты отдыхала, твои подруги окружили Новый Рим войсками и теперь ждут удачного момента для начала атаки. Защитников в разы меньше, высшие духи все еще не эволюционировали в великих окончательно, а отступать нам некуда. Ждать же помощи от Блэксэндии не приходится, так как над ними навис молот в виде миллионной армии истуканов, созданных ренегатами и минотаврами.

- Что вы хотите от меня? - Как-то неожиданно, страх отступил и теперь уже бывшая магистр гильдии биомантов, твердо посмотрела в глаза своему пленителю. - Вы уже покопались в моей голове и получили нужные знания, да и телом, по всей видимости, воспользоваться успели...

- Не нужно выставлять меня насильником и чудовищем. - Цезарь неприязненно поморщился. - Оплодотворение произошло искусственно, всего лишь час назад. Хочу же я... Я хочу... Я хочу, чтобы Зебрика вновь стала великой и единой, что совершенно невозможно до тех пор, пока в ней существуют неконтролируемые фракции, соблюдающие лишь свои собственные интересы.

- И поэтому вы создали Блэксэндию, отделив от страны солидный кусок земли, куда ушла часть граждан? - Скепсис в голосе Лианы не услышал бы только глухой. - По моему, этим своим действием, вы создали сильнейшую оппозицию своей единоличной власти, "ваше величество".

Услышав эти слова, вместо того, чтобы разозлиться или хотя бы нахмуриться, Цезарь громко и радостно рассмеялся, будто бы услышал удачную шутку. Лишь спустя минуту искреннего веселья, он объяснил свою реакцию:

- Мозенрат - ученый, а не политик. Все его приближенные - воины, исследователи, учителя... Стоит Зебрике одержать победу над внутренними врагами, как в течении полугода, молодая страна превратится сперва в автономию, а затем и вовсе вольется обратно.

- А сам Мозенрат об этом знает? - Уверенности в словах кобылы стало меньше, но отступать она не намеревалась.

- Разумеется. - Хозяин Нового Рима опустил веки в знак согласия и чуть вскинул голову, глядя на собеседницу сверху вниз. - Ведь мы вместе разрабатывали этот план, и до сих пор обмениваемся сведениями и разработками. В конце-концов: "Безымянные" бывшими не бывают.

В диалоге образовалась пауза, которую заполнили сторонние шумы, создаваемые работниками лаборатории, вовсе не обращающими внимания на разговор Цезаря и Лианы.

- Итак, моя дорогая. - Жеребец приблизился к кобыле вплотную, так что почти касался кончиком носа ее мордочки. - У тебя есть выбор: ты со мной, как и положено верной своему государству императрице, или...

***

- Нас предали! Да-да, братья и сестры по дару: нашими силой и знаниями воспользовались, а когда цель была достигнута, от слишком опасного инструмента решили избавиться. Чейнджлинги говорят, что амулет, игравший роль якоря для души магистра Лианы, был подменен на фальшивку... Но верите ли вы в то, что кто-то смог обворовать хранилище, охраняемое пуще сокровищницы Цезаря? Я - не верю! Прямо сейчас, армия созданная нашими копытами, готовится атаковать Новый Рим, последний оплот истинных зебр, в котором правит Цезарь, получивший власть от своего предшественника. Как думаете, станет-ли Кризалис терпеть существование гильдии биомантов, а тем более оставит-ли она независимой силу, способную оспорить ее единоличную власть? Нет! Нет! И снова "НЕТ"! Как только падет последняя цитадель Нового Рима, нас с вами ждет рабство у ментальных вампиров, или же полное уничтожение. И честно говоря, я даже не знаю, какой из этих двух вариантов хуже...

Стоя на балконе академии магии, Гангрен выступал перед десятками одаренных, среди которых были как некроманты, так и друиды. Парадные алые мантии с золотыми отворотами, спадали с их спин до самой земли, хмурые морды были устремлены в сторону нового, (пока что официально не признанного), магистра гильдии, духовная сила которого волнами распространялась по рядам слушателей, вымывая всякие сомнения в выборе. В глазах жеребцов и кобыл плескалась ярость, вызванная ударом в спину от союзников, которая перековывалась в готовность идти до победного конца.

Сам же неживой маг, как-то неожиданно для себя оказавшийся на самой вершине иерархии ослабленной гильдии, мысленно просчитывал варианты того, что же нужно сделать, дабы уцелеть и в этой передряге.

"Только-только нащупал правильный путь духовного развития, и тут опять... Чтоб этим интриганам икалось до скончания веков!".

***

После эмоционально тяжелого дня, выпившего из старого минотавра все моральные силы, Бруно приказал никому себя не беспокоить ни при каких обстоятельствах, даже если сестры аликорны начнут ломиться в границы Народной Федерации. Рунные рыцари, занимавшиеся охраной главы ордена, а так же медицинский персонал госпиталя, с пониманием отнеслись к желанию чародея побыть в одиночестве, а потому удалились за закрытую дверь.

Самочувствие пожилого быка, от рогов которого остались два коротко спиленных "пенька", никак не улучшалось, что, по словам врачей являлось следствием нервного напряжения, так что они даже предлагали снотворное. Если бы в палату ворвался очередной вестник, который принес бы еще одну "радостную" новость вроде возвращения в Эквестрию изгнанного тысячу лет назад бога, он мог бы согласиться даже на инъекцию медицинского спирта прямо в вену, лишь бы этот мир прекратил издеваться над усталым разумом.

Стоило закрыть глаза, как сон тут же сморил Бруно, отправляя его в воображаемую страну, где совершенно нет магии, вокруг царят покой и технологии, а пони неразумны и обитают только на специальных фермах. В другой момент он бы обязательно почувствовал возмущение в пространстве и проснулся, дабы во всеоружии встретить незваного гостя, но слишком много негативных факторов наложились друг на друга.

Из пространственного искажения, в палату шагнул пожилой минотавр, которого можно было бы принять за чуть более здорового брата-близнеца Бруно. Он был совершенно гол, а в руках держал кристаллический стержень темно-синего цвета, заостренный на одном из концов.

Секунду поколебавшись, Бруно Второй перехватил свое оружие обратным хватом и вонзил в грудь ничего не подозревающему старику. Артефакт тускло засветился, слабое сияние окутало умирающего мастера ордена рунных магов, а затем его плоть испарилась вместе с костями, оставив на кровати только больничную пижаму.

Тут же запищали приборы поддерживавшие в организме старого минотавра жизнь, а двойник не теряя времени, схватил тряпки в которые был одет его оригинал и швырнул их в дальний угол, так, словно бы только что снял их с себя.