Тем, кто насаждает свою власть силой и репрессиями, всегда нужны тюрьмы.
Каждый день её водили на допрос к колдунам. Оперативники Ковена Серых Владык с достойной лучшего применения дотошностью выясняли у неё все подробности случившегося и детали её шпионской деятельности. Однако им не удалось ни подкупить, ни запугать герцогиню Аренделл. О событиях последних трёх дней Анна рассказывала без утайки, но следователей больше интересовали её похождения в качестве сигнарской шпионки. О которых она старалась не распространяться, чтобы не подставлять людей, которые были добры к ней и помогли вернуться домой. Но просто молчать было нельзя, поэтому она старательно валила всё что только можно на Ханса, отвечая на ложь ложью и подлостью за подлость. Хотя мёртвому наверняка уже всё равно, что там про него скажут.
Колдуны не верили ей. Это было понятно по повторяющимся вопросам. Да и наивно было думать, что молодая и неопытная девушка может обмануть опытных оперативников. Но вопреки её опасениям, они не прибегли к физическому насилию и пыткам. Вместо этого колдуны решили действовать тоньше, организовав ей свидание с Эльзой. Встреча с сестрой была подобна глотку свежего воздуха после смрадной клоаки уборной в каком-нибудь лагере беженцев. Им нужно было обсудить так много всего, что не хватило бы и целого дня, но надзиратели дали им всего два часа. К тому же многие темы оставались запретными, поскольку их наверняка подслушивали, записывая каждое слово. Отчего долгожданный разговор превратился в болтовню ниочём, поскольку герцогини Аренделла всё понимали и не желали выбалтывать фамильные тайны и свои маленькие секреты хадорским колдунам. Которые организовали эту встречу пленниц только для того, чтобы Эльза уговорила её сотрудничать со следствием и выдать остальных шпионов. Сдать всю шпионскую сеть в обмен на их жизнь и свободу.
Для Анны это стало тяжёлым испытанием, поскольку она любила сестру и ради неё была готова на всё, но даже помыслить не могла о том, чтобы предать людей, которые были добры к ней и помогли вернуться из изгнания вопреки всему. Она до сих пор избегала близкого знакомства с хадорскими палачами и их пыточными инструментами лишь потому что была нужна им как средство давления на Эльзу, с помощью которого ею можно будет помыкать и направить её магическую силу против врагов Империи. У других агентов таких связей не было, и никто не помешает оккупантам силой вырвать у них признания, которые могут погубить ещё больше жизней.
Это был очень трудный выбор, потому что на одной чаше весов была жизнь и свобода её и сестры, а на другой её совесть и их фамильная честь, которая будет запятнана несмываемым пятном позора этим вероломным предательством и кровью друзей. Времени на раздумья ей было дано до следующего утра. А чтобы направить её мысли в нужном направлении, во внутреннем дворе строили эшафот, и приглушённый стук топоров был отчётливо слышен в камере. Если подтянуться к окну и выглянуть во двор, то можно было различить завезённые брёвна и доски, из которых рабочие собирали каркас широкого помоста. И лежащие на брусчатке длинные балки будущей виселицы.
Так что когда её привели на утренний допрос, Анна смирилась с судьбой. Она была обязана сестре жизнью, и этот долг был выше её чести и гордости. Поэтому она решилась ради спасения Эльзы сдать несколько человек. Не всех, чтобы по возможности отделаться малой кровью. И надеяться, что агентам хватит мастерства улизнуть от облавы или мужества выдержать пытки и не выдать остальных.
Однако во время допроса выяснилось одно неожиданное обстоятельство - юную герцогиню подводила память. Она только примерно помнила общую картину, но никак не могла сосредоточиться на деталях. Имена и лица ускользали от неё словно призраки, прячась где-то на задворках сознания. И чем старательнее она пыталась их выудить, тем сильнее путалась в показаниях, вызывая всё большее недовольство следователей. Но даже если бы она искренне желала им помочь и предать всех доверившихся ей людей, то в таком состоянии просто не смогла бы это сделать. Так что добычей колдунов оказалось всего несколько имён, в которых она сама была совершенно не уверена.
Случившееся заставило Анну крепко задуматься о себе и своём прошлом. Но чем дольше она пыталась вспомнить свою прошлую жизнь, тем чётче она понимала, что не может этого сделать. Казавшиеся такими яркими воспоминания далёкого детства превратились в мутную кашу, в которой с трудом можно было различить только смутные образы и некоторые общие мотивы, но все детали были либо совершенно неразборчивы, либо до абсурда противоречивы. Да что там детство, она даже последние несколько дней не могла вспомнить полностью. Хотя когда дело касалось недавних событий, провалы в памяти были ещё невелики. Но путешествие с Кристоффом она уже могла вспомнить только частично.
Неужели ледяное проклятье Эльзы было тому виной?
Единственной поблажкой для герцогинь Аренделл в заточении оставалась еда. Их кормили не тюремной баландой или солдатскими харчами, в качестве своеобразной издёвки оставив им часть привычного меню. Чтобы наглядно показать, какая сладкая и беззаботная жизнь ждёт их на службе Империи. Конечно, тюремный стол всё равно был гораздо беднее чем в столовой, но повара готовили всё так же вкусно. И в этот раз на ужин было отменное рагу из говядины под нежнейшим сливочным соусом с толчёным картофелем, которое подавали в деревянной миске, чтобы заключённые не могли разбить посуду и вооружиться осколками. А на десерт - чай с лимоном и творожный кекс.
Из-за которого она чуть не лишилась зуба, когда откусив очередной кусок наткнулась на что-то необычайно твёрдое, на вкус отдающее металлом. Вылюнув этот посторонний предмет на ладонь и хорошенько рассмотрев, она быстро узнала мелкокалиберный пистолетный патрон, как для её пистолета, только не рунический. Но тем не менее это был не обычный патрон, поскольку пуля сидела в гильзе недостаточно глубоко, и неудавшаяся шпионка тут же сообразила, с чем имеет дело. Фальшивый патрон, в котором не было ни серого, ни красного пороха, а пуля была с выемкой для увеличения внутреннего объёма. Их использовали для скрытной передачи сообщений, поскольку определить на глаз, какой патрон в патронташе скрывает записку мог только профессионал высочайшего класса. Или колдун, умеющий читать мысли.
Как бы то ни было, Анна поспешила спрятать патрон в рукав и закончить трапезу как ни в чём не бывало. И только когда тюремщики забрали посуду, осторожно достала свою находку и всё же вынула пулю из гильзы, вытряхнув на ладонь крохотный свёрток записки. К счастью, проникающего сквозь единственное крохотное окошко света оказалось достаточно чтобы разобрать короткую фразу на сигнарском: "Шторм не бросает своих дочерей."
Эта короткое и расплывчатое предложение человеку не сведущему могло бы показаться белибердой, но лейтенант ганмагов гвардии короля Лето помнила значение кодовой фразы. О её провале уже знали и приняли меры. А ещё готовили операцию по их с Эльзой освобождению. И эта весть снова зажгла в её душе угасший было огонёк надежды. У них всё ещё есть шанс спастись. Нужно только немного подождать. А чтобы готовящийся побег не вскрылся раньше времени, она поспешила проглотить записку, а фальшивый патрон засунуть в матрац, где его скорее всего не найдут пока не станет слишком поздно.
Однако на следующий день на допрос колдуны явились в полном составе. И когда пленницу привязали к креслу, принялись плести заклятья, призванные открыть чародеям воспоминания жертвы. Дальше всё было как в тумане, но судя по недовольному ворчанию оперативников Ковена Серых Владык, их заклинания не принесли должного результата. Память девушки оказалась подвержена действию целого ряда каких-то долговременных заклинаний, наложенных в разное время представителями разных магических школ. А чехардой и неразберихой в воспоминаниях она была обязана грубому разрушению всех этих заклятий, отчего внесённые воспоминания перемешались с настоящими в какой-то винегрет, а заклятья защиты памяти только ухудшали ситуацию, словно потерянный ключ к шифру, которым была написана книга. Так что приговор специалистов был неутешителен - от герцогини Аренделл проку не добиться, а потому она больше не нужна.
