– Всю ночь? – с ужасом спросила я, – Да ты просто садист какой-то!

– Я предупредил их, что те, кто не явятся на репетицию, в следующий раз будут играть пять часов подряд на главной площади столицы в сорокоградусный мороз, – заявил Андоримэль, – Живы еще те, кто помнит, как это делается…

«В городском саду играет духовой оркестр… Но в мороз под минус тридцать нет свободных мест!» – нараспев выдала совесть. «Ты еще про долгий поцелуй на ночь вспомни!»  – обиделась я на совесть. «Но не я же в минус двадцать решила зубами застегнуть молнию на капюшоне!»  – огрызнулась совесть.

– А есть что-то попроще? Вувузел, например… – жалобно сказала я, глядя как мой супруг в эльфийском облике растворяется в воздухе, прихватив инструментарий.

– Вот, держи!  – мне в руку прилетел свисток – Удобен, универсален, просто в обслуживании, правда играет все в одной тональности, но я думаю, что это как раз то, что нужно. Давай, Гамельнский Крысолов, играй свою дьявольскую музыку.

Я посмотрела на свисток, потом на мужа. Вздохнула и свистнула.

– Что-то я не вижу, как полчища крыс, увлекаемых чарующими звуками твоей мелодии, помчались тебе на встречу, выстроились в линеечку, встали на задние лапки и отправились за тобой в пучины моря…  – заметил Андоримэль, делая вид, что всматривается в окрестности, – Но я не теряю надежды, что они еще подойдут! Может быть тебе нужен манок для уток или охотничий рожок?

– Тут чего-то явно не хватает! Магии, например,– заявила я, намекая на некое магическое вмешательство в свисток.

– Ты права… – спохватился мой супруг, – Я сам как раз об этом подумал. Держи! Вот твоя волшебная палочка.

Он дал мне в руку полосатую палку.

– Теперь, когда крысы будут бежать на тебя, ты можешь смело штрафовать их за превышение скорости и выписывать протоколы на открытках, привязанных к хвосту. Если будут предлагать взятку – не отказывайся. Все в семью, все в дом…

Я разочарованно повесила свисток на шею. Палку я оставила при себе. Вдруг мне придется от крыс отбиваться?

– А у нас, а в ДПС, а служит мало стюардесс! Ну вот одно ее лицо – на все Садовое кольцо! – аккомпанируя себе щелчками пальцев, пропел мой супруг, – Короче, увидишь крысу – свисти!

О! Первая пошла! Я даже свистнуть не успела. Крыса, мелькнувшая между деревьями, тут же очутилась в руке эльфа.

– Двадцать одна… – сказала я, сдирая сердечко с хвоста, – Осталась…  Позвони скорей врачу, мы поймали Пикачу! Сердечко, привязанное к ее хвосту, уже было потрепанным и части его не хватало. Видать, бедный зверек пытался его отгрызть…

Я решила зачитать написанное  на сердечке вслух: «Ты с любимой потанцуй, и тогда вдруг встанет … »

– А ну дай сюда! – Андоримэль вырвал у меня сердечко и тут же выдохнул, – Надеюсь, тут было не в рифму!

– Увы, этого мы уже никогда не узнаем… Здесь могло быть все что угодно! – страшным голосом сказала я, раскрывая мешок, – Только ты  не убивай крысок, ладно?  Мы потом их выпустим на волю!

– В море… В их естественную среду обитания… – закивал мой муж, пихая крысу в мешок.

– Если бы это были морские свинки, то, конечно, мы бы их выпустили в море… –  сказала я, стараясь казаться в этот момент, как можно более серьезной. Мы же тут не фигней страдаем, а покемонов ловим! Дело государственной важности! «У крысы – четыре ноги! Позади у нее длинный хвост! Но трогать ее не моги! За ее малый рост, малый рост!»  – воззвала ко мне совесть, звонким голосом одноглазого беспризорника с балалайкой.

– Какая светлая мысль посетила светлую голову!  – рассмеялся эльф, потрепав меня по волосам, – Мы представим, что это – морские свинки и выпустим их в море!

– Сам-то ты сейчас блондин, между прочим… И вообще, это была … Вон еще одна! Лови ее! – взвизгнула я и запрыгала на месте от волнения. Нетерпеливо оторвав уже истрепанное сердечко от хвоста, я торжественно прочитала: «Пусть жизнь пройдет без слез! Вас неуёмный ждет… »

– Сима, не буди во мне поэта… – покачал головой Андоримэль, – Дочитывай до конца…

– Восторг…  –  радостно прошептала я, после МХАТовской паузы.

– Кто бы мог подумать!  – разочарованно выдохнул мой муж, – О! Вот еще одна! Есть! Подставляй мешок!  Теперь моя очередь читать пожелание! Ты готова? «В жизненном калейдоскопе место есть огромной…» Сима? Твои варианты?

– Любви? – спросила я, наивно хлопая ресницами.

– Тю! С тобой вообще играть не интересно! – сделал вид, что обиделся эльф, – Умер в тебе поэт!

– Неправда! – фыркнула я, отрицая столь бессовестное обвинение в мой адрес. Под деревом светились сразу две крысы… Потянулся к кирпичу, значит, рядом Пикачу!

– Ой! По-моему у них любовь!  – радостно воскликнула я, показывая пальцем, – Давай не будем им мешать! Это так романтично!

– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте…   – возразил Андоримэль, запихивая в мешок сладкую парочку, – Чума! На оба Ваши дома!

– Кстати, а ты знаешь, что крысы являются переносчиками очень многих болезней?  Чума, например… – задумчиво сказала я, вспоминая то, с каким упоением читала про пандемии, бушевавшие в Средневековье, примеряя к себе все возможные симптомы.

– Зараза к заразе не прилипает!

Наш мешочек пополнялся все новыми и новыми покемонами. «Девушка ловит пять покемонов в лесу за ночь. Парень ловит  – семь. Но не факт, что если они вместе отправятся ловить покемонов, то поймают четырнадцать!»

В кустах зашелестела крыса. Эльф метнулся за ней, а потом с довольным видом вернулся ко мне:

– Не домой, не на суп, к любимой в гости! Крысу жирную несу, прям за лысый хвостик! Открывай покебол. Сейчас грузить будем.

Я достала телефон и посветила на добычу. На морде крысы было написано: «Товарищ сержант, два часа до рассвета.. Ну что ж ты, зараза, мне светишь в лицо!» Но я же не только светить могу. Я могу еще и свистнуть!

– Вы имеете право хранить молчание! Все, что вы скажете, будет использовано против Вас в суде! – заявила я, гундосным голосом переводчика 90-х, завязывая мешок.

– И сколько их там? Ты считаешь? – спросил меня мой благоверный,– Или сейчас будем вытряхивать и пересчитывать?

«Цыплят по осени считают…» – запротестовала совесть, глядя на мешок.

– Еще одна!  – показала пальцем я на фонтан, где сидела огромная крыса.

– Отлично!  – сказал мой муж, хватая ее за хвост.

– Я буду ласково называть тебя «Котя», ты не против?  – поинтересовалась я, полагая, что влюбленные заранее договариваются о том, как друг друга называть.

– А я буду ласково называть тебя «Свистулька»! – передразнил мою интонацию муж.

– Ну хоть не Сосулька… – обиделась я.

– Это мы еще проверим! Ночью… – ехидно ответил мне эльф.

– Ты это на что намекаешь? – возмутилась я столь откровенной пошлости.

– В битве за одеяло побеждает сильнейший! – ответили мне.

Пока мы обменивались любезностями, я  мельком глянула на крысу,  которую вот вот погрузим в мешок, и поняла, что с ней что-то не то…

– Она какая-то странная… – протянула я, всматриваясь в добычу, – Тебе так не кажется?

– Я что ее разглядывать должен? – спросил Андоримэль,  пытаясь запихнуть ее в мешок, – Крыса, как крыса!

– Самсла ты крысла! – обиженно заявила крыса, пытаясь вырваться, – Пустисла менясла!  А не тосла я укушусла!

Я включила фонарик и увидела, что эта крыса раза в два крупнее всех остальных. Ах-да, еще один маленький нюанс! У нее было три головы и три хвоста… «Пам, парарарам пара пам! Просто Щелкунчик!» – пропела совесть.

– Интересно, она за одну считается или за троих? – поинтересовалась я, срывая три сердечка за трех хвостов.

– Я будусла жаловатьсла на вас Императорусла! – заявила одна крысиная голова, – За хвостысла вы намсла ответитесла!

– В письменном виде, пожалуйста. Приемная работает с девяти до десяти, выходной – воскресенье, – деловым голосом заявил эльф, опуская крысу на землю, – Вам ответят компетентные специалисты. В целях обеспечения качества оказания услуг, все разговоры записываются.