— Ага, — вяло согласился Лахар, сразу дав себе зарок, что столь щедрым предложением он не воспользуется даже под дулом пистолета. Одного раза с него вполне хватило. А то опять придётся краснеть, пожиная плоды чужой забывчивости.

Следующим пострадавшим стал Бикс. Ему тоже пришлось расплачиваться за свою страсть — страсть к готовке.

Пришедший на «дежурство» Марионетт совершенно не ожидал застать в квартирке подруги мини-филиал ресторана с Фером в роли главного шеф-повара, на что намекал украшенный кокетливыми кружавчиками симпатичный передник, повязанный поверх спортивного костюма. Но удивительным был даже не профессионализм, с которым «вечно сидящий на бутербродах» Фер управлялся с ложками-поварёшками и прочими адскими кухонными машинами (Бикс не знал названия и половины задействованной утвари), а то, что Люси кого-то допустила до самостоятельной готовки на своей кухне и даже что-то уточняла по ходу дела, делая записи в специальный кулинарный блокнотик.

Пока Бикс переваривал увиденное, Фер отвлёкся от плиты, на которой что-то весьма вкусно шкворчало, и, заметив его, застывшего в проёме грустным памятником своим неосуществимым мечтам, радостно воскликнул:

— Я смотрю, нашего полку прибыло! Не желаете помочь, сэр? Мне как раз нужна грубая мужская сила.

— Нет! — подскочила с места Люси. — Только не он! Я ещё хочу жить долго и, самое главное, без вреда для организма.

И, не дав Биксу сказать и слова, выставила несчастного недо-повара за дверь. Тот обиделся, но стоило оказаться перед его носом доверху наполненной разными вкусностями тарелки, как он тут же пошёл на мировую и даже как-то вяло прореагировал на предупреждение Люси: «Рецепт ему не давай — незачем поощрять пагубную страсть к уничтожению себе подобных посредством еды». Что там Рат про странную память Фера рассказывал? Что она с дырками? Ну вот, нужно просто дождаться очередного «окна» да и попытаться всё разузнать, вдруг прокатит?

Фортуна улыбнулась Марионетту довольно скоро, подарив ему очередное разочарование — Фер, на его расспросы недоумённо изогнувший бровь, высокомерно заявил: «Делать мне нечего — с кастрюлями возиться. Я еду обычно в ресторане заказываю» и, пошарив в кармане пиджака, протянул ему сложенную в несколько раз листовку-меню суши-бара.

Но Бикс не был бы Биксом, если бы не сделал ещё одну попытку. В этот раз он столкнулся с Фером на улице. Пока тот что-то жалко блеял, Марионетт едва ли не силком запихал его в машину и на первой космической понёсся в сторону своего дома. Там он столь же решительно оттащил выло упирающегося гостя на кухню, стянул с него клетчатую рубашку, предложив вместо нее специально купленный на этот случай передник, а сам встал в сторонке, готовый броситься на помощь по первому зову.

Бросаться действительно пришлось. К телефону. Ответивший оператор Службы Спасения, услышав в трубке кашляющий голос: «Это Бикс. У меня пожар!», устало выдохнул: «Отряд выезжает», не уточняя адреса — его наизусть знало уже всё ближайшее пожарное бюро. Как и местная больница. Потому что готовил Бикс и в самом деле очень-очень плохо.

Однако метаморфозы происходили не только с Фером, но и с Лаки. Вернее, с тем, как эти двое вели себя друг с другом.

Их первое — прилюдное — столкновение оказалось вполне обычным и даже вызвало у свидетелей толику сочувствия к попавшему под горячую лапу Феру — тот имел несчастье неосторожно наступить на игрушку Лаки, за что был немедленно наказан разгневанным котом. Хорошо, Люси в этот момент оказалась дома. Она, посылая на лысую голову питомца всевозможные беды, усадила пострадавшего на диван, замотала рану первым попавшимся под руку полотенцем в попытке не столько остановить кровь, сколько уберечь от неё новомодный спортивный костюм и убежала за аптечкой. Дальше всё было достаточно стандартно: оказание первой помощи, угрозы Люси выставить хвостатого паршивца на улицу, обиженные вопли Лаки, оплакивающего свою собственность. В этот раз в программу добавились извинения Хартфилии (привычным к царапинам парням обычно доставались лишь нравоучения в духе поменьше считать ворон и внимательнее смотреть под ноги) и предложение застирать испачканную одежду. Фер, с готовностью приняв первое, вежливо отказался от второго, немедленно покинув квартирку, как только был приклеен последний пластырь.

При следующей встрече злопамятный и вредный Лаки, всегда долго помнящий обиды, неожиданно сам подошёл к Феру, в этот момент снова с головой погрузившемуся в виртуальный мир очередной «стрелялки», и вежливо потыкал в него лапой.

— Подожди немного, — отмахнулся от него Фер.

Лаки, как ни странно, послушался, но хватило его ровно на пять минут, после чего он не сильно, но всё же чувствительно прикусил Фера за ногу.

— Ладно, что там у тебя? — тяжело вздохнул тот, ставя игру на паузу.

Котяра, довольный, метнулся в другую комнату и через секунду вернулся, неся в зубах пострадавшую недавно игрушку.

— О, кто же это её так? — озадачено почесал в затылке Фер. — Будто слон потоптался. Хорошо, посмотрим, можно ли её починить.

Здесь, пожалуй, стоит сделать небольшое лирическое отступление. Дело в том, что с появлением Фера все игрушки Лаки стали ещё больше напоминать реквизит к небезызвестному фильму «Семейка Аддамс»: в каждую из них было вставлено по моторчику, и теперь отрубленные пальцы, куриные головы, противные сороконожки и прочая дрянь не просто вселяли отвращение одним своим видом, но и вызывали ужас у неподготовленной публики, потому что теперь они ещё и двигались. Причём, в самый неподходящий момент. Лаки был в восторге, едва ли не круглосуточно носясь за удирающими от него девайсами.

Третья встреча при свидетелях стала по-настоящему эпичной и вызвала оживлённую дискуссию в гараже. В тот день Лаки разыгрался особенно сильно, и к приходу Фера вся квартирка Люси оказалась завалена игрушками. Хартфилия, устало вздохнув, уже собиралась начать уборку, дабы не подвергать гостей опасности быть укушенными, но тут на пороге появился Фер. В костюме и с кейсом. Хмуро осмотрев разбросанные по полу игрушки, он строго приказал валяющемуся на диване коту:

— Лаки, убери!

Через десять минут по квартире можно было ходить, не опасаясь наступить на что-нибудь. Фер сдержанно похвалил кота, и тот, необычайно гордый, потом весь оставшийся вечер ходил за мужчиной хвостом.

— И правда, ребят, что с ним такое? — озвучил крутящийся у всех на языке вопрос Бикс. — Ну ладно проблемы с памятью, с кем не бывает, но всё остальное? Почему Фер так странно себя ведёт? То он трясётся и слова нормально сказать не может, то разговаривает так, будто мы его подчинённые, не меньше!

— С Харт он тоже разный, — вставил свои пять копеек Гажил. — Помните, как он на неё набросился в кафе? Я думал, проглотит. А на днях при мне прощались, Фер её даже в щёчку не поцеловал! Может, потому что он с тренировки был? Ну там потом воняло, вот он и не полез с обнимашками?

— Он вообще иногда до неё дотрагиваться боится, — подтвердил Лахар. — Отшатывается, как от чумной. Очки без конца поправляет, рубашку свою клетчатую одергивает и так бочком-бочком вдоль стеночки пробирается.

— Мне кажется, всё дело в том, что Фер носит, — высказал предположение Фрид. — В костюме он ощущает себя более уверенно, а в клетчатой рубашке — уже нет. Я где-то читал о том, что одежда может оказывать влияние на людей — они начинают и говорить по-другому, и двигаться, и даже думать! Лаки это, кстати, тоже, видимо, чувствует — то слушается, то кусает. Животные же вообще в этом плане острее всё воспринимают, лучше, чем человек.

— Такое возможно? — обратился за консультацией к более сведущему в этой теме Орга.

Локи от подобной чести зарделся и нарочито равнодушно пожал плечами:

— Вполне. Может, не настолько сильно, но мы же все разные.

— Ладно, — подвёл итог совещания Нанагир. — Остановимся пока на этой версии и… — он, сделав паузу, обвёл парней внимательным взглядом, — продолжаем наблюдать.