Олег, казалось, не замечал происходящего. Он раз за разом представлял, как он входит в зал, достает пистолет и стреляет в шефа. Наводит пистолет на нее, и… Стреляет… Стреляет… На этой мысли все в голове переворачивалось и действо начиналось сначала.

–У меня есть пистолет… У меня есть пистолет… – Повторял про себя Олег снова и снова.

Странный парень в костюме подошел к Олегу, посмотрел на него внимательно и присел рядом.

– Что же ты нос повесил? Вроде такой молодой, здоровый парень, а расселся посреди улицы, как нищий. Вроде и работа у тебя есть, и на жизнь хватает, – спросил парень. Опустив руку на плечо Олегу.

От удивления Олег вынырнул из своих сладостных грез и сказал.

– Мне нужен пистолет.

– Всегда вам что-то нужно. То денег, то славы, то еще не поймешь чего. Все чего-то хотят. И всем срочно. И когда же вы, люди, поймете, что если вы чего-то сильно хотите, то вы этого обязательно добьетесь. И все зависит только от вашей силы воли и от вашей настойчивости. В этом мире нет ничего невозможного. Это мир бесконечных возможностей.

– Мне нужен пистолет! – более осмыслено и четко произнес Олег. Его желание совершить то, что задумал, и решимость крепли от того что кто-то все же оказался рядом. Кто-то присел рядом и смотрит на него. – Мне нужен пистолет, – повторил Олег, и опять представил, как он сжимает заветное оружие. Заходит. Видит испуганное и непонимающее лицо шефа. Медленно подходит к столику. Смотрит в ее испуганные и непонимающие глаза. Наводит пистолет и… Стреляет… Стреляет… Кровь. Вокруг кровь. И опять все кружится… И…

– Хорошо. Ты, как я вижу, так сильно этого хочешь. Твоя уверенность мне нравится. Держи. – Незнакомец протянул руку. В руке был пистолет.

Олег тупо уставился на протянутую игрушку. Точно такой, как он представлял. Только более четкий, более детальный. Пистолет был тяжелым, но удобно лег в руку, вселяя твердую уверенность во всем, что было задумано. Олег встал, подошел к дверям ресторана, и даже не оглянувшись на незнакомца, зашел внутрь.

Незнакомец сел на то же место, на котором сидел Олег. Достал сигарету, закурил. Из ресторана послышались испуганные женские вопли.

Самая маленькая лужица уже почти замерзла. Не то чтобы ей было сильно холодно, просто ей хотелось выделиться больше всех. Проявить себя хотя бы в этом. Ведь рядом была другая лужа, большая и страшная, которая не могла замерзнуть так быстро, но которая будь у нее такая возможность, обязательно проглотила бы маленькую. Незнакомец сидел рядом, слушал мысли и переговоры этих лужиц и пускал длинные тонкие струи дыма изо рта. Он ухмыльнулся своим мыслям, представив, как эти лужицы…

…Серия громких выстрелов задала ритм крикам в ресторане. Из дверей стали выбегать ближайшие к выходу люди, и разбежались в разные стороны. Следом за всеми вышел Олег. Лицо его не выражало никаких эмоций, глаза были пусты, и, казалось, ничего не видели. Несколько капель крови еще стекали вниз из прокушенной губы, смешиваясь со случайными слезами. Подойдя к сидевшему незнакомцу, Олег выронил пистолет на землю, незнакомец забрал его во внутренний карман. Посмотрев на землю, Олег увидел, что стоит в одной из так небезразличных ему луж.

Запоздало из ресторана выбежал охранник. Его крики и приказы остановиться и лечь на землю, казалось, слышали все кроме того к кому они были обращены. Олег резко развернулся к окну, чтобы посмотреть на дело рук своих, но отвернулся и пошел прочь от всех. Прочь от всех и навстречу охраннику… Три судорожные вспышки боли остановили его. Отброшенное назад тело упало как раз у ног незнакомца. Последний вздох выдавил из груди целую лужу крови. Еще одна прозрачная сосулька сорвалась с края крыши и упала в грязную лужу. Подбежавший охранник, казалось, не видел сидевшего рядом с трагедией незнакомца. Незнакомец встал, и каким-то непостижимым магическим образом прошел как бы сквозь охранника. Никто не увидел, как красная Феррари рванула с места и умчала в неизвестном на правлении.

Лайнел восседал в глубоком кресле, попивая виски из огромного стакана. Кресло было намного больше чем он сам, и его собеседник занимал место напротив, в таком же кресле. Они изредка поглядывали друг на друга, но казалось больше были заняты своими бокалами, чем разговором. Сеон около столика с фруктами и напитками курил дорогую сигару, и ее раскуривание, а затем курение по всем правилам занимало довольно много его внимания, но нить разговора текла настолько же плавно, как и клубы дыма выпускались из-за рта. Они обсуждали ту работу, в которую сейчас превратилась занятость большой части образованных и умных людей нынешнего времени. Они обсуждали нажимания кнопок, а точнее работу на компьютере. Лайнел был практически и полностью сторонником того что работа с компьютерами на самом деле не является интеллектуальной работой, в то время как Сеон, уже весь последний час старался убедить его в обратном.

Лайнел: – Вы должны понимать, что никакая обезьяна не сможет выполнять того что может человек. Человек способен на творческий подход, имеющий в основании весь опыт своей жизни, все знания о человеке и человеческом обществе, что немало влияет и на саму суть и форму компьютерных операций. С обеих сторон компьютерного экрана находятся люди. Это и те, которые пишут программы, и те которые, их используют. И если с одной стороны вдруг сменить уровень интеллекта, то противоположная сторона обязательно это заметит.

Сеон: – Дорогой мой, вы чересчур возвышенно относитесь к человеку. На самом деле человек это ни что иное, как тот же компьютер, и вся его память и весь его опыт не более чем данные на жестком диске моего компьютера. Воссоздать подобную память, сымитировать ситуации для накопления необходимого опыта и склада, так сказать характера, тоже ничего сложного не составит. А Ваш, с дозволения сказать, творческий подход, ничто иное, как правильно выполненная работа компьютера с выбором из большего количества вариантов, чем способен себе представить среднестатистический обыватель. И ведь вы не сможете мне отказать, что Монну Лизу автор мог нарисовать и как-либо иначе. И Ван Гог мог не отрезать себе ухо, сложись у него жизнь по-другому. Это все брожение серого вещества между двумя ушами человеческих существ, в ходе которого в голове, как в калейдоскопе, складывается разнообразные комбинации из накопленных образов, из накопленного опыта. Причем, скажу я вам, чем больше у человека жизненного опыта, тем меньше этих разнообразных мысленных комбинаций может у него сложиться. Опыт сам по себе закрепляет константный взгляд на ситуацию с обязательным выводом правильного поведения и обязательной закостенелостью ума и поступков. Лишь постоянные тренировки живости ума могут этому помешать. Но ненадолго.

Лайнел: – Хотите сказать, что можете сымитировать творческое поведение компьютера?

Сеон: – Мне ничего не нужно доказывать. Все уже доказано задолго до меня. Рассмотрим, например шахматы. Они являются непосредственным сосредоточием стратегии, математического расчета, и если можно так выразиться, творческого подхода. Ведь. несомненно невозможно все время играть одну партию и выигрывать. Один из талантливейших шахматистов, Хироси Иноуе сыграл в 1980 году свою первую партию с компьютером, и конечно победил, ведь на тот момент мощность компьютеров, как и программы, были далеки от совершенства. Вариативность компьютерного анализа была намного ниже, чем воображение человечества. Но спустя всего 9 лет, повторный матч реванш был уже серьезным показателем достижений компьютерной индустрии. На мой взгляд, особо серьезных изменений в программе не произошло. По той простой причине, что скачок в производительности самого железа был в сотни и тысячи раз, а вот программная часть увеличивала производительность всего лишь в десятки раз, и на самом деле лишь упрощала логику, что непосредственно связано с железом. И, несомненно, главным показателем был матч в 1989 г. Пять программ обыграли пятерых профессиональных игроков (трое из них входили в мировой топ-4) со скромным счетом 12:8. Компьютер, несомненно, одержал верх над человеком. Самым недалеким умам будет ясно, что такая прогрессия результатов игр, несомненно, связана с прогрессией изменения мощности компьютерной техники в эти годы. И также если немного поразмыслить, можно понять, почему увеличение вычислительной мощности компьютерной техники отклонились от почти канонического закона …. В последнее время Человеку уже не нужны настолько громадные вычислительные мощности. Ну что он с ними будет делать? Вычислять смысл жизни? Опровергать или доказывать существование творца?