Потом написала Тёме, тут уже было сложнее, в своих чувствах, даже при варианте моего невозвращения, признаваться категорически не хотелось. Не к чему ему это всё знать, я переболею, и буду вспоминать это как страшно смешной сон, а он пусть, как и прежде, считает меня только другом. Кое-как я дописала это письмо, уже чувствуя, как слёзы начали чертить свои мокрые дорожки по моим щекам. Мне было жалко: жалко себя, такую несчастную и безответно влюблённую, жалко наших так и не случившихся отношений. Второй смотрел на меня с недоумением, но, спасибо ему за это, молчал. Успокоиться получилось только минут через двадцать, тогда либо в моём организме не осталось больше ни воды, ни соли, либо я, наконец, осознала всю бесполезность моих действий. Но от этого почему-то стало легко и пусто на душе, как будто из неё вмиг пропало что-то давящее и тянущее.
Объяснения с Ленкой я оставила напоследок, на сладкое, ну или на самое сложное. Она всё-таки была моей лучшей подругой и единственной тоже. Так вот, пока я сидела над пустым листом сообщения на экране смартфона, в дверь неожиданно позвонили. Второй вопросительно уставился на меня, но я только пожав плечами и разведя руками, для пущей убедительности пошла, открывать дверь.
Заглянув в глазок, о мерах безопасности я не забываю, увидела переминающуюся в ожидании, с ноги на ногу Ленку. Видимо, созрела, – подумала я, открывая ей дверь.
– Привет, – поздоровалась Ленка, заходя в квартиру.
– Привет! – несколько удивленно отозвалась я, – с тобой всё хорошо?
– Пока мы это не выпьем, – сказала подруга, доставая из пакета бутылку красного вина, – и это, – она достала вторую такую же бутылку, – лучше меня не спрашивай.
– Эка тебя тяжко припёрло, – покачала головой я, проходя за Ленкой сразу на кухню.
Мне в принципе тоже, в свете последних событий, не мешало выпить и немного расслабиться, да и письмо писать не придется, попрощаюсь с подругой лично.
Ленка была задумчива и молчалива, она потеряла свой обычный задор и блеск в глазах. Неужели эта история с гипнозом так сильно её зацепила? – думала я, пока мы молча осушали первый бокал. Подруга молчала, она ещё не была готова к откровениям, а я – потому что не знала с чего начинать разговор. Ленка начала говорить первой:
– Понимаешь, Вилка, я не знаю, что со мной происходит. Можно было бы забыть про этот дурацкий гипноз и жить дальше, тем более, что я про это ничего не помню, но у меня не получается. Я закрываю глаза и вижу этого чёртова Фредерика, он гипнотизирует меня и зовёт идти к нему. А самое страшное в том, что всё моё существо хочет поддаться на этот зов и идти к нему, мне тяжело этому противиться. Я бы даже пошла, не раздумывая пошла, но какая-то часть внутри меня изо всех сил противится этому, внушает, что всё происходящее неправильно.
– Василиуск он, – вдруг сказал, незаметно подошедший Второй.
– Это… Это… Что это? – в шоке пробормотала Ленка, указывая на рыжего пальцем.
– Это Второй, фамильяр, – представила я, обдумывая, что же теперь делать, и как выкручиваться, если Ленка начнёт неадекватно реагировать. Но Ленка вдруг начала пьяно хихикать, и у меня закралось подозрение, что эта была у неё совсем не первая бутылка, а я и не заметила сразу.
– Кот… хи-хи-хи… говорящий, – никогда не думала, что удастся допиться до говорящих котиков, рассказывали, что обычно белочки приходят, а ко мне котик, причём рыжий… хи-хи-хи.
На эти Ленкины слова Второй нахохлился и уже хотел начать возмущаться, но я из-под стола показала кулак и состроила злобное выражение лица. Он рот закрыл, но хохлиться не перестал.
– Давай ещё выпьем, может этот котоглюк нам про васелиусков, передразнила она манеру разговора фамильяра, расскажет.
Второй своё новое наименование не оценил, он отвернулся и засопел, всем своим видом показывая, что рассказывать больше ничего не намерен.
И мы выпили, а потом выпили ещё и ещё, неожиданно бутылка опустела. Второй косился на нас своими оранжевыми глазищами неодобрительно так, осуждающе, но нам с Ленкой было всё равно. Распачав вторую, принесенную подругой бутылку красного, Ленка начала допрос фамильяра. Он, конечно, ей не отвечал – типа обиделся на пренебрежительное отношение. Она пыталась много раз, это ж Ленка, упорства ей не занимать, не зря же она корреспондентом работает, но переупрямить рыжего вредину не смогла, и решила использовать последнее средство, тобиж меня.
– Второй, а Второй, ну не дуйся, не все же знают кто такие фамильяры! Давай я ей сейчас всё популярно объясню, потом она попросит у тебя прощения, и ты расскажешь про василисков? – миролюбиво предложила я, и мне даже соизволили ответить:
– Она веудьма, должнау сама всёу знауть! – по-прежнему обиженно высказался мой фамильр.
И когда он уже успел стать моим?! А ладно, над этим можно попозже поразмыслить.
– Я и ведьма! Да не может такого быть! – удивилась Ленка.
– Еущё как моужет! Ведьмау, причём огнеунная и необученная! – возразил второй, – чтоу же тебяу мауть и баубки не обучаули?
– А нет у меня никого, детдомовская я, – сразу потеряв весь боевой настрой, грустно сказала Ленка, уткнувшись взглядом в вино в бокале.
– Тогдау понятноу с тобою всёу. Ладноу, соглаусен на твоуй вариаунт, Леута.
И я стала рассказывать исходя из того, что знала о фамильярах сама, и что мне успел рассказать Второй:
– Вкратце, фамильяры – это не животные, а магические существа, что-то среднее между демонами и духами, они могут принимать материальную оболочку, чаще всего предстают в образе кота, собаки, совы или жабы. В нашем мире фамильяров призывают и подселяют в тело животного ведьмы и маги. Впоследствии фамильяр имеет с хозяйкой или хозяином очень тесную связь, они даже могут частично сливаться разумами. Хозяин на расстоянии может видеть окружающее пространство глазами фамильяра и руководить его действиями. Кроме того, фамильяры самоотверженно защищают и оберегают хозяина от различных негативных воздействий, у них есть свой собственный магический потенциал. В мире Второго, а он, собственно, гость из другого мира, фамильяры способны размножаться естественным образом, поэтому специально призывать их не принято. Но вот фамильяр сам ищет себе подходящего хозяина и устанавливает с ним связь, которая со временем всё больше и больше укрепляется. Фамильяр для хозяина просто подарок судьбы, и выбирают они себе хозяев с магическим даром, чтобы иметь возможность от него подпитываться при сильном истощении магических или даже жизненных сил. Так что нельзя к фамильярам относиться, как к обычным котам, подытожила я свой монолог.
Второй, за время моего объяснения успел приосаниться и преисполниться важности, вот ведь индюк надутый. Теперь наступила очередь Ленки просить прощение, и она не подвела.
– Э…, – начала она,– господин фамильяр (ему обращение явно польстило), простите великодушно меня необразованную! Обещаю впредь относиться к вам с великим уважением! Соблаговолите, пожалуйста, рассказать нам про василисков, уж очень эта тема, оказалась, животрепещуща!
– Прощаую, – довольно мурлыкнула эта рыжая морда, – таук уж и быуть расскажу, еслиу молокау нальеуте.
– Ладно, нальём, – согласилась я, – только рассказывай быстрее.
– Снаучала молокау, – предсказуемо заныл Второй.
Пришлось вставать и идти к холодильнику за молоком. Встала-то я бодро, вот только пройдя пару шагов, поняла, что меня безбожно шатает и голова плывёт от выпитого. Короче, дальше мне пришлось идти, цепляясь руками за всё, что хоть немного придавало стабильности в пространстве, моему бренному телу. Но я таки смогла налить фамильяру молока и даже где-то глубоко в душе, гордилась своим геройским поступком.
После того, как Второй вдоволь напился молока, он нам рассказал про василисков. Оказывается, раньше, в древние времена, василиски одним взглядом убивали всё живое, даже траву, но со временем и их постигло генетическое изменение, в ходе которого они стали подобно оборотням иметь две ипостаси: человеческую и животную. Издревле, они считались порождением злых духов, и по возможности истреблялись. В наше же время василиски научились искусно маскироваться под обычных людей, теперь они уже не убивают взглядом, но зато отлично гипнотизируют своих жертв. И самыми излюбленными жертвами у них являются, как вы уже сами догадались, ведьмы, потому что только они способны выносить потомство василиска. А заиметь потомство они могут только один раз в сотню лет, вот к этому сроку и приглядывают себе ведьмочку, которую можно загипнотизировать и использовать как инкубатор. После того, как малыш-василиск появляется на свет, ведьме дают время, чтобы оправиться от родов, и это не из гуманных соображений, а из соображения собственного покоя, чтобы женщина потом не заподозрила, что вообще рожала. Когда с неё снимут гипноз, она просто не будет ничего помнить о времени, проведённом рядом с василиском.
