– Не может быть! – воскликнула Ленка, я недоуменно перевела на неё взгляд, – да там пирамида изображена, наша, Египетская, – показала она указательным пальцем на второй витраж.

– Скорее просто похожи, – усомнилась я.

Договорить нам не дали, дверь, располагающаяся под витражом с девушкой, вдруг резко отворилась, как от пинка, и в неё стремительно вошёл, почти влетел, мужчина в коричневом плаще. Мы с Ленкой, не сговариваясь, замолчали и уставились на так бесцеремонно вошедшего. А он громко крикнул:

– Гастон!

Через несколько мгновений, буквально вылетел откуда-то из-под лестницы сухонький мужчина, годам так к пятидесяти. Остановился напротив мужчины в плаще и, склонив голову, произнес:

– Чего изволите, господин?

Господин задумчиво снял свой несколько запылённый плащ, передал его слуге, бросил искоса взгляд на нас и наконец-то соизволил осветить:

– Гастон, проводи леди в их покои, и настоятельно прошу, чтобы они сегодня праздно не бродили по дому. Мне сегодня некогда ими заниматься.

– Хорошо, господин, всё будет сделано – слуга опять склонил голову.

Тут не выдержала Ленка, она не привыкла к такому пренебрежению к своей персоне, в отличие от меня, а тут сквозило явным равнодушием.

– Э… господин…, – мы не знали, как зовут хозяина дома, а в том, что это именно он, сомнений у нас не возникло.

Только дальше подруге сказать не дали, господин резко её перебил:

– Не сейчас! – медленно, словно сдерживая свою злость, проговорил он.

При этом одарил таким красноречивым взглядом, полным раздражения и презрения, что я невольно поёжилась, а Ленка предпочла не продолжать свою фразу. Но хозяин дома уже опять от нас отвернулся и вполголоса давал дополнительные распоряжения слуге, видимо это не предназначалось для наших ушей.

А я всё не могла оторвать глаза от этого мужчины. Я впервые увидела иномирянина, думаю, что каждый меня поймёт. Считаете, что я на него запала? Нет, вы не правы, он даже не в моём вкусе, напомню, мне нравятся блондины, а этот мужчина был темноволос и со смуглой кожей. Меня в нем поразили глаза, на вид они были обычные, человеческие, но вот цвет…, цвет просто поражал воображение, радужка была насыщенного фиолетового цвета, цвета фиалок. Притом, что у слуги глаза были нормального, карего цвета. Да о таком цвете глаз можно только мечтать, сколько девушек специально покупают цветные линзы, чтобы как-то выделиться, теперь я их понимаю, действительно, не обратить внимание просто невозможно. Волосы у него были собраны в низкий хвост и доходили примерно до лопаток, закреплены небольшой изящной заколкой, украшенной камнями. Одет он был в удобные темные штаны, примерно такого же кроя, как я видела на гобелене, чёрную рубаху с кружевными манжетами и жилет, очень напоминающий по текстуре и манере выполнения, лиф платья, что сейчас красовалось на Ленке. Мужчина был высокий, стройный, но видно, что не сухощавый, а скорее тренированный и подтянутый.

Тем временем он закончил давать слуге распоряжения, и даже не оглянувшись на нас, быстрым и уверенным шагом направился к лестнице, вскоре скрывшись из виду.

– И что это было? – шепнула мне Ленка на ухо.

На это я только пожала плечами, что ответить на вопрос я не знала. К нам подошёл Гастон, и с вежливым поклоном произнёс:

– Господин приказал проводить вас в покои.

– Это мы и без вас слышали, – едко заметила подруга, видимо она решила на слуге выместить своё раздражение, – вы лучше нам скажите, как зовут этого господина? – продолжила подруга.

– Моего господина зовут Винтер дель Вайолет, он граф, архимаг и лучший друг самого принца, – говоря это, слуга вытянулся по струнке, как солдат на плацу

– Действительно, Винтер – холодный как кусок льда, – зашипела Ленка.

Слуга ничего на это не ответил, сразу видно, работает давно и вышколен.

– Леди, прошу вас, меня подождать здесь. Я только отнесу вещи господина и тут же вернусь, чтобы вас сопроводить, – как ни в чём не бывало, сказал Гастон.

– Не утруждайтесь Гастон, мы знаем дорогу и дойдём сами, – сказала я.

– Но…, – попытался возразить слуга.

– Вы плохо слышите? Леди Виолетта сказала, что сопровождать нас не нужно. И прикажите накрыть обед на две персоны в покоях леди Виолетты, – жёстко оборвала Гастона Ленка.

– Как прикажете, леди, – опять склонил голову слуга, при этом обращаясь только ко мне.

Я растерялась. А Ленка взяла меня под локоток, развернулась вместе со мной на сто восемьдесят градусов, и мы чинно проследовали в коридор, из которого сюда собственно и попали.

Добрались до моих покоев быстро и без происшествий, шли молча, будто сговорившись. Закрыв дверь, мы разместились на диване: она аккуратно присела, облокотившись на расшитые золотыми нитями подушки, а я, скинув балетки, забралась на сидение с ногами, благо мои треники к этому располагали.

– Я ничего не понимаю! – воскликнула Ленка, – Тебя тут ждали или нет? Зачем кота посылали, если никто за целый день не удосужился даже хоть каплю объяснений дать?

– Ну допустим не кота, а фамильяра. А не объяснили, потому что некогда было. Ты же сама видела, что этот Винтер только вот приехал, и ехал долго.

– Вечно ты всех оправдываешь, – скривила свои красивые губки Ленка, – с чего ты взяла, что граф ехал долго? Может он просто выезжал на пару часов и всё.

– Ты разве не видела сколько пыли было на его плаще? Да он скакал во весь опор не меньше шести часов. Наверное, не одного коня загнал по дороге. И я думаю, что он так торопился явно не из-за нас, возможно, случилось что-то плохое, – ответила я.

– Да я как-то на плащ и не смотрела, я пыталась лицо разглядеть. Правда же он красавчик? – села на своего любимого конька подруга.

– Я даже не обратила внимания, – пожала плечами я, – только глаза разглядеть успела, а потом он отвернулся. Но глаза у него очень примечательные и красивого цвета, – задумчиво протянула я, рисуя перед мысленным взором глаза графа.

– В нём прекрасно всё! Уж поверь моему опыту, я с первого взгляда внешность оценивать умею!

– Я в тебе и не сомневалась, – с улыбкой сказала я – уж кто-кто, а ты в мужиках толк знаешь, – куда мне до тебя, неопытной, – уже мысленно добавила я.

– Я хочу завладеть этим графом! Он знатен, богат, красив…

– Холоден, презрителен и злобен, – не удержавшись, съязвила я.

– Что есть, то есть. Но я бы не была Еленой Волконской, если подобные трудности меня могли остановить! – с азартом проговорила Ленка.

А я представила, как она красной губной помадой рисует мишень на спине Винтера и тихонько засмеялась.

– Что? – недоуменно воззрилась на меня подруга.

Я ей описала свою фантазию, и смеялись мы уже вместе. В дверь постучали. Я на правах хозяйки хотела дать разрешение войти, но не успела, Ленка меня опередила:

– Войдите! – спокойным холодным тоном сказала она.

Прямо как настоящая леди, – мимолётно подумала я. Дверь отворилась и в комнату вошла средних лет дородная женщина с большим подносом.

– Где прикажете накрывать, леди Вайолетта? – осведомилась служанка у меня, изобразив подобие книксена или реверанса, я в них не разбираюсь.

– Не Вайолетта, а Виолетта, – холодно поправила её Елена, как-то назвать её в этот момент просто Ленкой даже в мыслях не получалось.

– Простите леди, испуганно пролепетала женщина, спешно потупив глаза.

– Ничего страшного, – как можно мягче сказала я, – накрывайте здесь, в гостиной. И как вас зовут?

– Милора, леди, – сказала служанка.

– Накрывайте, а то тяжело поднос держать.

Милора с проворством, странным, для её возраста и комплекции начала суетиться вокруг стола под нашими пристальными взглядами. Разговаривать при служанке мы не стали, мало ли. Женщина быстро накрыла на стол и обратилась ко мне:

– Всё готово, леди. Что ещё прикажете?

– Милора, а кем вы тут работаете? – спросила я.