Женщина улыбнулась, но глаза ее оставались печальными.
Мужчина тяжело вздохнул:
- И почему это когда хочется прохлады, всегда стоит жара, а когда хочется солнца, идет снег? Почему когда сыт, хочется пить, а когда воды хоть отбавляй, хочется есть? Почему все такое разное, красивое: люди, цветы, листва, а их тень одинаково серая?
Женщина мягко положила ему руку на плечо.
- Ты просто раздражен. А знаешь, мне вчера профессор сказал, что еще не все потеряно, но лечиться придется долго, причем, месяца два в санатории.
- Правда? - в голосе мужчины послышалась надежда. - Ну и что ж, что долго, лишь бы все было в порядке, лишь бы получилось. Пусть не сразу, пусть даже через несколько лет, но только бы подержать на руках сына, своего, родного. Больше ничего и не надо от жизни.
Женщина опустила голову:
- Перестань, а то я опять заплачу. Ты меня проводишь? У меня перерыв уже заканчивается.
Дробный топот не менее десятка ног пронесся за дверью и через минуту стих где-то в конце длинного гулкого коридора. Ребенок проснулся и громко заплакал. Мать взяла малыша на руки и ласково стала его успокаивать, расхаживая по крохотной, загроможденной мебелью комнатушке.
Отец, сидевший за столом перед стопкой исписанных мелким почерком листов, выключил яркую лампу, нажал кнопку тусклого маленького ночника и еще ниже склонился над своей работой.
Ребенок, наконец, замолчал, и мать уже собиралась положить его в кроватку, когда в дверь настойчиво постучали.
- Ребята, - сказал вошедший, ухмыляясь пьяненькой улыбочкой и не обращая внимания на крик вновь разбуженного ребенка, - дайте пару тарелочек. Гости у нас, посуды не хватило. А, может, пошли к нам?
- К черту! - взорвался отец, разбрасывая по комнате листки. - К черту это общежитие, к черту гостей, к чертям собачьим столовские обеды и пирожки с
повидлом из буфета.
- Не кричи так, ребенка испугаешь, - спокойно сказала женщина.
- Да он уже давно испуган. Разве можно жить в таких условиях? Еще год такой жизни, и можно до конца дней лечить психическое заболевание.
Ласковая рука женщины легла на плечо мужа.
- Ну, ты же сам прекрасно знаешь, что ждать осталось совсем недолго. Ложись лучше, ты сегодня устал.
Спустя короткое время, в комнате уже царили темнота и тишина.
- Знаешь, - бормотал засыпающий муж, - когда у нас будет своя квартира, от судьбы уже и ждать будет нечего...
Жена в ответ только тихо вздохнула.
Весь дом спал, лишь в просторной, со вкусом обставленной комнате далеко за полночь горел свет. Мужчина, работавший за широким письменным столом, захлопнул большую пухлую папку, откинул со лба седеющую прядь волос и с наслаждением потянулся.
"Получается, вроде, неплохо, - подумал он. - Завтра же к машинистке. Время до защиты еще есть. Наконец-то можно будет отоспаться".
Он прошел на кухню и, стараясь не греметь, сделал себе два внушительных бутерброда и тут же стоя их сжевал, запивая остывшим чаем. Холодный чай был безвкусным и неприятным, но мужчина, погруженный в свои мысли, вовсе не замечал этого.
"Да, хлопот еще много. Проверка, перепечатка, рецензия, оппоненты, защита... Сколько еще сил уйдет!"
В кухню неслышно вошла еще моложавая, но уже начавшая полнеть заспанная женщина.
- Ты что, даже не ложился еще? Ну как можно так относиться к своему здоровью? Хочешь, я тебе котлеты разогрею?
- Спасибо, я уже перекусил. Эх, только бы защититься! Тогда бы мы зажили... А сколько времени свободного появилось бы! Веришь, ни о чем другом сейчас и думать не могу.
Женщина нежно погладила мужа по плечу:
- Не тревожься ты так, все будет хорошо, я уверена. Иди спать, тебе утром вставать рано.
Добрые глаза пожилой женщины пристально смотрели на задумчивое лицо сидевшего напротив мужа. Улыбнувшись, она тихонько дотронулась до его плеча. Мужчина вздрогнул.
- О чем так глубоко задумался? Ты уже несколько минут размешиваешь сахар. На работу не опоздаешь?
- Ох уж эта работа. Сдавать я что-то стал. Все действует на нервы, все меня раздражает. К середине дня так устаю, что хоть ложись и отдыхай. Скорей бы уж на пенсию. Завели бы мы с тобой садик или огород. Небольшой такой. Цветочки бы разводили, помидорчики выращивали. Как хорошо! Чего еще и желать-то?
- Ты просто устал. Возьми отпуск. Скоро сын с женой приедут погостить, внучка. Ты с ними развеешься. Не надо поддаваться плохому настроению. Завтра выходной. Может, возьмем корзинки да по грибы?
- Завтра будет день, и будет видно, - буркнул муж и вышел в прихожую. Беспрерывно кряхтя, он обулся и на прощанье проворчал:
- Я бы лучше провалялся весь день с детективчиком, чем ходить без толку по лесу. Только ноги зря бить.
Дверной замок щелкнул с сухим треском, как бы ставя в разговоре последнюю точку.
Седой сухонький старичок, укрывшись до самого подбородка шерстяным одеялом, лежал в постели, тупо уставившись в потолок и прислушиваясь к тихим шагам в соседней комнате. Рой бессвязных мыслей проносился в его голове.
"Вот и прошла жизнь. Такая долгая и все же короткая. Ничего особенного сделать не успел. Ни попутешествовать, ни полюбоваться чем-то прекрасным, ни просто пожить как следует так и не получилось. И ведь вечно чего-то хотел, к чему-то стремился, чего-то добивался, а как прошла жизнь, и не заметил. Эх, если бы можно было все начать сначала! Уж не растрачивал бы время на пустяки".
Ему вдруг почудилось легкое прикосновение к плечу. Он посмотрел в сторону и увидел почти забытое родное лицо. Такой знакомый, ласковый, тихий голос произнес:
- Сыночек, тебе понравилась эта машина?
Он радостно кивнул. Мать взяла его за руку и толкнула волшебную дверь. Вскоре они снова вышли на улицу, только теперь он бережно прижимал к себе алый лакированный бок новенькой пожарной машины...
Последним видением засыпающего сознания был молодой человек в светлом сером костюме и мягкой фетровой шляпе такого же цвета, провожающий внимательным взглядом счастливого малыша.
Димка дочитал последний лист очередного рассказа и покачал головой.
"Этот я переложил бы в красную папку. Это ее тема. А, вообще, конечно, захватывает. По крайней мере, заставляет задумываться".
