Морган бросился к Сийре и упал на колени рядом с ней, произнес что-то невнятное.

— Не трогай ее, — предостерегла Раэль, одной рукой удерживая его на расстоянии. — Мы не знаем, какие могут быть последствия. — Она слегка поморщилась. — Для вас обоих.

— Что он с ней сделал? — Глаза Джейсона метнулись с безмятежного лица Сийры на маленькую ладошку, зажатую в кулаке Йихтора.

— Лучше поинтересуйся, что она с ним сделала, — негромко поправил его садд Сарк. — Мне это пока непонятно. И если ты не возражаешь, я предпочел бы не мешать той силе, которая удерживает Йихтора в беспомощном состоянии. — Барэк опустился на колени рядом с Морганом и с большим трудом подавил странное побуждение успокаивающе положить руку человеку на плечо. — Послушай. Ошибка Йихтора в том, что он посчитал, будто сторонники поддержат его попытку насильно принудить Избирающую к Выбору. Однако те оскорблены и рассержены. И не знают, что делать. Нужно убираться отсюда, пока они снова не начали соображать.

— Барэк прав, Морган, — с мольбой в темных глазах произнесла Раэль. — А тебе здесь грозит огромная опасность. Они слышали, что сказала Сийра. — Последние слова женщина выдавила из себя с огромным трудом.

Джейсон с минуту обдумывал ее доводы. Раэль и ее кузен терпеливо ждали, хотя сада, Сарк настороженно поглядывал на группу приспешников Йихтора. В кои-то веки он порадовался болезненному индивидуализму, свойственному всем представителям его вида. Без Йихтора здешние клановцы потратят немало времени на то, чтобы посовещаться и прийти к единому мнению, прежде чем каким-то образом отреагировать на происходящее.

Кое-кого из этой группы Барэк узнал — они считались погибшими. И явно не были рады его видеть, в чем он не мог их винить. Когда он доложит обо всем Совету, их новой жизни придет конец. Все не-Избранные снова будут вынуждены подчиняться первичному закону.

Садд Сарк встретился взглядом с Раэль. Та слегка кивнула, указывая на Моргана. Барэку не нужно было даже обращаться к своему Дару, чтобы ощутить боль человека, ту борьбу, которую он вел с самим собой, чтобы не попытаться вырвать ладонь Сийры из руки Йихтора. Он пожал плечами. Все равно сейчас ничего невозможно с этим поделать.

— На «Лис» нам нельзя. Не можем же мы тащить туда его, — сказал Джейсон спокойно, хотя в его голосе слышались напряженные нотки. — А разделить их, боюсь, не получится, разве что выкинуть этого Йихтора из люка в безвоздушное пространство.

Каресианин немедленно защелкал клешнями в знак одобрения.

— Куда же тогда? — торопливо спросил Барэк и придвинулся к Моргану.

— Сюда, — сказал Джейсон. Он положил потемневшую от космического загара руку на лоб клановцу и опустил все ментальные барьеры. На какой-то безумный миг садд Сарк задумался, не уничтожить ли ему человека раз и навсегда. Ведь это его обязанность, разве нет? Морган ждал, и где-то в глубине его неестественно синих глаз таился вызов.

Барэк расслабился и выбрал только тот ориентир, который ему предлагали, а все остальное вежливо отринул. Теперь этот человек больше не его забота и не забота Раэль. Только Совет имел власть над Избирающими — и над их Избранниками.

Джейсон вновь отгородился ментальным барьером, но садд Сарк все-таки успел ощутить вкус его растущей уверенности в себе. Как ни жаль, скорее всего, Морган знал о своем изменившемся статусе ничуть не хуже клановца.

Я возвращалась, медленно и осторожно, постепенно приближаясь к своему сознанию, как животное, пробуждающееся после зимней спячки. Прежде всего надо было проверить путы, которые удерживали разум и силу Йихтора в м'хире. Никаких признаков чужого воздействия на них ни изнутри, ни снаружи не было. Чернота с надеждой колыхнулась, но я осадила ее.

Что ж, неплохо. Я задумалась, не взять ли Йихтора в заложники. Мне он определенно не был нужен. Я очень надеялась, что за время моего отсутствия команда моих спасителей уже успела завоевать Экренем.

Я летела вперед и вверх, собирая нити вернувшейся ко мне силы и сплетая из них свою защиту. Помедлив на границе сознания, я услышала знакомые звуки и с облегчением распахнула глаза.

В нескольких футах от того места, где я лежала, весело потрескивал небольшой костерок. В ободряющем свете его пламени я различила Моргана.

«Я вернулась», — сказала я тихонько, чтобы не испугать его.

Джейсон вскинул голову, глаза его засияли, но он не двинулся с места. Я все поняла и снова закрыла глаза. Потом укрепила свою защиту, убедившись, что мои слова услышит лишь тот, кому они предназначались.

«Как ты?»

Меня вдруг окутала теплота, счастливая и неподдельная.

«Я думал, что потерял тебя. — В затопившую меня волну счастья внезапно вклинилось обжигающее течение ненависти, гнева и… неужто ревности? — А тебе обязательно держать его за руку?»

«Держать?..»

Это слово неожиданно заставило меня ощутить пульсирующую боль в правой ладони. Опустив глаза, я, к своему ужасу, заметила, что рядом со мной, сжимая мою руку в своей, лежит Йихтор; из-под его полуоткрытых век виднелись белки закатившихся глаз. Я села и отчаянно попыталась выдернуть пальцы. Две смуглые руки протянулись ко мне и разжали неподатливую ладонь клановца. Что-то вдруг подняло меня в воздух и крепко стиснуло мои ребра.

Морган отнес меня на другую сторону костра и, невзирая на мои — надо сказать, не слишком искренние — протесты, принялся убаюкивать как ребенка. Я прижалась щекой к его плечу и сидела, с наслаждением уткнувшись ему в грудь, пока Джейсон аккуратно массировал мои побелевшие пальцы. Подняв голову, я увидела высоко наверху светящиеся цветы и улыбнулась. Этот чудесный миг стоил того, чтобы пережить все, что ему предшествовало.

Прошло некоторое время, прежде чем я поняла, что мы не одни. У костра, едва различимые в красноватой полутьме, лежали два укрытые одеялами тела. Отблески двух десятков сияющих дисков указали мне, где стоял Гвидо — молчаливый дозорный. Я приветственно помахала великану и безмолвно спросила у Моргана:

«Это Барэк и Раэль?»

«Я не добрался бы до тебя в одиночку, Сийра. — В мысленном голосе Джейсона бурлила та же радость, которая переполняла и меня. Потом его радость чуть померкла. — Они не представляют для тебя угрозы».

«Для меня? — переспросила я отрывисто и повернулась, сильнее прижимаясь к нему. — А для тебя — представляют. И для нас тоже, без сомнения».

Нежные пальцы погладили меня по волосам, зарылись в их непривычную густоту. Я закрыла глаза — мне не нужно было видеть, я и так чувствовала, как они сами по себе трепещут под его прикосновениями, мягкими локонами обвивают его пальцы, легко скользят по руке, чтобы пощекотать щеку.

— Ты колдунья, — проворчал Морган вслух, но совсем тихо, а вторая его рука погрузилась в волосы у меня на затылке.

Как естественно и неотвратимо — я повернулась в кольце его рук, подняла голову и увидела, как потемнели синие глаза. Моя ноющая правая ладонь протянулась и ласково сжала его пальцы в приветствии, которое Йихтор надеялся вырвать силой. И, подчиняясь перекликающейся с моей тяге, губы Джейсона, всего миг назад улыбавшиеся мне, потянулись к моим губам и прильнули к ним с бесконечной нежностью. И ничего больше — лишь взаимное ликование и страсть, — каких я не могла вообразить себе даже в самых смелых своих грезах.

Через некоторое время я отстранилась, ощутив нарастающее беспокойство своей подавленной, но не сломленной силы, смягчив это движение улыбкой, теплой и искренней.

«Мне нельзя терять концентрацию, капитан, — передала я ему с кокетливой ноткой, непривычной для меня самой. — Поскольку кроме меня некому удерживать нашего заключенного в таком вполне устраивающем нас состоянии».

Джейсон довольно бесцеремонно пересадил меня на мягкий мох, вскочил на ноги и быстро двинулся туда, где Гвидо молчаливо подпирал древесный ствол, рядом с которым даже его собственные размеры казались лилипутскими. Озадаченная, но заинтригованная, я смотрела, как они быстро о чем-то переговорили, после чего направились обратно к костру. Обширный арсенал каресианина позвякивал при каждом его торопливом шаге. Он наделал столько шуму, что разбудил спящих, и оба они с поспешностью вскочили, стоило им лишь увидеть меня, уютно устроившуюся у костра и гревшую руки у его пламени. Раэль оправилась от оцепенения первой и бросилась ко мне, потянулась обнять — и замерла, уловив в моей напряженности предостережение.