— Нет, — возразил вслух клановец. — Это должен быть Морган.

С прекрасного лица женщины сбежала вся краска.

— Сейчас не время и не место обсуждать твои возмутительные теории, Барэк. Я лучше всех смогу создать мысленный образ Сийры.

— Раэль, — тон Моргана был спокойным, но твердым, — Барэк рассказал мне, что, по его мнению, могло произойти между мной и Сийрой. Я знаю, тебе нелегко принять подобную идею — для меня самого это тоже довольно странно. — Глаза человека потемнели — он безотчетно собирался с духом. — Но тебя, Раэль, нынешняя Сийра знает всего один день, а я за это время стал ей ближе кого-либо иного. Если это имеет какое-то значение, а я думаю, не может не иметь, тогда я — единственный возможный выбор.

Вид у Раэль сделался подавленным, но никаких разумных возражений придумать она не могла. Все понимали, что Джейсон прав. Пока они искали какое-нибудь укромное местечко, садд Сарк подошел к Моргану.

— Слово «выбор» — не слишком удачное, человек, — сказал он негромко. — Поиск духа может спустить силу Сийры с цепи. Ты можешь не успеть отступить вовремя, чтобы остаться в живых.

Джейсон пропустил вперед Раэль с каресианином, потом развернулся и прямо взглянул на Барэка. На лице клановца отражалась тревога, и это странно задело Моргана.

— Почему ты так уверен, что Сийра причинит мне вред? Я уже вступал с ней в ментальный контакт.

— Причинит тебе вред? — переспросил садд Сарк. — Ты что, вообще меня не слушал? Она убьет тебя! Затянет в пустоту и бросит там погибать. И это будет не Сийра — в качестве твоего противника выступит бездушный инстинкт, над которым она властна не более, чем над орбитой этой планеты. — Клановец попытался придать своим словам как можно большую убедительность. — Раэль мне не верит, но ты должен поверить, ради нас всех. Я думаю, что твоя сила достаточно сродни нашей, чтобы запустить Выбор. А противостоять Сийре и м'хиру ты не в состоянии, Морган, и не смог бы, будь ты даже клановцем. — Барэк печально покачал головой. — Нет. Если Сийра полностью освободилась от стазиса, ни у одного из нас нет никакой надежды. Если только там же не будет Йихтора… — Он не договорил, внезапно озаренный какой-то мыслью.

— Что еще насчет этого Йихтора? — нетерпеливо спросил Джейсон, заметив, что Раэль с Гвидо уже остановились в тени одного из зданий и поджидают их.

Садд Сарк устало провел рукой по лбу.

— Не знаю. Совет по какой-то причине отклонил его кандидатуру. Но природа Силы-Выбора такова, что она ищет и выбирает превосходящую силу. Сила Йихтора должна привлекать Сийру, вернее, ее силу, больше, чем твоя или моя. Отступник может отвлечь ее от нас. — Тонкое лицо клановца побагровело. — Все это просто убивает меня, Морган! То, что у нас не принято выносить на обсуждение, становится нашей обыденной темой!

— Сийре сейчас куда труднее, — хмуро напомнил ему Джейсон.

— С твоей точки зрения, вероятно, это и так, — медленно ответил Барэк. — С ее, возможно, тоже — я не знаю новую Сийру так хорошо, как ты. Мне нелегко идти наперекор своему страху. И тебе, Морган, рекомендую не относиться к этому столь легкомысленно. Поверь, я говорю это ради твоего же собственного блага.

Я снова заерзала в кресле. Метрдотель заметил мое беспокойство и бесшумно возник у меня за плечом.

— Еще вина, фем ди Сарк?

Что-то отрицательно буркнув, я сложила руки на груди, чтобы они не так дрожали. Время тянулось нескончаемо медленно, и мне с каждой минутой становилось все труднее и труднее не вертеться на месте и вообще держаться подобающим образом.

Необходимость выглядеть величественно обязывала. А что еще я могла сделать, когда все глаза были устремлены на меня, а среди собравшихся вряд ли можно было найти таких, чьи безмолвные разговоры не вертелись вокруг Избирающей их предводителя. Я смотрела на гостей со своего возвышения и завидовала тому, что они могут беспрепятственно расхаживать между столами, любоваться фонтанами, не говоря уж о том, что в любую минуту свободны встать и уйти отсюда.

На Йихтора, сидевшего справа от меня, я даже не глядела, отказываясь признавать присутствие отступника хотя бы таким способом. Но все равно его чувствовала — словно какой-то холодный ветерок скользил у меня по спине. Йихтор с довольным видом восседал рядом со мной, разыгрывая из себя императора, которым собирался стать — с моего согласия или без оного. Его самоуверенность превратила то еле уловимое ментальное дуновение, что я почувствовала несколько минут назад, в плод моего воображения.

В этот момент к нам приблизились двое клановцев в отороченных широкой алой каймой белых одеяниях. Один нес два покрытых грубой резьбой деревянных кубка, у другого был в руках такого же вида кувшин.

Присутствующие в зале мгновенно заметили их и поспешили на свои места. В животе у меня словно смерзся ледяной ком. Время пришло. У меня не осталось никаких сомнений, что начинается основная часть церемонии Соединения, о которой упоминал отступник.

— То, что тебе якобы ничего не известно о церемонии, не имеет никакого значения, дочь Джареда, — проговорил Йихтор так тихо, что его слова коснулись лишь моих ушей. — Повторяй то, что буду говорить и делать я. — Новоприбывшие — оба старше большинства собравшихся в зале гостей — опустили свою ношу на стол передо мной.

Их лица показались мне странно неестественными, и я пригляделась к ним более внимательно. Дело было не в их выражении, а в каком-то полнейшем безразличии — клановцы в церемониальных одеяниях походили на лунатиков, двигающихся во сне. «Нет, — вдруг подумала я, — здесь нечто гораздо худшее, причем я уже сталкивалась с подобным раньше». Внезапно похолодев, я поняла, что передо мной марионетки, полностью подчиненные воле Йихтора.

Гистрис, пронеслось в моем сознании, и я мгновенно ощутила во рту привкус горечи. Глядя в безжизненные глаза клановцев, я почувствовала, как в голове у меня что-то взорвалось, а тело покрылось ознобными мурашками. Однако я все же была полна решимости довести дело до конца.

Мой спокойный кивок, похоже, вызвал одобрение Йихтора.

— Умница, — похвалил он. — Подними кубок. Мы должны…

Все, что он говорил дальше, я уже не слышала — ментальное прикосновение, что я ощутила некоторое время назад, вернулось, но только теперь оно было в тысячу крат сильнее. Пока я с виду покорно протягивала руку Йихтору, я отчаянно пыталась определить источник этого ощущения. Вот! Наконец-то!

Морган здесь!

Я не могла его увидеть, пока еще не могла, но была абсолютно уверена, что он где-то близко. И знала, на чем основана эта уверенность. Ту черноту внутри меня, ту бездушную животную силу зелье Йихтора обуздать не смогло. И сейчас она реагировала на присутствие Джейсона точно так же, как эхо отзывается на звук, который породил его. Мои волосы, уложенные в замысловатую прическу, зашевелились.

Я скорее почувствовала, чем услышала, сердитый голос отступника, побуждавший меня к какому-то действию. Смутно, как сквозь пелену, я наблюдала, как его губы окружает красная полоска, а кубок пустеет. Я встала и швырнула свой кубок на пол, и его кроваво-красное содержимое выплеснулось широкой дугой, забрызгав скатерть на соседнем столе. В зале повисла гробовая тишина.

В моем сознании творилось что-то невообразимое. Я отчаянно пыталась обуздать темную силу, что бушевала внутри меня. Она тянулась к Моргану, с невероятной мощью стараясь сокрушить те барьеры, которые я воздвигла на ее пути, отыскать хоть какую-нибудь щелочку или лазейку, чтобы обрушиться на него. Мне как-то удалось укротить эту силу, и я повернулась к мертвенно-бледному Йихтору.

— Я не могу тебя избрать. — Отвернувшись от него, я устремила свой взгляд поверх потрясенной толпы, не замечая ее, обращаясь к тому единственному, которого я не видела. — Я уже сделала свой Выбор. Но я никогда… — Лавина тьмы пыталась смять мою волю, не переставала сопротивляться, яростно вздымалась и опадала.