Так или иначе, в пятницу у нас начинаются религиозные занятия в церкви.

Да, перед этим я получил определенные инструкции. В детстве я посещал церковь, и мать объяснила мне основные религиозные принципы, поэтому, как я понимаю, с моей стороны все это будет сплошной игрой и притворством. Правда, на сегодняшний день я хорошо научился вести себя так, как положено, а не так, как мне хочется, и это стало моей второй натурой. А церковь как раз и создана для людей, которые верят в то, чего нельзя увидеть. А вот моя жизнь заключается в том, что я вижу то, чего не должен видеть и во что не должен верить. Вот тут мы и наблюдаем этакую милую симметрию.

Так или иначе, но это лекарство можно назвать просто невероятным. На самом деле мне нужно было только лишь определенное расстояние до галлюцинаций. Просто небольшой промежуток пространства, чтобы можно было хорошенько рассмотреть, что же именно там происходит. А картинки могут быть разными, и необязательно что плохими. Иногда они очень даже сносные. Правда! Насчет этого я никогда не стал бы жаловаться.

Пока никаких галлюцинаций у меня больше не было. Они появятся, когда это понадобится им самим. Так всегда бывает.

Доза 1 мг. Реакция на увеличение дозы достаточно мягкая. Адам проинформирован о своей новой школьной среде. На данной стадии галлюцинации, как кажется, не являются слишком частыми и навязчивыми. Продолжаем наблюдать за его привязанностью по отношению к ним.

5 сентября 2012 года

Похоже, то, что я не верю в Бога, на самом деле не имеет никакого значения. Католики больше заботятся о том, чтобы все вовремя посещали церковь. Каждый день в одиннадцать часов начинают звонить церковные колокола. Мы все должны встать и прочитать наизусть молитву святому Августину. Ровным и лишенным каких-либо эмоций голосом. Хором.

Не уверен, что смогу к этому когда-нибудь привыкнуть.

Если верить брошюре, что лежит у нас на холодильнике, школа святой Агаты – самая старая частная школа в штате. Она была названа в честь женщины, которая, как полагают, «отказала мужчине, пристававшему к ней с любовными ухаживаниями». Впоследствии ей отрезали грудь как бы в знак ее покаяния. Ну, как-то так. Католики вообще любят прославлять дикие поступки.

Сама церковь часто упоминается в сборнике «Аркитекчурал дайджест» из-за своего впечатляющего кирпичного фасада и оригинальной четырехэтажной колокольни. И еще один плюс, из-за чего я хожу туда с удовольствием: это витражи, которые были доставлены сюда самолетом из Италии в 1900-е годы и благословлены самим папой римским Львом XIII незадолго до его смерти.

У мамы и Пола было на уме несколько частных школ, из которых следовало выбрать одну. Еще одна школа для мальчиков находилась в двадцати минутах ходьбы от нашего дома, но мама решила, что там из меня воспитают самого настоящего «мачо». Это, разумеется, ее слова, а не мои. После посещения этой школы мама сказала только одно: ее шокировала их военизированная школьная форма. Пол при этом неопределенно пожал плечами. Он всегда прислушивался к ее мнению, отдав ей в этом вопросе роль лидера.

Забавно еще и то, что в школу святой Агаты ходил в свое время и сам Пол. И хотя сам я никогда не интересовался религиозными вопросами, а моя мама скорее приобретет по случаю целительные кристаллы, чем отправится в церковь, тем не менее ей показалось правильным отправить меня в школу в старинное здание с красивым кирпичным фасадом, и от этого она почувствовала себя по-настоящему счастливой. Я не собирался спорить с ней, потому что мне все равно, куда идти. Это просто место, где я должен находиться какое-то время.

По существу, это и есть самая обыкновенная церковь, одна из тех, где вам уже приходилось бывать. Полуобнаженные ангелы. Неудобные деревянные скамьи со спинками. И запах горелого ладана, от чего создается впечатление, будто кто-то неподалеку поджаривает грязное белье. Да, и еще стыд. Тут воняет самым настоящим стыдом.

Кстати, о стыде. Я полагаю, что привлекательный образ школьницы-католички – это только клише, но тут я вдобавок еще и убедился в том, что плиссированная юбка и жилетка могут действительно отвлечь внимание. В течение нескольких минут, когда я прогуливался в пятницу по школьным коридорам, я успел заметить, как две монахини с линейками в руках отводили девочек в сторонку и измеряли открытые участки ног от края юбки до колена. До этого момента я и не предполагал, что монашки способны на такое до сих пор. Я даже не сразу понял, что стою и пялюсь на эту сцену, а потом опять замешкался и не сразу догадался, что нас всех повели в церковь на мессу. Ребекка шла за мной в бледно-лиловом платье, которое так и сияло на фоне нашей синей с красным школьной формы.

Она не сердится на меня за то, что я больше с ней не разговариваю. Уверен, что поначалу она просто негодовала, когда я начал принимать лекарство, но теперь, как мне кажется, все успокоилось. Если бы она существовала на самом деле, я бы заметил, что это она, а не я, никогда не разговаривала со мной, но ведь это не может служить весомым аргументом, видите ли. Но я до сих пор все еще то кивком, то закатыванием глаз показываю ей, что вижу ее. Мне не хочется выглядеть полным козлом.

На пути в церковь я внезапно ощущаю, как что-то влажное шлепнулось о мою шею сзади. Мокрый бумажный шарик. Я даже подпрыгнул от неожиданности. Но когда я повернулся назад, одна из монахинь так злобно сверкнула на меня глазами, что я понял – в этот момент она пожелала мне мучительной смерти. Где-то позади хохотнул Йен и пара ребят. Тогда я развернулся уже полностью, хотя продолжал идти. Я разозлился не на шутку. Я и поверить не мог, что кто-то еще до сих пор плюется из трубочки такими вот бумажными шариками. И в ту же секунду я с удивлением осознал, что за всю свою жизнь никого не ударил. Мне кажется, я бы с радостью ударил того, кто заслуживает это по праву.

Конечно, тут никакой самодеятельности. А вот настоящего подлеца я бы с удовольствием отколошматил. Видите ли, это имеет отношение к понятию «моментальная» карма. Вы меня понимаете?

Дело не в том, что я ни разу в жизни не был в церкви. Я уже прошел все церковные таинства, которые полагается, учитывая мой возраст. Так что в моем послужном списке одни только плюсики, чтобы обеспечить дорогу прямо в рай. Мама постаралась все сделать именно так, потому что знала, что если бы бабушка об этом ведала, то была бы просто счастлива.

Но тут для меня было все новое, а поэтому я немного нервничал. Мы только что увеличили дозировку лекарства. Помните? Это отмечено где-то в ваших записях, я уверен. Но тут есть еще кое-что, о чем вы должны немедленно узнать.

Я никому не рассказываю о своих головокружениях. Не то чтобы я никому не смог об этом рассказать, но тот, с кем я сумел бы поговорить в церкви, был слишком занят – это наш церковный служка. Мне кажется, что церковь – это как раз то единственное место, где Дуайт по-настоящему затыкается. Мне даже было как-то странно наблюдать за тем, что он тихо сидит на скамейке и ничего не говорит своим соседям. Правда, мантия на нем выглядела как-то совсем уж по-дурацки, поэтому я вовсе не виню его за то, что у него был такой вид, словно он помалкивал и только ждал того момента, когда же это все закончится.

Как бы там ни было, мы только прошли первое чтение. А это, насколько я помню католическую мессу из своего детства, означает, что священник еще потребует не менее получаса пристального внимания прихожан. Или даже больше, если проповедь предполагалась исключительно поучительной, как это обычно бывает. Поэтому я смиренно сложил руки на коленях и стал ждать, когда все вокруг перестанет вертеться.

Я пытался сосредоточить взгляд на чем-либо неподвижном, но церковь была полна суетившихся ребят, которые постоянно возились со своими формами. Тогда я посмотрел на витражи, расположенные над алтарем. Это были кальварии – 14 изображений крестного пути Христа.