– Он никогда не пытается, – махнул рукой Шунсуй. – Но ты начал что-то говорить про Яма-джи.

– Да, так вот, – кивнул Кеничи, – мы в свое время не сумели его убить. Но мы загнали его в ловушку, создав некое измерение, откуда нет выхода. И, как нам казалось, надежно его запечатали. Дело все в том, что выход из него работает на обмен.

– Чего? – Удивился Укитаке. – Это как?

– Очень просто. Если снаружи к нему прикасается кто-то из тех, кто участвовал в его создании, происходит обмен. Тот, кто был снаружи, оказывается внутри, а тот, кто был внутри, соответственно, снаружи. Судя по всему, именно Ямамото обменялся на Итами.

Слушатели растерянно хлопали глазами.

– Зачем же надо было создавать такую подлую ловушку? – Удивленно произнес Сайто.

– Так получилось. Мы тогда не вполне понимали, что создаем. Это потом стало ясно. А в тот момент нам нужно было просто запереть его.

– Ну вы и заперли! – Возмутился Кьораку. – Это получается, кто угодно потом мог его выпустить?

– Не кто угодно, – строго поправил Хиракава, – а только тот, кто непосредственно участвовал в создании заклинания.

– А ты участвовал? – Полюбопытствовал Укитаке.

– Нет! – Кеничи отчаянно замотал головой. – Я только загонял.

– Ну дает Ямамото-сенсей! Зачем он полез туда, если знал, что она так работает?

– Н-ну, – Хиракава в смятении пожал плечами, – может, просто забыл.

– Если уж ты так много знаешь об этой ловушке, – обратился к нему Кьораку, – расскажи, как нам теперь старика оттуда выручать?

– По всему выходит, что обменять его теперь можно только на Итами, – решительно сообщил Хиракава.

– А для этого его надо сначала поймать, – вздохнул Сайто. – А ты говоришь…

– Да и ладно! – Неожиданно заявил Кьораку. – Мы сегодня пьем, или что? Завтра обо всем подумаем на трезвую голову. Кампай!

***

Кьораку не то чтобы провожал Хиракаву, скорее, они просто прогуливались вместе. Шунсуй никак не мог определиться, куда девать неожиданного гостя, а затуманенная винными парами голова соображала плохо. Не то чтобы они были совсем пьяны, но взгляд сфокусировать затруднялись. Уже близился вечер. Пьянка продлилась весь день.

Поиски сумасшедшего капитана сегодня, конечно, продолжались, но этот день так и не принес никаких новых событий. И теперь Хинамори, которая, отпустив после бесплодных поисков своих бойцов, направлялась в штаб, столкнулась с двумя покачивающимися капитанами.

– Момо-тян! – Кьораку замахал ей рукой. – Слушай, приятель, – он хлопнул по плечу собутыльника, – у меня возникла неплохая мысль.

– Да, капитан Кьораку? – Хинамори вежливо поклонилась.

– Девочка, в ваших казармах ведь свободны комнаты капитана, – заулыбался Шунсуй. – Может, приютишь нашего гостя? Все-таки капитан, нечего ему просто так болтаться по Сейрейтею.

– Да, конечно! – Безропотно согласилась Хинамори.

– А почему это? – Удивился Хиракава. – Куда делся капитан?

– Такаги недавно демоны сожрали, – без тени сочувствия объявил Кьораку. – И вообще, у нас тут такое творилось! Как-нибудь в другой раз я тебе расскажу. Ну ладно, – он помахал рукой. – Пока!

И он неторопливо двинулся в сторону своего штаба. Кеничи проводил его взглядом, потом обернулся к Хинамори и с некоторым смущением проговорил:

– Ну… пойдем?

– Да, – Момо тоже смутилась. – Только… я не проверяла, там, наверное, давно не убирали.

– О, это неважно! – Отмахнулся капитан. – Мне сейчас главное где-нибудь упасть. Я немного устал за последние две тысячи лет.

Хинамори взглянула на собеседника, внезапно испытывая чисто женское расположение и жалость. Бедняга, тяжело ему пришлось. Две тысячи лет в Хуэко Мундо! Такое не каждому под силу. Хиракава ласково сощурился, поглядев на нее в ответ.

– Своим гостеприимством ты меня просто спасаешь! – Сказал он с чувством.

– Да ничего такого… – Хинамори окончательно смутилась и покраснела.

Вместе они продолжили путь. Девушке было приятно, что она смогла чем-то помочь такому удивительному человеку, практически мифическому существу из давнего прошлого, и что он ей так благодарен за пустяковый, в сущности, поступок. Но кое-что все же не давало ей покоя. Помявшись некоторое время, она решила, что никакого вреда не будет, она же просто спросит.

– Я не совсем представляю себе, – нерешительно проговорила она, – а как было раньше? Ну, когда не было Академии синигами?

– Все было просто, – пожал плечами Хиракава. – Домашнее обучение, семейные традиции. Я всегда считал, что это правильно. Что ж, видимо, теперь придется пересмотреть свои взгляды.

– Я из Руконгая, – насмелившись, сообщила Хинамори.

– Правда? – Собеседник поглядел на нее с дружелюбным любопытством. – Скажи, а здесь действительно много руконгайцев? Кто еще из старших офицеров?

– Немало, – улыбнулась девушка. – Широ-тян. То есть, – поспешно поправилась она, – капитан Хицугая. Мы с ним росли вместе. И капитан Сайто. Зараки Кенпачи и лейтенант Кусаджиши Ячиру…

– Кусаджиши? – Переспросил Хиракава. – Ну и имена у них.

– Да. И Абарай-кун. Тот, с которым вы сражались. И Кучики Рукия.

– Что? – Изумился капитан. – Кто?

– Рукия, лейтенант тринадцатого отряда, – не сразу поняв причину удивления собеседника, невозмутимо повторила Хинамори.

– Кучики Рукия – из Руконгая? – Еще раз уточнил Хиракава, сделав особое ударение на фамилии.

– Ах да! – Момо рассмеялась. – Когда она училась в Академии, она еще не носила эту фамилию. Но ее приняли в благородную семью. Такое нечасто случается, правда?

– Первый раз подобное слышу, – признался Кеничи. – Неужели глава клана это одобрил?

– Он это и затеял!

– Похоже, нынешний глава клана Кучики – большой оригинал! – Потрясенно пробормотал Хиракава.

– Наверное, – смущенно улыбнулась Хинамори.

Кажется, именно этот беспрецедентный пример лояльности окончательно примирил капитана с современными реалиями.

***

Утром приблудный капитан совершенно преобразился. Вымылся, выспался, наелся, переоделся в предложенную вчера Хинамори форму и начал походить на синигами, а не полудикого бродяжку с окраин Руконгая. Кроме того, он с утра пораньше где-то нашел, где подстричься, и обрезал спутанные лохмы. Аккуратная стрижка сделала его лицо, от природы добродушное, очень симпатичным. В первый момент, увидев своего гостя, Хинамори даже его не узнала. Он поглядел на лейтенанта очень ласково, заставляя девушку отчего-то испытывать сильное смущение.

В это утро Кьораку предпринял мужественную попытку организовать собрание капитанов. Получилось не очень-то, потому что Сой Фонг с утра пораньше, взяв значительную часть отряда, смоталась в Руконгай искать своих бунтовщиков. Укитаке снова разболелся и заявил, что полностью поддерживает во всем своего друга, как он скажет, так и будет, и вообще… пусть передаст распоряжения лейтенанту Кучики. Зараки и Куроцучи поначалу сопротивлялись. Зараки пришлось заманивать обещанием, что речь пойдет о том самом пустом, а Куроцучи тем, что «пустой очень интересный, правда-правда». Вскоре капитаны начали понемногу собираться в зале для совещаний, на территории, которая теперь могла считаться нейтральной.

Капитаны, не сговариваясь, не торопились занять обычные места в строю, словно подчеркивая этим, что затеянное Шунсуем мероприятие не является официальным. Входили в зал, сдержанно приветствовали собравшихся и отодвигались куда-нибудь в сторонку, ожидая пока кто-нибудь что-нибудь начнет. Они с любопытством косились на пришельца.

Хиракава, одним из первых появившийся в зале, тоже внимательно разглядывал входящих. Кенсейкан и белоснежный шарф одного из капитанов привлекли его внимание. Кучики занял место наособицу, и Кеничи немедленно воспользовался этим, чтобы подойти и поздороваться. Ему было ужасно любопытно.

– Кучики, – Хиракава приветливо сощурился. – Так это ты нынешний глава клана? Выглядишь довольно молодо.

– Так и есть, – равнодушно согласился Бьякуя. – На сегодняшний день я самый молодой глава клана в истории.