- Но так, в основном, поступают одиночки. Сам понимаешь, если есть пара, то им надо уединиться. Нам повезло, успели под шумок чуть перестроить, и теперь у нас столовая и пять комнат, двухместных. Остальным - перепало за порчу убежищ. Так что приходится в общих комнатах жить, на восемь коек, как минимум. Таким, хочешь-не хочешь, надо искать отдельное жилье. Идут, пишут заявления, получают комнату, или даже квартиру, - разговор продолжал переходить по кругу, теперь уже говорил Смил.

- Да, а помнишь, как неделю назад компания вернулась? Четыре парня и две девушки? Их свои же в первую ночь из казармы выперли, на поиски квартиры? - Влез снова Эдвард, вызвав смешки. Элигор ни о чем таком не подозревал.

- А еще, тут все вроде "вечных дежурных" при Воскере. Сам же сюда попал не по расписанию, знаешь, как могут доставить работу. Днем, ночью, утром - вот и приходится жить, по сути, в лаборатории. - Неожиданно звонким, юношеским в чем-то, голосом продолжил Никита. - Я раньше электриком был, вот и вожусь тут с генераторами. А из вотчины Нео к нам никого не заманить - не интересны им эти старые кардиографы и осциллографы. Приходится на пару с Васей сначала разбираться, а потом уже чинить. Тут вообще не до прогулок, сам понимаешь.

Голова Элигора тихо опухала от обилия информации. Пусть что-то подобного он и ожидал, но реальность оказалась интереснее. Никакого заговора, никакого шпионажа - остальные просто решили предоставить возможность возиться с потенциально опасными существами группе добровольцев. Только Смил сюда не сильно вписывался - сомневался трехглазый, что наверху, в редакции, нет комфортной комнатки со всеми удобствами. Этот вопрос он и озвучил.

- Смил, а ты чего в редакцию не переедешь? Там всяко удобнее?

- А ты думаешь, тут газету покупают? Или за нее платят? Такие, регулярные, новости сейчас - больше предмет роскоши. При экстренных нуждах типографию загружают, но не больше. А продукты, пусть и по довольствию, отрабатывать надо. Должности "редактор-директор-журналист и прочее в одной морде" в штате нет. А "оператор множительной машины" получает сдельный оклад. Все остальное время я, как и Минотавр, числюсь тут санитаром.

- Да, зато теперь у нас, как и у разведки, будет личная ездовая зверюшка! - Фыркая тихо в стакан с чаем, вернулся к привычному стилю разговора Эдвард. - Как Тикру у разведчиков! Они же на нем только что не ездят верхом, и то, из-за шипов.

Попытавшись похлопать оказавшегося рядом мутанта по спине, волк наткнулся на тот же гребень из шипов. И довольно раздраженное рычание Элигора.

- Эй, ну я же шутя, Элли! - После последнего слова волку пришлось очень быстро и далеко отскакивать назад. К сожалению треххвостого, волку это удалось, и в зону поражения хвостом он не попал. Обведя взглядом компанию за столом, тихо фыркающую в чай, встретился взглядом с отсалютовавшим ему чашкой Смилом. Весь вид саблезубого говорил "ну, хоть не мне одному будут имя коверкать".

- За такие шутки в зубах бывают промежутки! - Детской дразнилкой ответил мутант волку. После чего отвернулся, продолжая держать последнего в поле зрения. Пусть и не надеясь, что фуррь не в курсе угла его обзора.

- Пока у тебя, и правда, нет варианта, - слово снова взял рогатый Минотавр. - Последняя комната по коридору еще свободна. Первая - моя, вторая - Смила. В третьей живут эти горе-шутники, так и ждущие кулака в морды. В четвертой - Василий и Никита. Замков на дверях нет, как и самих дверей. Но без спроса заходить не надо.

Кивком головы указав на проем в стене, рядом со вторым входом в столовую, рогатый принялся дальше пить чай. Как раз через этот вход сюда мутант и заходил. Первый вход был напротив кухни, и через него заносили еду.

Дальше был узкий коридор. Глухая стена, с еще одной дверью в конце, по правый бок. Стена с пятью проемами - по левый. Эта стена отличалась, как и отделявшая жилые комнаты от столовой, от остальных стен. Просто голая кирпичная кладка, без штукатурки и, тем более, плитки, как остальные. "Похоже, это была общая комната, с тремя входами. И эти стены - как раз и новодел".

Пройдя в самый конец, сдерживая себя от соблазна сунуть морду в каждую из комнат, зашел в свое жилье. Неизвестно, временное или постоянное. Узкая комната, напоминающая гибрид купе поезда и контейнера. У входа - вешалка, полка для обуви. Дальше - два шкафа. Двухъярусная кровать. В конце - Г-образный стол. Табуретка, правда, только одна. На вешалке, у самого входа, висела его самопальная, честно смародеренная, сбруя.

"Что же, будем надеяться, это дом", - подумал, с мысленной улыбкой. Разглядывая два плетенных, из старых тряпок, коврика на полу у кровати, хмыкнул еще раз. Заглянул под кровать - жесткий дощатый настил, еще и усиленный парой брусков. Сверху - тонкий матрас, на нем - подушка и стопка постельного белья. Верхний ярус был представлен уже пружинной кроватью, с таким же, только свернутым, матрасом. Это еще больше напомнило поезд. С вечно скрученными, в рулеты на багажных полках, матрасами.

Занеся лапу, чтобы попробовать ложе на прочность и мягкость, заметил грязь. Да, умывание и прочие гигиенические процедуры он не пропускал. А вот драить лапы, тем более - между пальцами, и когти, находясь в бункере, не думал. "Да, в грязных сапогах, по сути, за стол. Невоспитанным совсем стал"

Открыв, по очереди, оба шкафа, увидел одинаковое содержимое. Три полки внизу, разделенные пополам перегородкой. Выше - труба с пустыми вешалками. На нижней полке - тапочки, обычные, комнатные. На средней - слева постельное белье, еще два комплекта. Справа - армейское шерстяное одеяло. Верхняя была пуста.

Взяв в руки и покрутив тапки, хмыкнул. Тапки были самыми обычными, резиновыми, дешевыми. И как их должны носить пальцеходящие, было не ясно. Не говоря уже о таких химерах, как он сам, или копытных вроде Минотавра. "Наверное, "вьетнамки" с их перемычкой были практичнее".

8. Выступление.

Следующие дня опять были наполнены рутиной. Обустроить под себя комнату. Попытаться найти свое место в этой компании. Продолжать изучать этот мирок, как маленький в бункере, так и побольше, в городке. Тот, без изысков, просто продолжали называть Гарнизоном.

Наиболее запоминающимся был визит в "канцелярию". Его туда проводил Эд. Причина была той же, что у Смила. Проще провести, чем долго рассказывать. И так будет, пока Элигор не запомнит расположение основных мест. Вешать указатели "до магазина сто метров прямо и поверните направо" никто не стал.

Так, сначала, думал Элигор. До тех пор, пока не увидел записи в "личном деле". Вместо фото - рисунок, довольно неплохой. Имя, вместо звания - прочерк. Следующая строка - должность. "Транспортно-разведывательная единица".

- Это шутка? - Удивлению трехглазого не было предела. Выходит, тогда Эдвард не шутил. Про подобную должность. Так как у остальных удивления не вызвало - подобная должность была чем-то близким к норме.

- А что не так? - Уж чему Элигор не удивился, так это крысе в его рост, сидящей за столом. "Вот уж правда - канцелярская крыса". Крыса, или правильно, крыс, был пониже большинства фуррей и людей. Глаза его были как раз на уровне морды Элигора.

- Кентавры, к примеру, чаще всего попадают в "транспортно-боевые единицы", как и подобные им. - Весь вид крыса словно кричал "откуда вы, такие тупые, беретесь на мою голову?" - Отдельная тема, конечно, "транспортные единицы". Есть тут у нас несколько фанатов "дружбомагии". Только забыли, что нет у нас магии. И превратились в этаких осликов из другого мультфильма. Только могут, бегать и говорить, зато дети от них в восторге. Или тебя так возмутила "единица"? Решили, что это приятнее, чем "особь" или "существо".

Вздохнув с видом "ну что, дошло до тебя, или еще раз повторить", крыс принялся перебирать бумаги на столе. Делал он это для вида, или правда продолжил заниматься работой, мутант не понял. Трехглазый был занят более насущной проблемой. Подписью. Старая, "человеческая" подпись явно не годилась. Банальный крестик - совсем уж низко пасть. Придумать новую - так не было даже мысли отработать, а подпись должна быть если не одинакова, то хоть очень похожа.