В это время в кухню вошел отец. По всей гостиной разнесся запах воскресного рагу. Пол посмотрел на сидящего сына и прошел мимо к ней. Женщина взяла тарелку и принялась накладывать глубокой лопаткой рагу. Пол взял ее за плечи и поцеловал в шею.

– Нет, Пол, не при мальчике… – Произнесла она, – он слышал нас вчера и думал, что ты отлупил меня ремнем в кровати…

Отец повернулся к сыну и произнес:

– Так он у нас вообще большоооой фантазер…

Женщина развернулась и поставила тарелку с горячим рагу на стол.

– Может, еще расскажешь про пиратов, как они забрали твою мать и намылили ей… – Пол запнулся.

Женщина с ужасом посмотрела на него и на Вулмерта. Тот сидел, не двигаясь, и смотрел на белую скатерть.

– … шею, – закончил Пол, – может, ты забыл и решил снова полежать недельку вторую вниз животом со спущенными штанами, Вулмерт?

Мальчик заелозил на стуле. В его глазах притаился страх. Он весь вытянулся, будто струна, но не глянул на отца. Женщина пожалела о сказанном ею, она с горечью глядела на ребенка.

– Оставь его, Пол… – произнесла она.

Тот посмотрел на нее и улыбнулся.

Все обедали в полном молчании. Вулмерт ковырял вилкой в тарелке и не съел ни кусочка. Он даже забыл положить салфетку на колени. Мокрая склизкая жидкость между ног неприятно прилипала к нижнему белью, она раздражала и жгла кожу в паху. Он хотел пойти вымыться скорее. Женщина больше не трогала под столом Пола. Она все поняла и разочарованно смотрела на отца Вулмерта. Ей было жаль мальчика и еще больше стыдно перед ним за ту глупую проделку с грудью. Пол глянул на нетронутое сыном рагу и процедил сквозь зубы ему:

– Тебе не нравится еда?

Вулмерт не ответил.

– Мне тоже не нравится, оно совсем не соленое… – Сказала мисс.

– Раз так, возьми солонку с солью и посоли, Вулмерт, – продолжал отец.

Вулмерт не отвечал, глядя себе в тарелку.

Отец раздражался. Он наклонился ближе к ребенку и заметил мокрое пятно на его горчичных штанах.

– Ты обоссался, Вулмерт?! – Вскрикнул он.

Мальчик виновато закрыл руками ширинку и отвернулся в сторону.

– Нассал в штаны в десять лет?! – Кричал отец.

– Оставь его, Боже, оставь, Пол! – Закричала женщина, и закрыла лицо салфеткой.

Пол недоумевающе взглянул на женщину и произнес:

– Иди к себе в комнату, Вулмерт…

Мальчик рванулся с места и убежал из кухни. Пол хотел взять ее за руку, но она отвернулась от него:

–У меня менструация, извини, я не могу…

Через три дня она так же ушла от Пола с двумя чемоданами в руках, как и приходила.

6

Было много разных женщин в их доме. С каждой из них Вулмерт садился за стол, не говоря ни слова и не трогая их части тела. Один раз на все лето Пол решил отвезти Вулмерта к своей боевой подруге Оттолин в Асквит, в Северном Йоркшире, где у нее был свой домик. Сообщив сыну о поездке в Асквит, Пол принес ему походный рюкзак темно – зеленого цвета и приказал собрать вещи. Вулмерт не хотел уезжать на ферму к чужой женщине, но спорить не мог.

Оттолин не была особо рада появлению в ее доме маленького мальчишки. Она постоянно молчала и приносила ему в комнату обеды. Вулмерт нашел у нее в гостиной несколько книг про морских змеев и чудовищ. Так он проводил свое лето, пока не приезжал отец и не устанавливал свои порядки. Вулмерт и в Асквите нашел небольшой водоем. Туда он сбегал часто, просто чтобы посмотреть на рыб и поплавать. Вулмерт представлял себя отважным Хачитой, плывущим быстрее рыб, быстрее китов и морских змеев. Он нашел в кухонном шкафу Оттолин немного алюминиевой фольги и смастерил себе полицейскую звезду, прикрепив ее к груди. Мальчика все чаще занимал гараж за домом Оттолин. На любые вопросы женщина отвечала нехотя, закатывала глаза. В этом самом гараже Вулмерт и нашел однажды отцовскую удочку. Она стояла в одном из рыбацких резиновых отцовских сапог с высоким голенищем. Ему захотелось попробовать себя в роли рыбака – Отважный Хачита умеет рыбачить! Отчасти, ему хотелось сделать Оттолин что – нибудь приятное, чтобы понравится ей. Например, принести хороший улов к ужину! «Вот бы приехал и папа, а Оттолин готовит мою рыбу! Большущую рыбу – огромного речного карася! Что бы он сказал?» Мысли обжигали мальчика, руки тянулись к красивой черной удочке с красным поплавком. Эта идея плотно засела в его голову. Так, летним жарким июльским днем, Вулмерт побежал к местному пруду. Он нес удочку, словно древнее остроконечное копье над своей головой. Нарыв в саду в парниках жирных длинных червяков, где Оттолин приготовила мягкий чернозем для своих саженцев хризантемы, Вулмерт сложил их в жестяную банку. Он бежал со всех ног и кричал: «Хачитаааа!» У водоема мальчик прицепил одного из червяков на крючок и закинул удочку в воду. Вулмерт, не моргая, сел на большой камень у берега и стал терпеливо ждать. Не прошло и получаса, как поплавок забавно заиграл под водой. Вулмерт спешно начал тянуть удочку на себя, наматывая леску. На крючке повисла маленькая серебристая рыбешка. «Об –ла– ди – Об –ла –да, жизнь река, даааа…ла – ла, жизнь рекой течет», – запел радостно Вулмерт. Он бросил удилище на берег и стал вытаскивать рыбу. Вулмерт радостно прыгал на одной ноге по кругу, вытянув руку с рыбешкой над своей головой и громко выкрикивая слова песни. Не зная, куда ее положить, мальчик сунул рыбешку в карман брюк. Он взял из банки другого червяка и стал искать в траве леску с крючком. Найдя, он, не замечая самой удочки, наступил на нее несколько раз и услышал характерный хруст. Она сломалась у самого поплавка в трех коленях. Вулмерт побледнел. Он забыл об Отважном Хачите, о шерифе Торнтоне, о речном карасе и морских змеях. В голове крутилась одна мысль:«если папа узнает!» Вулмерт кинулся бежать домой к Оттолин. Та сидела на коленях у парника и в перчатках помещала луковицы хризантем в выкопанные садовой лопаткой лунки. Мальчик подбежал к ней и схватил за руку. Он сел на колени перед ней. В его глазах стояли слезы. «Оттолин! Мисс Оттолин! Я сломал удочку! Папину!» Она резко отняла свою руку и надула щеки: «Опять натворил! Ну и что дальше? Мне что с этого? Или ты хочешь, чтобы я сказала Полу, что это я сделала? Что я сломала ту удочку?» Она произносила слова тихо и жестко. Вулмерт снова взял ее за руку и прошептал: «Не говорите ему, мисс Оттолин, пожалуйста! Вдруг он не пойдет на рыбалку! Пожалуйста!» «Ну хорошо, хорошо, Вулмерт! Отстань от меня!» – Прикрикнула Оттолин и подала ему маленькую железную лейку. «Лучше сходи и набери мне воды!» Вулмерт поцеловал ее в щеку и побежал к роднику. Наполнив лейку водой по самое горлышко, Вулмерт вернулся к Оттолин. Она показывала ему, куда лить воду, как приминать взрыхленную землю и закапывать корневища молодых луковиц. Вулмерт трудился вместе с ней и чувствовал себя очень нужным человеком, ведь от него зависел благополучный долгожданный всход нескольких десятков луковичек. Его ладони вспотели и покраснели от железной ручки лейки. Оттолин скупо улыбалась и искоса поглядывала на ребенка, на его карие глаза и смуглую кожу, на его длинные ноги и черные густые волосы. «Мы ее поставим в чулане, Пол не увидит», – наконец произнесла она и поднялась с земли. Вулмерт улыбнулся и обнял ее за пояс обеими руками. Оттолин сморщила нос и оттолкнула мальчика от себя.

Вскоре, через неделю, приехал Пол. В своей военной форме, с чемоданом, он выглядел героем в глазах Вулмерта. Отец приехал к обеду и сразу пошел с Оттолин в спальню. Из – за двери спальни не доносилось ни единого шороха. Вулмерт понял, что отец устал и уснул. Ужина в тот день не было. Оттолин лишь раз вышла на улицу покурить. Она часто курила на веранде и в кухне: затягивалась, сощурив глаза от удовольствия, потом выдыхала белый пар изо рта. Вулмерт часто наблюдал за ней, за огоньком в самой сигарете.

На утро мальчик спустился к завтраку. Он знал, что отец не любил, когда Вулмерт не готов к завтраку и не спустился к восьми утра в кухню. Поэтому ребенок умывался, надевал чистую одежду и бегом спешил за стол. Но к завтраку никто не вышел. Мальчик сам достал кукурузные хлопья и заправил их молоком. За запертой дверью спальни Оттолин послышалось странное шуршание, поскрипывала кровать. Вулмерт не решался постучать, он просто стоял у двери и слушал нарастающий скрип кровати и тихое шептание. Потом он сбе́гал к пруду посмотреть на рыб и поймать хоть одного морского змея, как на картинках в книгах. Вернувшись домой, Оттолин стояла на веранде и курила сигарету. Она странно взглянула на мальчика и улыбнулась уголками рта. Вулмерт улыбнулся ей в ответ и поднялся к себе наверх. Отца он так и не увидел. Ребенок взял свои книги и уселся читать на подоконник. Снизу послышались грубые выкрики. Пол в бешенстве хлопал дверьми ванной и кухни. Вулмерт подбежал к двери и приложил свое ухо. «Вот так и сломал, понял? Сломал и припрятал от тебя! А я нашла! Потом еще и мне мешал, не давал цветы посадить в парник! Вел себя, как маленькая свинья! Хотел, чтобы я сама призналась, будто я ее сломала! Слышал такое?!» Вулмерт отшатнулся от двери и попятился к кровати. Сердце заколотилось в груди, в руках, в ногах. Страх подкатил к самому горлу, начинался приступ тошноты. «Сука! Ах, ты, сука такая! Ты у меня сейчас… Погоди! Сука!» Отец метался по всем комнатам. «Наверх он пошел!» – Крикнула Оттолин и рассмеялась. Вулмерт быстро задышал и нырнул под кровать на прохладный пыльный пол. Он вжался в стену и прикрыл рот вспотевшими ладонями. «Мамочка, помоги мне! Мама, помоги мне, пожалуйста!» – Шептал он, пока тяжелые шаги отца громом отдавались на лестнице. Вулмерт больно впился ногтями в колени и зажмурил глаза. Дверь со стуком отворилась. «Сука, где ты?! Ну, погоди у меня! Ты у меня сидеть не сможешь! Если не сдохнешь сегодня!» Вулмерт задержал дыхание, глядя на отцовские ботинки, мечущиеся по комнате. Он отпер шкаф, потом заглянул под письменный стол, скинул покрывало. В дверном проеме появилась Оттолин. Она улыбалась уголками рта и опять курила. «Ты под кроватью посмотри. Обычно, дети прячутся там». Вулмерт заскулил. «Ах, ты, сука!» Пол опустился на мясистые колени и заглянул под кровать. Вулмерт отвернул лицо к стене и прижался руками к пружинам. «А ну иди сюда!» – Закричал отец и потянул его за локоть к себе. Вулмерт зацепился пальцами за пружины кровати и оттолкнул Пола ногами. «Сука малолетняя!» Пол с силой дернул его за ноги к себе. Вулмерт не удержался и разжал пальцы. Пол повернул его к себе лицом и наотмашь дал несколько пощечин. Щеки ребенка покраснели. Мальчик заплакал и попытался схватить ладони отца и обнять их. «Папа, прости! Я больше так не буду! Папа! Клянусь, я буду самым послушным на свете, правда – правда! Обещаю, папа!» «Его воспитывать надо, Пол!» – Крикнула Оттолин и широко улыбнулась от удовольствия. Отец взбешенно разломал у него на глазах удочку и оставил длинную палку в руках. Вулмерт пополз назад под кровать. Отец вытянул его за ноги. Мальчик вновь ухватился за пружины кровати. «Ну, пеняй на себя, сопляк!» Пол сел ему на ноги и наощупь расстегнул ремень на джинсах. Он стянул их с ног мальчика вместе с плавками и задрал ему рубашку. От первого удара тугой узкой палкой мальчик закричал, завизжал от боли, и заплакал навзрыд. Он опять попытался высвободить свои ноги, потягиваясь на пружинах, но Пол их сжал между своих колен, прикрыв сыну детородные органы. Отец бил его сильно, еще сильнее, очень сильно. Оттолин спокойно смотрела на исполосованные ноги ребенка и шептала: «давно пора… давно пора». Вскоре руки Вулмерта ослабли и повисли на пружинах. Голова глухо стукнулась о пол. Оттолин усмехнулась и пошла вниз в кухню. Пол вытащил бездыханного ребенка из – под кровати и надел ему штаны. Он положил сына на постель и резко шлепнул его ладонью по щеке. Мальчик приоткрыл веки. Из глаз снова потекли слезы. «Ты запомнил этот урок, Вулмерт?» – Спокойно произнес отец и погладил его по мокрым волосам. Мальчик еще приходил в себя и чувствовал всем телом боль. «Отвечай, Вулмерт, когда я тебе задаю вопрос!» «Да», – прошептал мальчик, с трудом шевеля посиневшими губами. «Что да?» – Сердился отец. «Да, Сэр…я выучил урок», – ответил мальчик почти шепотом. «Громче!» – Крикнул Пол. «Да, Сэр! Я выучил урок!» – Выкрикнул Вулмерт. Пол погладил его по бледной щеке и спокойно сказал: « тогда умойся, сын, и спускайся к обеду». Оставшееся лето Вулмерт лечился. Оттолин сама наносила ему мази на исполосованные ноги и ягодицы. Мальчик каждый раз скулил от любого ее прикасания к телу, сжимал в кулаки покрывало и вытягивал ноги. «Если не прекратишь скулить, Вулмерт, я сделаю хуже», – шептала женщина, улыбаясь уголками губ. Мальчик запомнил ее улыбку наизусть. Оттолин старалась причинить ребенку больше боли, грубо проводя пальцами по ранкам. Вулмерт терпел, уткнувшись лицом и подушку, терпел в полном молчании. Сама Отти побаивалась ударить мальчика при отце, не хватало ей храбрости причинить ему боль и наедине. Она вспоминала тот день, поглядывая на ребенка за столом, на улице, в саду, в ванной, пока он купался, и старалась придумать хоть что-нибудь против малыша, только чтобы увидеть еще один раз слезы и нестерпимую боль в глазах Вулмерта. Оттолин говорила с Полом, лгала ему, придумывая всякие нелепые проступки мальчика. И «папа» опять бил сына ремнем животом вниз, руками, широкими сильными ладонями, щедро нанося беспощадные удары по его смуглым детским щекам.