– Он просто извращенец и всё, – не мог ничего другого сказать Саша.
– Влиятельный. Это ты забыл упомянуть.
– Я тоже влиятельный с некоторых пор, – напомнил юноша. – Деньги в нашей стране и правда и сила, и бог знает, что ещё, поэтому возьмите себя в руки. Сейчас нужно понять, что лучше делать.
– Мне – ничего, – тут же заявил он. – Это ваше с Дмитрием дело. Я всего лишь предоставил эти бумажки. Мне заплатили, дело сделано.
– Суд через две недели. Выполните свою задачу до конца.
– Вы надеетесь выиграть его? – изумился Сузорьев.
– Конечно и, судя по тому, что я увидел, у нас есть достаточно информации.
– А как же те, кто в этом замешен? Они позволят обо всём рассказать?
– Решим на месте, но сейчас, нужно поехать к Светлане Викторовне. Считаю, так будет правильней. Она не могла всего знать, иначе не начала бы судиться, – предположил Саша, допив кофе с чувством незавершённости, так как привык употреблять его литровыми кружками, а не пробирками, как подавали в кафе.
– Не думаю, что она будет рада видеть нас, – засомневался адвокат.
– Этого она не будет ожидать. Из любопытства или из страха о нашей осведомлённости, она захочет выслушать. Именно сейчас я понял причину, по которой она затеяла всё и могу сказать, что способ защитить себя и детей выбран неплохой. Завеса суда не дала бы проворным журналистам вроде тебя докопаться до истины, ведь, зачем копать то, что не на слуху у людей, а авария была популярна, и только это имело значение. Её виновники, то есть Дима и в какой-то степени я, были идеальными кандидатами для того, чтобы нагнать на нас всех собак. Так и вышло и заметь, довольно красиво, когда полгорода было против нас: статьи в газетах, угрозы и озлобленность обычных прохожих, всеобщее внимание, недоверие.
– Но если информация вырвется наружу, её фамилия ничего не будет стоить, а дети…
– На них будут показывать пальцем. Им житься не будет, – предположил Саша, зная на своём опыте, как тайны о семье могут испортить существование в обществе. Даже самая малость, как отец – алкоголик, становится клеймом, особенно у слабого человека, каким он являлся, не в силах ничего сделать. Но такое, как у семьи Аргадиян, обернётся проклятьем. – Поехали прямо сейчас.
– А Дмитрий? Его это тоже касается!
– Сейчас идут старты первенства России. Нужно дать ему возможность оставаться спортсменом, а не криминальной фигурой. К тому же, свадьба в апреле…
– Разобраться с судом – хороший свадебный подарок, – подумал адвокат.
– Да, но я придумал кое-что ещё, – сказал Саша и тут же призадумался, – правда, он дороже пары тысяч долларов, совсем чуть – чуть.
Сузорьев прищурился, и дело было вовсе не в светившем на него солнце.
– И насколько же? – с интересом спросил он.
Саша слегка прикинул, и разница оказалась весьма ощутимой.
– Ну, сколько, по – твоему, стоит четырёхкомнатная квартира в центре Питера?
Ничего не ответив, адвокат поднялся с места и был готов двигаться к своей машине, но Саша притормозил, дождавшись официантку.
– Вам кофе понравился? – спросила она, получив очень хорошие чаевые.
– В следующий раз, налейте мне литр, – улыбнулся он, и легонько коснувшись её руки, пошёл следом за Сузорьевым.
По привычке, Саша не ездил на машине, хоть и мог давным-давно купить её. Сам водить он не умел, да и не хотел после несчастного случая, произошедшего с ним и его друзьями, когда погибли все, кроме него. О трагедии юноша никому не говорил, старался вспоминать о ней как можно реже, продолжил жить дальше, но осадок, как не пытался, всё же напоминал о себе. В ту ночь, именно воспоминания смерти друзей мешали сосредоточиться, сделать обдуманный первый шаг, не теряя зря время. Перед глазами остались кровавые очертания лиц друзей, взгляд, застывший в реальности, не позволил приблизиться к покорёженному джипу, ставшему непосредственным напоминанием трагедии из прошлого. Даже несмотря на то, что всё произошло довольно давно и с каждым прожитым месяцем, боль потихоньку угасала, какая – та частица утраты осталась в сердце, возникая в самые сложные периоды жизни, делая их только хуже. Но он жил дальше, переживая тяготы и лишения с высоко поднятой головой, ведь рядом находились люди, чья поддержка не могла не помочь.
Присев на заднее сидение, не желая находиться впереди и, как прежде глядеть на дорогу, которая в один лишь миг могла стать неуправляемым кошмаром, Саша пристегнулся и автомобиль тронулся в путь. Дом Светланы Викторовны находился за городом, поэтому дорога в преддверии часа пик заняла довольно много времени. Оказавшись у высоких ворот, словно у неприступной крепости, Саша вспомнил, как впервые был внутри и выслушивал мольбы этой женщины. Только сейчас ему стало понятно, что просьбы свалить всю вину на Диму, имели свой скрытый смысл, ведь только сегодня тайна вырвалась наружу, а ведь столько сил можно было сохранить, если бы это выяснилось в самом начале.
Недолго думая, Саша позвонил в дверь.
– Светлана Викторовна! – начал юноша, но тут же был перебит.
– Что ты тут делаешь? – грозно спросила она. – Пришёл за пощадой? Так знай, её не будет.
– Как раз всё наоборот, – уверенно сказал Саша. – Это вам нужна моя помощь, а после и пощада.
– Как интересно. Что же такого ты знаешь?
– Я узнал всё, что касается вашего мужа, Михаила Аргадияна. Раз уж суд через две недели, я подумал, нам стоит всё обсудить, прежде чем история откроется.
Недолгое молчание сменилось громким писклявым звуком и ворота открылись. Саша вместе с адвокатом вошёл в обитель своего недавнего врага. Пройдя в дом, они устроились в креслах, стоявших вокруг овального журнального столика и спустя несколько секунд, к ним присоединилась хозяйка дома. Положив ногу на ногу, она приготовилась слушать.
– Я жду. Что вы могли мне сказать о моём муже, чего я не знаю? – спросила она, не сводя глаз с папки в руках Саши.
– Думаю, часть информации этой папки вы знаете, но я всё равно начну сначала. Вдруг, ошибаюсь, – подумал юноша, открыв первую страницу объёмного пакета данных. – Скажите, как вообще живётся с педофилом?
Вопрос, заданный им, привёл женщину к некомфортному состоянию, и её самоуверенность тут же ослабила силу. – Вижу, я был прав. Вы знали об этом, но всем говорили о том, что семья крепкая, а отец семейства едва ли не эталон для подражания, но об этом позднее. Самое интересное будет позже.
– Тебе не понять, как это! – негромко сказала Светлана Викторовна.
– Мне тоже кое-что известно, – не смог не сказать он, вспомнив свою непростую жизнь в семье и продолжил: – Михаил Аргадиян для всех был примерным семьянином, успешным предпринимателем со своей сетью ювелирных магазинов и бутиков, но мало кто знал, что основную прибыль ему приносил подпольный бизнес, а именно, съёмка детской порнографии, к которой он питал нездоровый интерес на протяжении долгих лет. Выписка из психиатрической лечебницы говорит о том, что он, под именем Иван Хвостенко, лечился от этой привязанности к обнажённым детским телам, когда его поймали с поличным в возрасте 24 лет. На тот момент, в отдалённой деревушке за Уралом, он был учителем физкультуры средних и старших классов и не мог себе отказать в совращении, как девочек, так и мальчиков. К счастью, отец вашего мужа смог вытащить его из беды и послал на лечение, а после, стёр своего сына, создав ему новую личность, известную всем нам. Но на этом ничего не закончилось. Как единственный наследник, после смерти отца, Михаил получил огромное состояние и продолжил заниматься любимым делом, имея хорошее прикрытие в виде прибыльного бизнеса. Он испортил жизни множеству людей и в какой-то момент, органы обратили на него своё внимание. Сбор доказательств продолжался, процесс затянулся на несколько лет и в сентябре прошлого года было принято решение о его задержании, но, по – видимому, его предупредили, потому что из Москвы, где вы живёте, он в спешке привёз вас в Питер под видом отдыха и заключения контрактов…
