…Срок заключения 3 часа 40 минут.

Хватит смотреть на таймер, от этого не легче. Так, что обычно делают зеки… что я вообще знаю про них? После нескольких минут мучительного раздумья я вспомнил фильм, где они постоянно качались. Я тогда еще удивлялся, что они все с огромными бицепсами. А оказалось, что от скуки сидельцы отжимались и превращались в огромных верзил, пока сидели в тюрьме. У меня похожая ситуация.

…Срок заключения 3 часа 30 минут.

Блин, опять посмотрел. Грустно вздохнув, я опустился на грязный пол и начал отжиматься. После десяти отжиманий кончилась выносливость, а это хороший знак. Может, силу дадут. Я отдохнул и приступил снова. Но силу не дали и после ста отжиманий… и после двухсот тоже. Потом я начал приседать, потом делать упражнения на пресс. На этом мои познания физической культуры заканчивались, что дальше делать, я не знал. Глаза так и косили на таймер, но я силой воли отводил их. Надо решить, что делать дальше. Как только выйду на волю, надо будет нарисовать карту, и сдам ее, наверное, сразу в гильдию. А то с моим умением влипать в неприятности могу просто не добраться до картографов в конце недели. Потом нужны деньги, хотя бы пару серебряных монет на черный день. Вернусь к доске объявлений. Надеюсь, там найду работу по способностям. И надо срочно решать вопрос с моралью, что-то мне подсказывало, что у следующих молитв будут требования еще жестче. Все-таки я светлой богине служу. Погрузиться в раздумья было верным решением. Не успел я обдумать, какие именно квесты сможет потянуть жрец первого левела без оружия, как в дверях камеры забренчали ключи:

Поздравляем, срок заключения окончен!

Вы не потеряли надежду и в неволе продолжали совершенствоваться:

Сила +1.

А вот и мой бонус… лучше поздно, чем никогда. Но почему мало так? Да уж, сидеть в тюрьме со всех сторон невыгодно. Толстый тюремщик с таким же сонным видом прошелся у меня за спиной, и инвентарь вновь появился. Ох, не думал я, что эти клеточки так важны, без них прямо и игра не игра.

– Ваше имя очищено от преступлений. Вы можете быть свободны. Не нарушайте больше законы нашего города, – тюремщик зевнул на последнем слове.

Кто бы еще знал их, эти законы, четыре часа в тюрьме за то, что в кармане нет двух медяков, произвол, да и только! Но высказать все, что у меня накипело, мне не дали. Стражники вытащили меня по знакомому коридору мимо караулки к свету свободы и вытолкнули на шумную улицу возле городских ворот. Солнце стояло уже высоко, туда-сюда сновали игроки, но для меня день только начинался.

Тюрьма наложила на меня свой отпечаток, теперь я старался держаться от стражников подальше. Пусть срок заключения и не был долог, повторять этот опыт больше не хотелось. Не то чтобы я шарахался от патрулей и обходил их за километр, но глаза при встрече с ними опускал.

Вернувшись на знакомую площадь, я нашел лавочку и устроился на ней поудобнее. Так, что у нас там первым пунктом по плану? Карта нарисовалась быстро, все-таки я посетил не так много мест. Дорога до северных врат, тропинка и полянка за городом неясных размеров… вот и все рисование. Осмотрев получившуюся карту, я понял, что к картографам сегодня не пойду. Уж очень убого она смотрелась, едва 10–20 % от площади города было изведано. Оттягивать со сдачей карты не хотелось, но вариативность награды намекала, что лучше разведать как можно мест… решение пришло на ум неожиданно. Прочность грифеля упала до 2, и он грозил вот-вот сломаться. Вот когда он сломается, пойду в «Союз» покупать новый, заодно и задание выполню.

Порадовавшись такому простому выходу, я положил карту в инвентарь и, вытянув ноги, стал осматриваться. На площади ничего особенно не изменилось, те же толпы игроков, торговцы, магазинчики. В центре площади, прямо возле фонтана, стояла высокая женщина в мантии со знаком Крона – рукой, сжимающей мешочек с золотом – на груди и проповедовала. Подняв обе руки к небу, звонким голосом она вещала:

– Боги наши извечные и первозданные! Мои слова во славу вам! Ибо все мы дети ваши! Всех вас, а не одного из вас! Но ведь Боги разные, скажете вы, религий много… что же объединяет их вместе? И я скажу вам, ищущие! Любовь, вот что едино во всех истинных Богах! Любовь чистая, светлая…

Игроки проходили мимо, не особо обращая на нее внимания, иногда останавливались на пару мгновений, вслушивались, хмыкали и шли дальше. И неудивительно, к большинству классов в игре боги имели косвенное отношение. Есть, и фиг с ними. Подозреваю, что многие после выбора бога-покровителя больше ни разу не заходили в храм. А вот мне может быть полезно, я снова вслушался в ее слова:

– …но каждый Бог виден и понятен нам. Мы видим лики Их на священных фресках и образах. Мы жертвуем Им то, что по нраву, и славим Их, как Они того желают. Мы знаем, чего Они хотят, знаем Их жизненный путь…

Вот с этим бы я поспорил. Даже кусочки из «Заветов Мирены» бы зачитал, для аргументации.

– …но есть ли лик у Триединого? Бог ли это… имеет ли право церковь, не имеющая своего бога, существовать? Обобрав храмы трех великих Богов – Уроса, Марока и Прока – святые отцы из лжецеркви не остановились! Они обобрали верующих, заставив их присягать своей лжерелигии. Суля богатство и удовлетворяя похоть своих прихожан, они извратили саму суть религии. Любовь ли это? Вера ли это? И я отвечу вам, ищущие! Нет!

Ой, куда-то тебя не туда занесло, красавица. Не стоит так яростно хулить самую сильную веру в городе. До добра такие речи не доводят. Но она все не унималась:

– …Сегодня они отнимают у нас веру, заменяя ее пустым словом. Триединый, а что завтра? Отберут ваши дома, отнимут ваших детей? А что делает король? Ничего! Архиепископ Триединого нашептывает ему в оба уха, очерняя другие религии, истинные и первозданные! Так чего еще нам ждать он несуществующего бога? Какой подлости?

– ИМЕНЕМ СВЯТОЙ ИНКВИЗИЦИИ, ПРЕКРАТИТЬ БОГОХУЛЬСТВО! – а вот и неприятности пожаловали.

Перед проповедницей возник отряд инквизиторов Триединого. Десять человек в синих мантиях с капюшонами, скрывающими лица, стояли двумя ровными рядами, а впереди строя вышагивал явно инквизитор рангом повыше. Капюшон он снял, поэтому этого человека я рассмотрел внимательно. Кто знает, как судьба повернется и с кем меня столкнет. Красная мантия, сверкающие белоснежные перчатки и лицо, словно высеченное в камне, без намека на эмоции. Больше взгляду было не за что зацепиться. Мантии, кстати, у всех были с разрезом, чтобы удобнее было вставать в боевую стойку. Сдается мне, эти слуги Триединого проводят время совсем не в молитвах, а в боевых тренировках с мечом. Мечи, кстати, у всех, кроме главного, имелись и выглядели весьма внушительно, наверняка зачарованы. Взгляды большинства игроков на площади были прикованы к человеку в красном, так как кричал именно он.

– Вот и явились продажные псы новой лжеверы, чтобы потушить пламя правды! – девушка все не унималась.

– Молчание, – с рук инквизитора стекло какое-то зеленоватое желе и залепило рот проповеднице, заставив ее осечься на полуслове.

Интересно, а что это за магия? На божественную вроде не похоже, хотя у инквизиторов могут быть собственные игрушки. Девушка испуганно заморгала, попыталась убрать желе с лица, и, когда поняла, что это бесполезно, бросилась бежать. Ну как сказать «бросилась»… сделала шаг в сторону и была в момент окружена людьми в синих мантиях.

– Увести еретичку!

Заломив девушке руки за спину и взяв ее в плотное кольцо, инквизиторы удалились. Последним площадь покинул главный инквизитор, который все вглядывался в лица окружающих. Видимо, старался найти сообщников. После его ухода площадь снова оживилась. Все спешили по своим делам, не придав значения произошедшему событию, а может, стараясь вытеснить его из памяти.

Я выдохнул и понял, что был крайне напряжен все это время. Даже вцепился в скамейку руками. Фух, надо расслабится… ничего страшного не происходит. Ну, подумаешь, ересью здесь считается поругание Триединого. Она ведь правда перегнула палку с этой своей проповедью. Но на душе было неспокойно. Сначала кидают в застенки инквизиции за такие вот слова, потом начнут бросать туда за иную веру. Все начинается с малого. Особенно настораживала скорость появления карательного отряда, минут пять, наверное, хватило, чтобы длань новой веры заставила девушку замолчать. Значит, в городе повсюду шпионы церковников, надо впредь осторожнее выбирать слова.