Тигр остановился на краю крыши. Его хвост нервно и угрожающе метался из стороны в сторону, но пасть жадно хватала воздух. Кьораку, взмокший и запыхавшийся, остановился неподалеку. Приглядевшись к противнику, он понял, в чем дело. И улыбнулся.
– Устал? – Поинтересовался он вполне дружелюбно.
– Ты тоже, – парировал тигр злобно. Его хриплый голос был совсем не детским.
– Согласен, – миролюбиво промурлыкал Кьораку. – Я тоже выдохся. Сделаем паузу?
– Ладно, – буркнул зверь и стал уменьшаться. Через секунду на крыше сидел, обхватив руками коленки, взъерошенный мальчишка.
– Расскажи мне пока про Большого Змея, – попросил Шунсуй, усаживаясь напротив. – Чтобы не было скучно отдыхать.
– Что я могу про него такого рассказать, чего ты не знаешь? – Безразлично пожал плечами Ксин.
– Думаю, многое, – Кьораку усмехнулся. – Где он сейчас?
– Его нет.
– То есть? – Шунсуй был удивлен. – Мне говорили, что он уже создан, просто спит.
– Тебе так сказали? – Мальчишка удивился еще больше Кьораку. – Так ты что думал, он где-то закопан? Такой вот, из плоти и крови, лежит где-то в земле?
– Никогда всерьез не задумывался об этом, – почесал подбородок Шунсуй. – Но что-то вроде того я и думал. Значит, это не так?
– Конечно, нет! Змей – это только образ. Мы уже полностью продумали его, создали контуры, характер и возможности, нам оставалось только вдохнуть в него силу. Он так и должен был остаться бесплотным, иначе как бы он потом проник в Сейрейтей? Вы, синигами, все на свете спутали, – Ксин рассмеялся. – Змей нарисован в нашем воображении, но сейчас мы не можем пробраться к этому образу, поскольку синигами установили блок. Они воспользовались магией вроде нашей, создали заклинание в виде нарисованного символа, и этот символ запрещает нам обратиться к нашему собственному образу. А символ-заклинание они разбили на части, и части заключили в коробочках, защитили и спрятали. Когда мы соберем заклинание, как оно было, мы сумеем одолеть его, и тогда блок будет разрушен, и мы сможем довести нашу работу до конца. Спорим, ты даже этого не знал.
– Не знал, – безропотно согласился Шунсуй. – Действительно, информация сильно исказилась за века. Но суть от этого не поменялась: вам нужны все печати, а без них Змей не оживет.
– Это так, – мальчишка злобно оскалился. – Вы помешали нам в последний момент. Кто бы мог подумать, что синигами заинтересуются чем-то, что происходит в мире людей!
– А что на самом деле произошло тогда? – Продолжал расспрашивать Кьораку. – Вряд ли та история, которую я знаю, имеет отношение к действительности.
– В самом деле. Время так сильно искажает факты. Даже когда ты живешь, и это все время ты, сложно бывает вспомнить, как все было на самом деле. – В голосе мальчика звучали теперь совершенно не детские интонации. Какая-то озлобленность, мстительность. – Нас было много. Это я придумал создать Большого Змея. Я был тогда старшим и самым умелым среди всех. Я долго вынашивал этот план, как женщина вынашивает ребенка, я привлек многих на свою сторону, и мы родили его вместе.
– Вы все были колдунами?
– Да. Мы практиковали искусство. Мы служили правителям разных мастей, но мы всегда хотели чего-то большего. И тогда мы решили захватить мир. Все миры. Создать абсолютное оружие и завоевать все, до чего сможем дотянуться. Но синигами как-то пронюхали. Возможно, они заметили, что мы создаем духовную субстанцию, и решили проверить… А потом и вмешаться. Тогда была большая битва. Мы умели заклинать духов, и делали это хорошо, но их было слишком много. На нас обрушились со всех сторон и убили всех, до последнего человека.
– А как же потом? – Недоуменно спросил Кьораку.
– Они думали, что покончили с нами, – с каким-то свирепым удовлетворением говорил Ксин. – Они не подумали о том, что все мы очень много знали. Мы знали и о том, что происходит с душой после смерти, и мы знали способ сохранить память. Не все, но многие из нас после нового рождения сумели вспомнить прежнюю жизнь. Потом мы нашли друг друга. Порой это требовало несколько веков, но мы нашли. Мы стали помогать друг другу. После того, как один из нас рождался, другой находил его и рассказывал, кем он был прежде. Помогал вспомнить. Поначалу мы просто безнадежно помнили. А потом мне пришло в голову, что процессом можно управлять. И тогда мы смогли заполучить силы, которых раньше не имели.
– Это так вы получили силы синигами?
– Эти в том числе. Во мне, например, прежде не было ни капли демонической крови. Но потом я сумел унаследовать ее от одной крестьянки. Она спуталась с тигром-оборотнем. Самый ужасный хищник, наводящий ужас на деревни. Мы научились перерождаться сами, когда нам было нужно, не прибегая к помощи синигами.
– При должном самоконтроле это возможно, – согласился Кьораку.
– И он у нас был. Всегда. – Ксин осклабился. – И мы решили разделиться. Часть из нас стали искать потомков синигами и наследовать им. Мы хотели создать форпост прямо в Готэй. Последним из тех, кто долго добивался этого и добился, наконец, стал Зихао. Мы считали, что после того, как он сумеет попасть в Готэй, мы сможем начать, но именно в этот момент я оказался таким маленьким… Другие становились пустыми. Там мы потеряли еще больше людей, чем в ваших дурацких отрядах. Пустые жрут друг друга почем зря. А еще больше мы потеряли в другом смысле. Они просто забыли. Они уезжали в дальние страны, чтобы учиться колдовским искусствам других народов, и там некому было напомнить им, кто они такие. Других мы нашли и рассказали все, но они отказывались верить. Или просто решали, что все суета. Вот поэтому нас осталось теперь так мало. Это только мы с Яном по очереди отыскивали друг друга и не позволяли забыть.
– Этот Ян, надо полагать, нарочно родился сыном миллионера? – Уточнил Кьораку.
– Не совсем, – поморщился Ксин. – Это его собственное состояние. Он взращивал эти корпорации на протяжении многих лет. Потом сделал меня наследником, потом снова я его. Он знал, что нам пригодится все это, когда придет время действовать.
– А домишко-то был совсем чахлый, – напомнил Шунсуй. – Зачем вы жили в такой развалюхе?
– Ничего ты не понимаешь! – Вспыхнул Ксин. – Это был мой любимый домик. Идеальное место для мальчишки. Речка рядом и лес, и бегай, где хочешь. Мы там с весны до осени жили, пока слишком холодно не становилось. А что скромный, так это не имеет значения. Вся эта внешняя роскошь – суета.
– Тут не могу спорить, – улыбнулся Шунсуй. – Ну что ж, кажется, история прояснилась. Кстати, ты сдаться не хочешь? Все равно ты один остался и ничего больше не сможешь сделать.
– Это тебе только кажется! – Голос мальчика внезапно упал до басовитого рыка. И огромный тигр снова набросился на командира синигами.
И снова началось кружение. Но короткий отдых не дал ребенку вполне восстановить силы. Он устал, устал по-настоящему. И дойдя до полного изнеможения, он снова остановился.
Тогда Кьораку достал из-за пазухи пистолет.
У Ксина округлились глаза.
– Это.. Это… Откуда это у тебя?
– Ну, видишь ли, – Кьораку пожал плечами, будто извиняясь. – Я подозревал, что дело может кончиться чем-то подобным. Но я боялся, что промахнусь, пока мы с тобой так носимся.
Тигр изменил очертания. Он смазался, съежился и снова стал мальчишкой.
– Ты же не станешь стрелять в ребенка!
– Извини. Не могу счесть ребенком кого-то, настолько старше меня.
– Но это только душа! – Ксин выглядел не на шутку напуганным. Кажется, у него не осталось сил даже на то, чтобы снова превратиться. – Множество душ живут дольше, чем самые старые из синигами. Но в этом теле я всего десять лет! Я мальчик! Я думаю, как ребенок, чувствую, как ребенок, даже веду себя, как ребенок! Ты не станешь стрелять!
– Не могу согласиться, – грустно покачал головой Кьораку. – Ты выстроил план по захвату мира, а это отнюдь не детский поступок. Ты играл всерьез, и не остановился бы ни перед чем, если бы выиграл. И если бы я оказался слабее, ты убил бы меня по-настоящему. Нет, не могу назвать тебя ребенком.
