Следующий удар оказался столь красив, что потом, вспоминая, Кайтен сам себе поражался. И думал, что ему просто повезло, что все так совпало. Крутнувшись еще раз, он создал чудовищный по силе замах, топор в его вытянутой руке описал полный круг и угодил точно по шее твари. Ее голова пролетела несколько метров, прежде чем упала на траву и ускакала в кусты.
Обезглавленных тварей Кайтен добивал уже куда более расчетливо, чем первую. Ничего не видящие и не слышащие, они стали легкой добычей. Они бестолково топтались, наугад взмахивая лапами, и Кайтен отсек эти лапы одну за одной. Мельче кромсать не стал: это не имело смысла.
Казалось страшным повернуться к лесу спиной. Надо выбираться отсюда, думал Кайтен, пятясь задом по направлению к ящерам. Если тут есть еще твари, нужно убираться, пока они не появились. Но тут пришла другая мысль, новая: ведь если здесь есть еще твари, то он, как страж, обязан остаться и разобраться с ними. Кайтен обдумал ее и отбросил. Что ему действительно следовало сделать как можно быстрее, так это отвезти раненого к Ан-Мару. Если он поторопится, старая ведьма залечит раны так, что и следов не останется. А вот если промешкает, как знать, не останется ли Таар калекой, все же ему здорово разодрали руку. Это последнее соображение окончательно разрешило все сомнения. В конце концов, Кота просто скажет ему, нужно сюда вернуться или нет.
Таар уже крепко спал. Кайтен приказал Гаоноку подойти ближе и лечь на землю. Ящер отлично слушался слов и жестов, хотя в других ситуациях пытался притворяться, будто не понимает ничего, кроме мысленных приказов. Умные все же животные, думал Кайтен. Даже слишком умные. Он осторожно подхватил под мышки стража и втащил его на спину ящера, следом кое-как взгромоздился сам. Усадил раненого перед собой, крепко обхватил руками. Буркнул Гаоноку:
– Только попробуй нас уронить.
Впрочем, однажды ему уже доводилось транспортировать спящего стража таким способом, и можно было надеяться, что Гаонок будет осторожен. Ящер действительно поднялся и зашагал так, будто у него на спине стояла чашка воды, которую он боялся разлить. Со мной он так не поступал, рассеянно думал Кайтен, мягко покачиваясь на спине зверя. Он вспомнил, какой тряской была походка Гаонока, когда все было наоборот, и Таар вез на нем раненого Кайтена.
В поле Кайтен приметил мальчишку и обрадовался: не было никакой уверенности, что старая ведьма находится в поселении, а не блуждает по окрестностям в поисках трав. Следовало предупредить ее заранее. Он крикнул:
– Эй! Срочно найди Мару! Скажи, Таар ранен. Пусть бежит в свой домик.
Мальчишка вытаращил глаза, увидев окровавленного, обмякшего стража, и, не задавая лишних вопросов, припустил со всех ног. Так что, когда ящеры взобрались вверх по склону холма, прибывших уже встречала толпа. Гаонок, не дожидаясь команды, сам улегся на брюхо, позволяя людям снять с его спины раненого. Кайтен нашел глазами Ан-Мару.
– Я дал ему таблетку, и он уснул, – поспешно объяснил он.
– Ты молодец, – коротко кивнула ведьма.
Несколько мужчин бережно подхватили стража на руки и поволокли к лечебному домику Ан-Мару. Старуха заспешила за ними. А Кайтена ухватил за рукав Тэ-Кота, оттаскивая в сторону от остальных.
– Как это произошло? Что с тварью?
– Тварь я порубил, – сообщил Кайтен. Интонация его была совершенно обыденной, словно речь шла о колке дров, но не оттого, что он считал, будто ему нечем хвастаться. Просто за заботами о страже он как-то забыл о своих недавних эмоциях. – Что там произошло, я не знаю, но Таар почему-то не сумел этого сделать. Это надо будет его самого спросить, что случилось.
– Ладно, спросим, – Кота озабоченно покивал. – Тварь была только одна? Мне казалось, что…
– Нет, потом вылезли еще две, – сообщил Кайтен. – Кстати, ты бы проверил, вдруг я еще кого-то не добил.
Тут Кота, словно очнувшись, уставился на него круглыми глазами.
– Ты разобрался в одиночку с тремя тварями?
– А куда мне было деваться? – проворчал Кайтен. – Пришлось драться.
– А Таар все твердил, что ты не готов, – Кота недоверчиво и восхищенно качал головой. – Выходит, ошибался.
– Не то, чтобы я готов, но когда прижмет, справляюсь, – небрежно сказал Кайтен, уже начиная раздуваться от гордости. До него постепенно доходило, что он сделал. – Ты вот лучше скажи, ехать мне обратно или нет.
– Не надо, – успокоил его следящий. – Тварей больше нет. Поблизости, я имею в виду. Я скажу тебе, когда кто-то появится.
Кайтен кивнул. Теперь, пока Ан-Таар не поправится, ему придется быть полноценным стражем, единственным хранителем спокойствия семьи. Это было одновременно и лестно, и налагало жутковатую ответственность. Теперь все эти люди, среди которых он привык жить, могут надеяться только на него одного. И если он не справится, они умрут. От этой мысли у Кайтена начали подкашиваться колени.
– Тебе надо отдохнуть, – сочувственно сказал Кота. – Не бойся, все будет в порядке. Таар не привык подолгу валяться в постели.
Наверное, переживания Кайтена были для следящего такой же открытой книгой, как и душа леса.
***
Солнце уже клонилось к закату, когда Кайтен выбрался из своего маленького домика на улицу. Спать он не спал, просто повалялся немного, хорошенько поел, да еще выпил какие-то настои, принесенные Кавой. Помощница ведьмы хорошо знала, что нужно делать для восстановления сил и растрепанных нервов. Но ее собственные нервы, похоже, тоже нуждались в восстановлении: глаза девушки были красными и припухшими от слез, и она старалась не встречаться со стражем взглядом. Кайтен пытался сказать какие-то слова утешения, уверял, что Таар скоро будет в полном порядке, но она, казалось, не слышала.
Вечерняя улица опустела. Было время ужина, семья собиралась в общем доме, расположенном на противоположном от дома Кайтена конце селения. Конечно, ему, стражу, не было необходимости идти в общий дом, – без ужина бы не остался, – но Кайтен не любил причинять лишние хлопоты. И он отправился вокруг поселения, вдоль длинного ряда строений, прилепившихся к древним руинам замка.
Вдруг послышался пронзительный женский визг. В этом звуке было столько ужаса, что ноги Кайтена среагировали прежде разума. Он едва подумал, что дело неладно, а сам уже бежал во всю прыть вдоль улицы. Обогнув выпирающее вперед сооружение, он сумел увидеть, что происходит. Закрывая лицо руками, к стене жалась Кава. Перед ней на земле валялась корзинка, и разноцветные фрукты раскатились во все стороны. А снизу, вдоль пологого склона холма, взбиралась огромная тварь. Ее чудовищные изогнутые клыки не помещались в пасти. И она была уже совсем рядом с девушкой.
Размышлять было некогда. Кайтен сделал то единственное, что подсказывал ему инстинкт: разогнался посильнее и прыгнул вперед, ударив в бок твари обеими ногами. Громадная туша не удержалась, кувыркнулась, а следом и Кайтен полетел в траву. Многочисленные упражнения, которыми мучил его страж, не прошли даром: с необыкновенной ловкостью он перекатился через плечо, вскочил на ноги, почти не потеряв скорости, и во весь дух понесся к могучему дереву, растущему неподалеку. Тварь, как он и рассчитывал, кинулась за ним. Но пока это неповоротливое чудовище поднималось на ноги, пока набирало скорость, Кайтен испуганной кошкой уже взлетел по стволу до нижней ветки.
Тяжелая туша ударилась о дерево, и оно содрогнулось до самой макушки. Но Кайтена было уже не достать. Он утвердился на ветке и поспешно нашел глазами Каву. Она стояла на прежнем месте, все так же закрыв лицо руками, разве что больше не кричала. Кайтен хотел крикнуть ей, чтобы пряталась, но не успел. Откуда-то беззвучно и стремительно вынырнул Кота. Он промчался мимо твари, прежде чем она среагировала на него, в несколько длинных прыжков оказался рядом с Кавой, ухватил ее поперек туловища и буквально зашвырнул в ближайший дверной проем. Сам заскочил следом и с треском захлопнул дверь.
Тварь, бросившаяся было вдогонку, снова вернулась под дерево. Она ходила кругами, задирала морду кверху, глухо рычала. Время от времени принималась драть кору когтями, но забраться наверх, очевидно, не могла. Кайтен поудобнее устроился на ветке и стал размышлять, как быть дальше.
