А ещё говорили о ней, будто ни с кем из сельских парней не общается. Правда, есть у неё подружка в селе, но и та такая же «ненормальная», как и она. В общем, пояснили, что они – «два сапога – пара».

Меня влекло всегда всё таинственное. Хотя эта девушка была совсем юная, а мне на тот момент шёл уже двадцать первый год, решил, что познакомлюсь с ней обязательно. Но мне хотелось это сделать как-то ненавязчиво, как бы случайно. Но как? Момент я отыскал, как мне показалось, самый подходящий.

От Толика узнал, что эта самая «колдунья», как о ней говорили втихомолку, как только спадает жара, часов в шесть вечера, прячется в кустах крапивы на задках своего огорода и шепчет там свои заклинания часа два, а то и больше.

На следующий вечер, около шести часов, осторожно пройдя по задкам к их огороду с картошкой, я спрятался за ближайшим деревом и начал ждать. Постоял полчаса, но никого не было, полчаса везде было тихо.

Я уже устал стоять и присел. Ещё через полчаса стал думать, что она не придёт вовсе и я просто болван. В течение всего следующего часа сидел за деревом и мысленно ругал себя, считая последним идиотом и обдумывая, как теперь незаметно уйти обратно. Вдруг скрип калитки прервал мои мысли. Кто-то вышел. Я осторожно встал, слегка выглянув из-за дерева. Это была она. Увидев её, опешил. Она и вправду выглядела, как настоящая колдунья. На ней было ярко-красное платье из какой-то лёгкой материи с развивающимся подолом, подчёркивающее стройную талию и высокую грудь, и соломенная широкополая, с такой же красной лентой, шляпа. Такой я её ещё не видел! Хотя отметил, что она отлично вписывалась в сельскую картину, как, впрочем, и в городскую, наверное.

В руках она несла свёрнутое покрывало с длинными кистями и ещё что-то. После длительной засады я, наконец, взбодрился и с любопытством наблюдал за ней. Около небольшого, вырытого её отцом, прудика, под кустарником, она привычно развернула покрывало и удобно устроилась на нём, положив что-то на колени (со своего места я не мог рассмотреть точно). Потом, глядя некоторое время в небо (я тоже посмотрел вверх), колдунья начала что-то шептать. «Вот оно, – подумал я, – началось». Вдруг она что-то стала писать в тетрадку, которая и была у неё на коленях.

Колдунья ушла в себя и, казалось, ничего вокруг не замечала.

Вдруг в щели забора соседнего участка я увидел знакомую фигуру, тоже наблюдающую за ней. Пригляделся. Так и есть! Это был тот самый её сосед – Толик, парень невзрачный и ничего из себя не представляющий. Я встречал много балбесов, но такого видел впервые. Я понял, что он следит за ней днём и ночью. Меня, вероятно, он тоже заметил.

Ещё немного посидев в засаде, мысленно собрался и, взяв дыхание, вышел из своего убежища в её сторону.

Услышав мои шаги, она вздрогнула и повернулась ко мне.

– Здравствуйте, – обратился к ней зачем-то на «вы» и почему-то оробев.

Она улыбнулась и с интересом посмотрела на меня.

– Здравствуйте.

Теперь уже и я улыбнулся.

– Вы здешний или из города? – спросила она после некоторой паузы.

– Из города.

Немного осмелев, добавил:

– Я могу присесть?

Она слегка подвинулась и уверенно посмотрела на меня своими большими карими глазами.

– Можете.

Я сел и немного успокоился.

– В поисках вдохновения ходите по кушерям? – спросила она с некоторым подозрением.

– Не знаю. Наверное. А что вы пишете?

Колдунья взглянула на тетрадку.

– Рассказы.

– Правда?! – удивлённо воскликнул я и подумал, что правду-то она всё равно не скажет.

– А вы художник? – спросила она вдруг.

Я удивился.

– Нет, а похож?

– Просто гадаю. Здесь много живёт художников. – Вы, наверное, человек, работающий в духовной сфере.

Я слабо улыбнулся.

– Да просто решил свернуть домой через огороды. Но я люблю природу и стихи там всякие, чтобы их декламировать.

– Неужели?! – засомневалась она.

– Да, – сказал я и понял, что влип. От меня ждут декламации. Стал судорожно перебирать в памяти стихи, которые бы мог прочесть, но, как назло, ничего не вспоминалось. Пауза начала затягиваться. Неожиданно для себя вдруг начал:

– Шаганэ ты моя, Шаганэ!..

Потому, что я с севера, что ли,

Расскажу тебе я о поле

И… и волнистую рожь при луне…

Шаганэ ты моя, Шаганэ…

Я остановился. Дальше не знал. Эти строчки сами как-то всплыли в памяти, но я даже и не помнил, откуда они.

Заметил на её лице усмешку.

– А дальше?

Я не успел ничего ответить, потому что она сама дочитала стихотворение до конца.

Вообще, если говорить честно, стихи не очень-то люблю, вернее, совсем не люблю. Читаю, в основном, детективы, ну, и про мистику там всякую. Но когда она произносила эти строки, странное дело, я даже заслушался.

Голос был низкий и певучий, как бы завораживающий.

«Настоящая колдунья», – подумал я и глубоко вздохнул.

– Hy… нy, если честно, – начал после некоторой паузы, – я вас здесь ждал.

– Правда?!

– Да. О вас ходят слухи, что вы – колдунья.

– Да ну?? – опять удивилась она.

– Угу. А вы не знали?

– Даже не думала, – призналась она. – А-а, и вы пришли ко мне за приворотным зельем?

Я усмехнулся. Если бы за этим.

– Совсем нет. Мне просто стало интересно.

– М-мм… Удивительно. Очень удивительно! Никогда бы не подумала, что меня считают колдуньей. А позвольте спросить, кто именно так считает?

Я оглянулся. Толика не было видно, впрочем, в любом случае, не собирался его выдавать.

– Не могу вам сказать, – ответил уклончиво.

Она улыбнулась и задумалась на какое-то мгновение.

– Как вас зовут? – спросила она вдруг.

– Андрей, а вас?

– Женя.

– Евгения?! – удивился я. – Для Жени вы слишком брюнетка.

– «Слишком брюнетка»? Как это?

– Ну, мне кажется, Евгении – обычно блондинки.

– Всё относительно!

Я улыбнулся.

– Так что вам там говорили обо мне? – спросила Евгения.

Я помялся, почему-то чувствуя себя перед ней мальчишкой.

– Говорят, что вы берёте игрушки, отрываете у них головы и кладёте на солнце. А потом ходите и шепчете около них.

На её лице выразилось удивление, а потом улыбка.

– Какой бред! Никому я голову не отрывала.

– Они сами теряют головы от вас, – улыбнулся я.

Она посмотрела на меня, не зная, что ответить. Или же подумала, что я идиот.

– Это комплимент, – добавил я.

– Спасибо, – сказала девушка, не думая смущаться.

– А… Вспомнила, – продолжала она. – Однажды нашла свою старую игрушку, которая непонятно почему валялась на земле. Она попала под дождь и была вся грязная, голова отделена от туловища. Я её постирала и положила на солнце, чтобы высушить. Вот и всё!

«Странно», – подумал я.

– А что же вы нашёптывали? Почему гуляете только ночью?

– Ещё и такое говорили?!

– Да.

– Люблю гулять ночью, но только по собственному огороду. И ничего я не нашёптываю, а просто думаю иногда вслух. Я романтик.

– Я тоже, – сказал я и зачем-то поспешно добавил:

– На 60 процентов.

Женя усмехнулась.

– Ну, мне пора, – она резко встала.

– Вы уходите?! – спросил, тоже стараясь вскочить на ноги. Но от поспешности нечаянно зацепился носком ботинка за кисти, обрамляющие покрывало, и упал.

Женя улыбнулась.

– Да, пора.

– А завтра вы здесь будете? – продолжал спрашивать, пытаясь освободить ногу, но от волнения ещё больше запутывался.

– Да, как всегда, – с любопытством наблюдая за мной, ответила Женя.

– Я могу к вам зайти завтра?

Наконец распутался и встал.

– Можете. До встречи!

Женя ловко свернула покрывало и быстро скрылась за калиткой.

– До свидания! – крикнул ей вслед, смущённый произошедшим.

За забором опять быстро промелькнул какой-то силуэт, но меня он уже не интересовал. Я был нацелен только на завтрашнюю встречу в шесть часов.