– Уф, – вздохнула Нелли. – У меня даже сердце перестало биться.

– Ну, ты даёшь! – только и смогла сказать я и задумалась.

– Надо чай попить, – заметила Нелли.

– Угу.

– Или спать, – проговорила она задумчиво.

Где-то далеко завыла собака.

Нелли вздрогнула.

А я решила спеть что-то весёлое, на всякий случай. После того как собака завыла второй раз, Нелли вообще про чай забыла. Постелила нам постель и включила слабый ночник.

Подруга громко вздохнула и, мне показалось, вздрогнула.

Неожиданно хлопнула железная дверца калитки.

Нелли соскочила с постели.

Я тоже, как по команде.

– Кто это? – спросила шёпотом.

– Не знаю, – ответила она тихо. – Никто не должен. Все – только завтра.

– Точно? – спросила я.

– Тихо, – прошептала Нелли в страхе.

Шаги осторожно шлёпали по грязи. Потом они остановились! Мы прислушивались.

Они тихо продолжили своё странствие к входной двери и потопали на пороге. Затем мы услышали, как дёрнулась дверь.

Ночник потух. Мы замерли.

В дверь постучали один раз. Нелли не шевелилась.

Было темно.

– Может, проверим, кто это? – предложила я.

– А как? Свет опять отключили.

Стояла тишина. Мне уже надоело. Я зевнула и легла. Вдруг неожиданно в дверь со всей силы ударили, как мне показалось, – ногой. Теперь я даже поднялась с кровати.

– Ничего себе, – проговорила Нелли и тоже встала, я ощутила её дыхание рядом со своим ухом.

– Пошли, – сказала я.

Мы нащупали пол.

В дверь опять сильно ударили.

Нелли подошла к двери и крикнула:

– Ты что?! Придурок чокнутый! Хватит дверь ломать! Сейчас милицию вызову!

– Нелли, ты что, дура что ли? – за дверью раздался знакомый мне голос её брата Арсения.

Подружка тут же открыла дверь.

– Ты что, Нелли?! – воскликнул Арсений, не видя меня и забегая в комнату.

– А нечего так побираться! – крикнула его сестра. – Мы испугались!

– Кто это «мы»? Ты и три кошки, что ль? – он усмехнулся.

– Привет! – сказала я, и лунный свет озарил моё лицо, потому что вышла из темноты.

Арсений на секунду замер, а затем пробасил несвойственным себе голосом ответное приветствие.

– Аня у меня ночевать осталась, – заметила Нелли. – А ты что пришёл?

– «Что пришёл»? – передразнил её брат. – Что в темноте сидите?

– Электричество отключили, – пояснила Нелли.

Арсений нажал на выключатель – свет включился. Мы переглянулись.

Он с удивлением посмотрел на нас.

– Ну, вы запуганные какие-то.

– Так что тебе надо? – спросила Нелли.

– Кое-что нужно взять, – сказал вяло брат.

– А что именно? – не успокаивалась моя подружка.

Арсений махнул рукой.

– Ну? – Нелли дёрнула его за рукав.

– Да забыл! – разозлился Арсений.

Он нашёл телефон и, поворчав, удалился.

По-моему, мы обе облегчённо вздохнули. Однако свет погас снова.

Тихо в темноте мы пробирались до постелей. Не знаю, как Нелли, но я точно.

– Ой, – сказала она, вздохнув. – Мне кажется, мы сегодня вообще не уснём.

В мои планы это не входило, хотя и хотелось поболтать. Усталость сковывала глаза и весь организм.

Свет снова включился, а вместе с ним заиграл мой телефон – сработала напоминалка о том, что нужно спать. Я поспешно её выключила, а Нелли начала щёлкать выключателем ночника.

– Лампочка кончилась, – пояснила она, когда попытки включить ночник не удались, и пошла искать запасную.

– А знаешь, – сказала я, – сегодня, наверное, День домового.

Нелли остолбенела, и свет снова выключился.

Моя подруга с шумом забежала в комнату и захлопнула дверь, как я определила по грохоту.

– Ань, я тебя прошу, не надо всё это рассказывать.

Свет включился.

Мне стало не по себе. Если честно, уже жалела, что осталась.

Нелли вышла и продолжила искать новую лампочку для ночника.

Наконец поиски увенчались успехом.

С довольным видом она завинтила запаску в патрон, спокойно закрыла дверь и …свет потух.

Даже мне уже это не нравилось. От всего оптимизма и следа не осталось. Неожиданно что-то грохнулось.

Я вздрогнула. Свет включился.

Нелли долго не решалась выйти из комнаты. В результате – вышли обе.

Выяснилось, что кошка свалила чашку.

Где-то завыла собака.

– Ой, мамочки! – воскликнула в ужасе Нелли.

Я, чтобы рассеять тревогу и успокоить подружку, сказала с улыбкой (хотя, признаться, сейчас мне хотелось делать ноги из дома):

– Не волнуйся, это электрики идиотизмом занимаются!

Свет выключился.

– Мама, – вскрикнули мы обе и забежали в комнату.

– Слушай, давай, как только свет включится, напьёмся валерьяны, – предложила Нелли.

– Давай, – согласилась я.

Свет включился.

Мы выпили валерьяны, но как только вернулись, он снова отключился.

Неожиданно раздался топот по дому. Кто-то ходил…

Мы обе прислушались. Шагать продолжали.

Освещение вообще не включалось минут двадцать. Кто-то топал по комнате. Свет включился, и всё стихло. Где-то полчаса мы молча сидели на кроватях.

Потом в три часа ночи уснули.

На следующий день были разбитые, но более или менее выспавшиеся (проснулись в 12:00). Мы радостно завтракали, но перед этим под диваном обнаружили ёжика. Вот кто топал в темноте!

Как мы были рады, что всё объяснилось. Тут зашла мама Нелли.

– Доброе утро! – сказала она. – Завтракаете?

Мы поздоровались и подтвердили, что у неё не обман зрения.

– А между прочим, мы сегодня не пойдём к нашей общей знакомой бабушке Фросе.

– Почему? – спросила Нелли.

У бабушки Фроси был день рождения, на который были приглашены и наша семья, и семья Нелли.

– Потому что она умерла, – сказала мама.

– Прямо в свой день рождения скончалась?! – воскликнула Нелли.

– Вот тебе и чёрные свечи, – сказала я.

– Ага, – подтвердила подружка.

Меня взволновала эта новость, хоть бабушка Фрося нам и не родная, мне она очень нравилась, тем более что была нашей соседкой.

– Что за чёрные свечи? – спросила мама Нелли.

– Да это мне вчера приснилось, – ответила та.

– Боже мой!

А на следующий день, когда я спала уже у себя дома, мне позвонила моя подружка и сказала: «Ночью кто-то опять топал. Думала – ёжик, но его дома не оказалось. А около своей кровати обнаружила записку с чёрной ленточкой: «Доверяй своим предчувствиям и снам».

КОЛДУНЬЯ

Приехала из города семья: папа, мама и их дочка.

Я не знал о них ничего, ровным счётом – ничего. Жил тогда на окраине деревни, можно сказать, на отшибе. Наша семья к тому времени только переехала из района в город. Поэтому я не считал себя ещё ни городским, ни сельским. Жил и учился в городе, а летом приезжал в деревню к своей тётке. Но я немного отошел от того, о чём начал писать… Просто меня отвлекают от изложения комары и всякая разная нечисть – мошки, жуки, которым непременно надо ползать по листу моей и без того испачканной тетрадки…

Так вот, меня эта самая семья заинтересовала, и, конечно, небезосновательно. Их шестнадцатилетняя дочка (хотя выглядела она гораздо старше своих лет) была неимоверно красива. Такая высокая, с подчёркнутой талией, чёрными, волнистыми волосами, большими карими глазами из-под чёрных вразлёт бровей, которые были как будто нарисованы, нежно-розовым румянцем на щеках. И, что интересно, без всякой косметики!

Я расспрашивал о ней у местных жителей и после всего услышанного был если не напуган, то, по крайней мере, в полном недоумении. Хотя не очень-то верил во всё, что рассказывали.

В общем, заинтересовался ещё больше.

По селу о ней ходили слухи, а её семнадцатилетний сосед Толик это точно подтвердил. Будто, когда наступает ночь, она выходит во двор, начинает кругом бродить, что-то нашёптывая. А днём видели, как она брала игрушки и, оторвав им головы, клала на доски на солнце, ходила около них и что-то опять шептала.