По-прежнему улыбаясь, Константин Константинович потупил взор:

– Если бы вы не пришли, всё остальное меня уже не огорчило бы. – Он снова поднял глаза. – Плевать бы мне было на потерянные деньги.

Дина ещё раз отметила про себя, как переменчиво лицо этого мужчины, и какое множество оттенков имеет его улыбка – такое простое движение мышц, такая привычная мимическая конструкция… Она молча внимательно смотрела на своего преподавателя, словно пытаясь разглядеть: правда ли то, то он говорит, или пустая болтовня.

Похоже, Константин Константинович сам ещё не знал этого. На его лице смешались и любопытство к столь незаурядным чертам характера студентки, которую он знал уже три года, а оказалось, что вовсе и не знал, и растерянность перед её обезоруживающей прямотой, и напряжённость, вызванная желанием не обронить маску легковесного пижона, и опасение, что именно этой маской может оттолкнуть не признающую игры и фальши свою новую знакомую.

***

Их провели к единственному свободному столику с табличкой «зарезервировано» в самом удобном месте – у огромного окна, за которым светился вечерними огнями город. И ещё с этого места было прекрасно видно сцену с вокально-инструментальным ансамблем из пяти человек.

Дина села на отодвинутый Константином Константиновичем стул. Он расположился напротив, продолжая наблюдать за своей спутницей с нескрываемым интересом.

К столику подошёл элегантный, строго одетый мужчина.

Заметив его, Константин Константинович поднялся со стула и протянул ему руку:

– Привет, Миша! Знакомьтесь: Дина… Дина Александровна. Михаил Анатольевич.

– Добрый вечер, – сказал Михаил Анатольевич. – Очень приятно. – И обратился негромко к Константину Константиновичу: – Пожелания особые будут?

– Если что, я найду тебя, – ответил тот.

– Хорошо. Приятного вечера, – Михаил Анатольевич кивнул Дине и отошёл.

А Константин Константинович зажёг свечу в красном прозрачном колпаке и смущённо посмотрел на Дину:

– Я сейчас испытываю непреодолимый позыв к саморазоблачению. – Он снова улыбнулся одной из своих многочисленных выразительных улыбок и опустил взгляд. – Я не платил залога… у меня здесь друг… однокурсник, директором работает. – Он кивнул в сторону удалившегося Михаила Анатольевича и поднял глаза на Дину. – Миша… Так что этот столик всегда мой.

– В кинотеатре у вас тоже друг директором? – Улыбнулась Дина.

Константин Константинович облегчённо рассмеялся, уловив, наконец, шутливый тон спутницы:

– Нет, билеты я купил сам. За полчаса до вашего прихода.

– Сразу вношу ясность: за билеты и ужин я способна расплатиться сама. Что и сделаю чуть позже, чтобы не ставить вас в неловкое положение, – тихо, но твёрдо сказала Дина.

– Ну вот, уже и поставили, – попытался изобразить обиду преподаватель.

– Ничего, переживёте.

– А что так? Можно полюбопытствовать?

– Демонстрация независимости.

– Ух ты! Это серьёзно. – Константин Константинович подпёр щёки кулаками и воззрился на Дину. – Вы мне с каждой минутой всё интересней и интересней.

– Вы мне тоже.

– Я-то чем?

– А я чем?

– Я первый спросил, – засмеялся Динин визави.

– Ладно. Признáюсь. Хоть мне и предстоит ещё сдавать вам госэкзамен.

– И диплом защищать! – Уточнил преподаватель с задорной улыбкой. – Я ж председатель госкомиссии на вашем факультете… Ну, давайте! Кто не рискует, тот, как говорится… – Он перебил сам себя. – Кстати, как насчёт шампанского? У Вас же сегодня последний экзамен! Только, чур, я угощаю. – Не дожидаясь ответа, Константин Константинович подозвал официанта и сделал заказ. – Ну, я слушаю, – вернулся он к теме, – чем же я Вас удивляю?

– Вы знаете, что о вас говорят в институте?.. Ну, в среде студентов?

– М-м-м… Наверняка, не всё. – Преподаватель смотрел на Дину с внимательной и выжидающей улыбкой.

– А что Вы знаете? – Спросила Дина.

– Нет уж! Начали – продолжайте сами.

– Ну, ладно, продолжу… – Она сделала паузу, словно собираясь с духом. – Так вот, говорят, что к концу учёбы не остаётся ни одной студентки, которая бы… Ну, вы понимаете.

Константин Константинович, смеясь, закрыл руками лицо:

– Слышал, слышал. Только…

Дина перебила его:

– Это ещё не всё. А половина из них аборты от вас делает.

– Только с поправочкой, – вставил-таки Константин Константинович, – ни одной смазливой студентки… А ещё говорят, что на каждом курсе у меня не по одному ребёнку.

– Мне это не кажется смешным. – Дина была серьёзна.

– Как сказать… – Он перестал смеяться и посмотрел на Дину. – А чем же я вас удивляю-то?

– Тем, что то, что я о вас слышала, не стыкуется с тем, что я в вас вижу.

– Правда? И что же не стыкуется?

– Ну, во-первых, вы не такой уж дурак…

Константин Константинович снова рассмеялся:

– Так-так! Дурак, но не такой уж! Ну, спасибо!

– Не перебивайте, – серьёзно продолжала Дина. – У вас и интеллект, и чувство юмора на месте…

– А с этими качествами на красивых девушек заглядываться не положено?

– Заглядываться, может быть, и можно, но не всех же подряд…

В этот момент подошёл официант и принялся убирать со стола два лишних прибора и расставлять принесённые закуски.

– Вы позволите мне закурить? – Спросил Константин Константинович, продолжая смотреть на Дину всё с тем же смятённым и удивлённым выражением лица и улыбкой в глазах.

– Да, пожалуйста, – ответила Дина.

– Значит, вы не поощряете мой образ жизни? – Продолжил он, когда официант отошёл.

– А вы как думаете?

Дина опустила взгляд на свои пальцы и принялась рассматривать перламутровые ногти, мерцающие в свете свечи. Ей стало неловко: получалось, что она нравоучает своего преподавателя – взрослого мужчину, вольного жить так, как он хочет.

– Начинаю опасаться, что вы пришли на свидание со мной только с одной целью: наставить заблудшего на путь истинный. М-м?

«Ну вот, – подумала Дина – я и впрямь перегнула палку…»

– Нет, не с этой. – Она чуть заметно смешалась, но тут же взяла себя в руки. – Я пришла, потому, что вы мне нравитесь. – Помолчала немного, словно снова собираясь с силами. – И чем дальше, тем больше вы мне интересны. – Она подняла глаза.

На лице преподавателя мелькнула растерянность, он смотрел на Дину и ждал продолжения.

Дина продолжила:

– Только не думайте, что со мной будет, как со всеми остальными. Вы же не просто меня пригласили, чтоб в кино сводить и ужином накормить?

– Не просто, – серьёзно ответил Константин Константинович.

– Так вот, не получится.

– Не получится что?

– Не получится ничего.

– Ну, хоть поужинать-то получится? – Он улыбнулся. – Я с голоду умираю.

Дина, расслабившись от его лёгкого перехода с серьёзного тона на шутливый, сказала:

– Поужинать получится.

– Тогда приступим? Приятного аппетита.

– Приятного аппетита.

Оба принялись за принесённые салаты.

Константин Константинович спохватился:

– М-м! Шампанское! Где наше шампанское? – И подозвал официанта.

Официант, извинившись, тут же принёс бутылку в ведёрке со льдом, открыл её профессиональным движением – лишь короткий шипящий щелчок и лёгкий дымок из-под пробки – наполнил фужеры, и ещё раз пожелал приятного аппетита.

Константин Константинович поднял свой фужер:

– За вас, Дина… Александровна. За успешное окончание четвёртого курса.

– Спасибо, Константин Константинович. – Дина пригубила игристое вино и поставила фужер на стол.

Константин Константинович с аппетитом продолжил уничтожать салат и очень скоро справился с ним, подобрав всё до крошки. Дина ела немного лениво, словно вовсе не была голодна.

– А вы не курите? – Спросил Константин Константинович, взяв сигарету.

– Иногда, – ответила Дина.

Он протянул ей пачку «Столичных»:

– Прошу.

Ничего не ответив, Дина вынула из сумочки плоскую коричневую пачку импортных дамских сигарет, достала одну и поднесла ко рту.