Как-то раз вместо скучного зануды-дознавателя из уголовного Приказа ко мне в палату пришёл другой человек. Мужчина со внешностью успешного предпринимателя средней руки, в хорошем сюртуке и начищеных блестящих туфлях поблагодарил провожавшего стражника тихим благожелательным голосом и безо всяких церемоний присел на стоявший рядом с моей койкой стул. Хм. Кто ещё такой? А мужчина смотрел на меня с этакой улыбочкой, словно намеревался продать мне свой загородный домик по сходной цене, уговорив взять под это дело заём под тридцать сотых годовых в его же банке. Ха! Я неплатёжеспособный! И домик мне побоку, потому что скоро или НАСА устроит мне огненное Очищение, или Союз обеспечит жильём и работой лет на пять-семь. Но мужчина не стал предлагать мне домик. Он представился:

-Здравствуйте, Владимир Яромирович. Я - товарищ Малкин.

-Здравствуйте.

Товарищ Малкин снова ласково мне улыбнулся:

-Слышал я, Владимр, что дела ваши грустные. Так не повезло. Человек без подданства, беженец, а натворили столько всего: и людей убили, и в преступных действиях участвовали. Да ещё и налоги с дохода не платили. С таким послужным списком затруднительно будет стать подданым Союза. Невозможно, я бы сказал.

Я молчал. Крыть всё равно было нечем. Малкин грустно вздохнул и продолжил:

-Вы и на своей родине куролесили, товарищ Токарев. Амурские власти жалуются на вас. По винтокрылам пограничным стреляете. Нехорошо.

-Я спасал свою жизнь и жизнь близких.

-Ах да, я наслышан. Не просто спасали, а с пылью и грохотом: сбежали из трудового лагеря прикончив трёх охранников; в составе отряда повстанцев проникли в острог, переодевшись в мундиры правоохранителей..

Ёшки-матрёшки! Откуда он это всё знает?! Кто он такой?!.

-Оттуда вы тоже ушли с блеском - свернули шею начальнику охраны острога и опять постреляли в охранников. В довершение всего вы поспособствовали крушению патрульного винтокрыла амурского правительства.. Вы хоть знаете, сколько сейчас стоит хороший винтокрыл?.

Я пожал плечами, поморщился - левую руку дёрнуло болью. Малкин покачал головой и продолжил свои издевательства:

-Понятно, что вы защищали родных. М-м-м.. Не родных - родную. Вернее двоюродную. Некую Дарину Юэн. Её же вы вытащили из острога?.

Да уж. Из него такой же предприниматель, как из меня вагоновожатый. Похоже из особых служб господин-товарищ. Значит я у них на крючке. И не только я.. А он продолжал нажимать:

-По глазам вижу, что не ошибся. Остальные вам не родные. Ведь так? Ярополк Дёмин. Милана Синицина. Ждан Синицин.. Ещё ваш загадочный товарищ.. Как там его? Никонов! Вторак Никонов. Да. Я ничего не забыл упомянуть, товарищ Токарев?

-Отвёртку.

-Что? Какую отвёртку?

Ага! Не всё-то ты знаешь. Мальчишество, конечно, но всё же...

-Ту, которую я воткнул в брюхо помощнику начальника Роговского острога.

-Хм. Необычно.. Послушайте, Владимир: у вас увлечение что-ли такое - охранников убивать?

-Так получилось.

-Хороший ответ. У человека личное собрание урн с прахом охранников тянет на десяток, а он скромно - "так получилось".

Мне надоели эти хождения вокруг да около и я спросил прямо:

-Госпо.. Товарищ Малкин. Скажите прямо - кто вы и что вам надо?

Мужчина ухмыльнулся и тихонько хлопнул себя по коленкам:

-А вы нетерпеливы. Скажем так: я представляю одну особую службу.

-Неужели НКВД?

-Нет. Княжий Надзор вами, конечно, интересуется, но только его уголовный отдел.

Усмехнулся Малкин. Я снова сказал наугад:

-Может быть знаменитое ГРУ?

-Вряд ли вы чем-то интересны военной разведке. Извините, но то не ваша высота.

Пожал плечами мужчина.

-Так кому же я интересен, госпо.. Товарищ Малкин?

-Всего лишь Иностранному Приказу. А при нём есть такая скромная Служба внешней разведки. Может быть слышали?

-Немного.

Да уж. Всего лишь скромная СВР! Если верить только десятой части слухов об этой "скромнице", то зачешешь в затылке - не сбежать ли к добрым насовцам? Иностранный Приказ ворочал тайными и явными делами по всему миру. По сравнению с ним задачи сурового Надзора Князя за Внутренними Делами выглядят местечковыми играми на хуторе. Там плетутся такие сети мирового размера и замешиваются такие многослойные события, что мозги сломаешь. И вот я, простой беженец, попал в эти жернова как песчинка..

-Задумались, Владимир Яромирович?

-А?. Да. Извините.. Так чем я заинтересовал саму СВР?

-Скажем так - она может предложить вам сделку.

-А если я откажусь?

-Ну, товарищ Токарев, подумайте сами: положение ваше крайне незавидное. Вам светит каторга. Будьте уверены, это семь лет. Не пять. У вас несовершеннолетняя двоюродная сестра. Кто о ней позаботится? Вашей знакомой нужны деньги на лечение. Ни в коем случае я говорю что мы причиним им вред, но зато мы можем им помочь.

Дерьмо Ящера. Дарине будет уже двадцать один, Милане исполнится примерно двадцать три. Они меня, наверное, и не признают поначалу. Ещё бы, семь лет каторги вовсе не молодят..

-К тому же, Владимир Яромирович, на вас имеет виды правительство Свободного Амура. Сами понимаете, что встретят вас отнюдь не пирогами. Мы можем повлиять на решение о вашей выдаче.

Я промолчал. А что тут скажешь-то?

-Я предлагаю вам оказать нам помощь в одном деле, Владимир Яромирович.

-Да что я могу?

-Вначале нам нужно ваше добровольное согласие сотрудничать со Службой.

-Я согласен, но при нескольких условиях.

-В том ли вы положении, чтобы их выдвигать? Но ладно. Какие условия?

-Первое: Служба поможет моей сестре и знакомым в получении подданства Союза. Я не прошу подарить им его, а просто облегчить.

-Хм. Это выполнимо. Что ещё?

-Служба незамедлительно устроит Милане Синициной врачевание. Да там и деньги почти собраны. Ну, скажите её родным что какой-то добрый человек оплатил разницу.

-И это выполнимо. Это всё? Или будут ещё пожелания?

-Если вы выполните эти условия, то я ваш с потрохами. Кого нужно убить?

-Экий вы, Владимир Яромирович. Зачем же сразу убивать? Хотя вы немного угадали. Но сперва мы скрепим ваши и Службы отношения.

Товарищ Малкин, не вставая со стула и не меняя позы приятно проводящего время человека громко сказал:

-Синёв, войдите!

Дверь палаты открылась и вошёл молодой, примерно моих лет мужчина, в таком же, как у Малкина, отличном сюртуке и отутюженных штанах. С собой он принёс обтянутую кожей папку. Товарищ Малкин взял у него эту папку, раскрыл и протянул мне.

-Прочтите, Владимир Яромирович. Сами понимаете, лист только один. И храниться он будет у меня. О нашем договоре будем знать только мы. Ну и товарищ Синёв.

Я взял неожиданно тяжёлую папку, скривившись от боли в предплечье. На листе белоснежной бумаги сначала было "шапка": "Служба внешней разведки Иностранного Приказа. Заявление. ". Дальше шли слова: "Я, Владимир Яромирович Токарев, находясь в здравом уме, добровольно и без принуждения соглашаюсь на сотрудничество со Службой внешней разведки Иностранного Приказа.". Проставлены год, месяц и день, пустое только место для подписи. Я не особо раздумывал, потому что доводы службиста меня вполне убедили. Лучше работать на могущественную СВР чем гнить на словенской каторге или висеть в амурской петле. Я взял протянутую мне самописку, вздохнул для приличия и подписал лист. Отдал папку Малкину. Тот встал и сказал:

-Поправляйтесь, товарищ Токарев. В скором времени вас переведут в другое место. Не бойтесь посещений дознавателя, он просто делает свою работу. До свидания.

-До свидания, товарищ Малкин.

Он ушёл в сопровождении Синёва, а я полулежал на больничной койке и гадал, что же я подписал - смертный приговор или путёвку в новую жизнь?