Помню, в мае месяце, выпасая коров, я одновременно в поле, в день подготовки, готовился к сдаче экзаменов за 5-й класс, зубрил по книге правила и ответы на вопросы, и присматривал за коровами, чтобы паслись на лугу и не лезли в кукурузные и пшеничные поля.
Начиная с 1960 года, мы держали корову с Иваном Гляненко на двоих хозяев. Мои родители свою корову сдали на мясо, а полкоровы купили у Гляненка Ивана. Содержали ее так: три дня держали ее у себя дома Гляненко, а затем она была у нас три дня. Вот таким образом и чередовались. Три года корова удерживалась на двоих хозяев.
В обращении с людьми эта корова была спокойная, но других коров она не любила, – все время с ними билась. Поэтому ее другие люди, с нашей улицы, не хотели, чтобы она выпасалась в гурте с другими коровами, – она устраивала драчливые поединки с другими коровами. А в июне 1963 года, когда я обучался в ГПТУ, она в одном из драчливых поединков заколола корову Нестора Кротенко. Дала рогами в бок этой соседской корове и попала в сердце. Ей надпиливали рога, прикрывая рога, привязывали доску. Намучились с ней мои родители и ее основные хозяева, затем или продали ее, или сдали на мясо. Мои родители решили приобрести корову только для одних себя.
В свободное от домашних работ время, летом, я с ребятами ходил купаться на речку «Вирка», под Бузовой, или на глубокое озеро «Виницкое», под Ганевкой. И купались мы там с 10.00 до 16.00. Купались, выходили с воды, ложились и согревались на солнце, загорали, затем опять купались, ныряли без устали, занимались играми в воде; наиболее отважные, в том числе и я, переплывали озеро, – а оно было длинною метров 300.
Плавать я научился после 3-го или 4-го класса. Учился я плавать в речке «Вирка», что под самой Бузовой. Эта речка шириной не больше 15 метров. Все ребята с нашей улицы знали, где самое глубокое место на этой речке. Поэтому мы учились плавать немного в стороне от него, а ребята постарше, – ныряли и плавали на глубоком месте. Мы собирались вместе: я, Петя Стюпан, Леня Озерной, Моргун Вовка и еще кто-то с нашей улицы, и, когда солнышко пригревало, вода нагревалась где-то к 10.00, – мы шли к речке купаться. Обучение плаванию у нас начиналось с ныряния в воде. В первую очередь мы научились нырять. Обучались нырять вдоль берега, где была глубина по колени. Когда научились хорошо и далеко нырять, то начали соревноваться: кто пере нырнет речку от берега к берегу, и так постепенно, за одно лето, каждый научился и плавать. В последующие годы, мы уже плавали на глубоком месте речки, учились, с разбега и прыжком, нырять головой в воду.
Начиная с мая месяца, и когда наступало лето, я начинал ловить сусликов капканами. Закидывал на спину связку капканов, штук пятнадцать, шел, или ехал велосипедом, в Лоринскую долину; и на косогорах, и на лугу искал свежие сусличьи норы. Найдя свежую нору, ножичком вырывал возле нее углубление для капкана, устанавливал капкан; затем его маскировал свежей травкой с таким расчетом, чтоб никто из посторонних не заметил и не забрал капканы. Для быстрого нахождения мест установки капканов, я втыкал в землю небольшие палочки вместо ориентиров. Установив таким образом все капканы, я садился на велосипед и уезжал домой. Проверку капканов я осуществлял через несколько часов, – там уже в них сидели пойманные суслики. Конечно, не в каждый капкан попадался суслик, – были и пустые капканы, – суслики в этих норках не обитали, приходилось переставлять капканы на другие норки.
После 10-го августа на баштанах начинали поспевать арбузы. А когда они начинали поспевать, то это поле начиналось охраняться двумя сторожами. После окончания 5-го класса, и до отъезда на учебу в ГПТУ, я с хлопцами, как правило, по ночам ходил за арбузами на совхозное поле. Арбузные поля высеивали подальше от населенного пункта, – возле абрикосовой или маслиновой посадок; было чередование: один год посеют возле абрикосовой посадки, а на следующий год, – перед маслиновой посадкой или за ней.
Мы ходили за арбузами с учетом бдительности сторожей. Знали, что, если только стемнеет, сторожа начинают делать обходы арбузного поля и обходят его где-то до 24.00 или до 02.00. Сторожа всегда были вооружены ружьями, и мы боялись получить от них пучок соли в мягкое место. Сторожами были мужчины: Остап Коновал, дед Драбина и Владимир Хейлик. Мы понимали, что сторожам необходим отдых и догадывались, что они где-то с 03.00 и до восхода солнца, то есть до 07.00, – обязательно спят. Вот в это время мы смело могли заходить на арбузное поле и выбирать спелые арбузы, даже не пригибаясь и вполголоса разговаривая.
Для отдыха и нахождения в дневное время, в период жары, сторожа сооружали возле посадки шалаш. Поэтому в ночное время мы заходили на арбузное поле совсем с противоположной стороны, то есть подальше от их шалаша.
Мы собирались в поход за арбузами втроем или вчетвером. Я с хлопцами договаривался о том, когда мы пойдем за арбузами, и все мы собирались с вечера в нашем дворе; забирались на чердак нашей кухни и одетыми ложились на соломе спать. Кто-то из ребят просыпался первым, смотрел на часы и подымал остальных; и мы начинали собираться ехать за арбузами. Бывали случаи, что никто не просыпался, – и мы продолжали спать до тех пор, пока солнце не подымалось высоко. В таких случаях эта попытка проходила вхолостую, – поездка за арбузами отпадала.
Тогда я начал просить маму, чтобы она нас будила ночью в 03.00 часа. Когда подходило это время, она нас будила; мы все подымались, протирали глаза и собирались ехать на арбузное поле. Велосипеды, с привязанными мешками к багажникам, стояли возле нашей кухни во дворе. Мы потихоньку выходили со двора, садились на велосипеды и ехали по дороге Лиховка – Мишурин Рог до самой маслиновой посадки, а затем по полевой дороге, вдоль маслиновой посадки, еще ехали метров 500 вниз. Ночи были лунные, так что ехали на велосипедах без включенных фонарей. За метров 150—200 от арбузного поля мы останавливались, велосипеды оставляли в маслиновой посадке, а сами, прихватив в руки мешки, шли к арбузному полю наискосок по кукурузному полю, чтобы выйти с кукурузы и быть немного в стороне от посадки. Достигнув окраины кукурузного поля, мы останавливались перед арбузным полем, всматривались в него, вели прослушивание и, никого не обнаружив, заходили на поле, и каждый начинал себе выбирать арбузы. Набив мешки, с учетом возможности их поднять и закинуть на спину, мы через кукурузное поле возвращались, отыскивали свои велосипеды, увязывали и грузили на багажники мешки с арбузами, и тем же маршрутом возвращались домой, – каждый ехал к своему дому.
Однажды мы поехали за арбузами, вышли на окраину кукурузного поля и, присевши, начали наблюдать за арбузным полем. Как раз ярко светила луна; смотрим, на арбузном поле в метрах 15-20-ти от нас, кто-то ходит; мы подумали, что это сторожа. Мы потихоньку развернулись в обратную сторону, – и тут Моргун Вовка, как крикнет: – «Вперед!» Мы все как рванули бежать по кукурузе, так летели к велосипедам, – только листья по ушам били да ветер свистел. Прибежали к велосипедам, быстро на них сели, и сколько есть силы, – покрутили педалями, чтобы побыстрее приехать домой. Пару километр отъехали и расхохотались: все начали говорить, что это, наверно, такие же сторожа, как и мы. Вторую попытку попасть на баштан, в эту ночь, мы не повторили.
В период летних каникул, начиная с 1959 года, я с ребятами, по пару раз за лето, ездили на рыбалку на р. Днепр. Обычно мы собирались втроем или вчетвером: я, Коля Кротенко и Петя Стюпан, четвертым ездил с нами Леня Озерной. Ездили на рыбалку на велосипедах. Рыбачили не удочками, а заранее готовили по три-четыре закидки. Конечно, снасти тогда у нас были несовершенные. Хорошие снасти дорого стоили, а денег на них никто не давал. Поэтому мы ездили на рыбалку с примитивными снастями, – об этом говорили и наши уловы. Вырезали с дерева рогатины, наматывали на них толстую леску длиной метров 20—25; в конце лески привязывали свинцовое грузило; выше грузила привязывали по три поводка с крючками. Крючки покупали дешевые и, естественно, не очень качественные. Поводки с крючками привязывали к основной леске на расстоянии 25—30 см друг от друга. Длина поводков составляла от 10 до 15 см. Для насадки на крючки мы заготавливали земляных червей, – каждый для себя собирал их в баночку. Для приманки мы ничего не заготавливали. Брали еды себе на сутки, – в основном бутерброды (хлеб с салом, колбасой) и воду. Также брали с собой и теплую одежду, потому что ночи бывали холодные. Выезжали на рыбалку, как правило, после обеда.
