Осенью 1956 года у нас впервые появился радиоприемник «Родина» на аккумуляторных батареях. Отец купил его у соседа. Вместе с соседом, Василием Настекой, отец установил проволочную антенну, длиной метров 15—20, сделали громоотвод. Мы первый раз, допоздна, точнее, до двух часов ночи, слушали передачи по радио. Тогда как раз был вооруженный конфликт в Египте, в районе Суэцкого канала. Помню, как диктор говорил, что на подбитом корабле погибли египетские женщины и дети.
А вскорости, централизовано, с радиоузла Лиховки провели на нашу улицу проводное радио (провод проложили по обочине улицы на глубине 1 м), и в нашей хате появился радиоприемник. Тогда можно было слушать последние известия, симфоническую и классическую музыку, песни. По этому радиоприемнику я впервые услышал прекрасный голос 10-ти – 12-ти летнего итальянского певца Робертино Лоретти.
До 5-го класса я ни разу не был в большом городе, не видел поездов. После окончания 4-го класса, летом 1957 года, мама повезла меня в г. Днепропетровск. До железнодорожной станции Вольные Хутора приехал я с мамой на кузове грузового автомобиля: в то время автобусы с Лиховки ходили очень редко – один раз в день. На станцию Вольные Хутора подошел поезд, впереди дымил паровоз, мы сели в вагон, и я понял, что такое поезд.
Приехавши в город, мы остановились у тети Маруси, которая являлась родной сестрой тети Оли – жены отцовского брата Ивана, которых уже не было в живых. Тетя Маруся с дядей Колей жили на ул. Матлаховской в одноэтажном домике на двух хозяев. У них, в то время, был сын Валентин, возрастом в 18 лет, проживала моя двоюродная сестра Женя – племянница тети Маруси, 1935 года рождения. Она училась в каком-то институте, а Валентин работал на заводе. Дядя Коля работал на заводе ДЗМО, был любитель голубей, – у него была целая голубятня с сотней разных голубей. Из домашней живности они завели десятка три гусят.
Дня через два моя мама уехала домой, а я согласился остаться и заниматься уходом за гусятами. Ходил и рвал на пустыре траву, приносил ее, резал на мелкие кусочки и потом давал гусятам. Они с удовольствием ее поедали. Так я ходил за травой для гусей каждый день. Будучи в гостях у тети Маруси, я подружился с соседскими пацанами, ростом они были такие как я, но годами младше. Я им говорил, что перешел в 5-й класс, – они мне не верили. Для убедительности я им на следующий день принес и показал свой табель успеваемости, который привез с собой с Лиховки, тогда они поверили. В гостях я впервые увидел и смотрел телевизор. Это был телевизор «Рекорд» первого выпуска с черно-белым изображением, размер экрана – 15 на 15 сантиметров.
Однажды Валентин, сын тети Маруси, собирался на рыбалку и меня с собой позвал. Поехали мы рыбачить на реку Днепр после обеда, там встретились с его друзьями с работы. Пробыли там целые сутки. Я был легко одет, бродил по воде, сильно перемерз ночью. Рыбачили с лодок. После возвращения с рыбалки я заболел и слег в постель с температурой. Тетя Маруся из-за этого сильно разволновалась. Как только я выздоровел, она сразу повезла меня домой в Лиховку. На вокзале, в г. Днепропетровске, я с тетей Марусей сел на поезд и доехали мы до станции Вольные Хутора, а оттуда опять на попутке и опять на кузове грузового автомобиля. Так и доехали до Лиховки. В общей сложности я пробыл в гостях целый месяц.
Итак, в сентябре 1957 года я пошел учиться в 5-й класс. Занятия в 5-м классе начинались с 08.00 часов утра, и было по 5—6 уроков каждый день. Вставать утром приходилось в 6 часов. Будил меня радиоприемник: передачи начинались в 06.00, как правило, – с гимна СССР. Как только заиграет гимн СССР, я вставал, а если не слышал, то мама будила, – она на ногах была с 5-ти часов утра, – умывался, кушал, одевался и выходил из дома где-то в 06.45, а в 07.45 я заходил уже в свой класс. Шел в школу, конечно, не один – с улицы нас собиралось по трое-четверо учеников.
В установленном месте мы договаривались встречаться по времени или, бывало, я заходил к кому-то, или ко мне кто-то заходил, – и мы вместе шли в школу. Поодиночке идти в школу было страшновато, так как, в зимнее время, было темно на улице. Со школы я возвращался с ребятами с нашей улицы, и к 15.00 часам приходил домой, сильно проголодавшись. После 4-го урока уже сильно хотелось кушать. Приходилось терпеть. Поэтому знания туго усваивались. После прибытия со школы, я обедал. После обеда мама заставляла выполнить какую-то работу по дому: поухаживать за кроликами, почистить стойло у коровы, подстелить ей соломки, напоить ее водой, положить в ясли сена. Поэтому за выполнение домашних заданий я садился не раньше 17—18 часов. С 5-го по 8-й класс мне приходилось готовиться к урокам по вечерам, используя керосиновую лампу, – так как электричество к нам провели только в 1963 году. То есть после окончания мной 8-ми классов.
Обучаясь в 5-м классе, мне приходилось много пропускать занятий по целым дням: зимой простывал и болел; директор часто отсылал домой за галстуком, которого у меня не было.
Из-за этих причин в 5-м классе я превратился в неуспевающего ученика. Я тогда запустил немецкий язык и другие предметы, догонять было трудно, и я стал отстающим учеником в классе. Чтобы самому догнать пропущенное, изучая по учебникам, – так у меня же половины учебников не было в наличии. Вот у меня и зародилась мысль: повторить учебу в 5-м классе по новой, со своими одногодками.
В 1957 году мой отец ушел с совхоза им. Кутузова и перешел работать в колхоз им. Суворова. Стал работать за трудодни. Преимущество работы в колхозе, по сравнению с работой в совхозе, заключалось в том, что можно было выписать за трудодни какую-то живность: кабанчика, овечку или теленка, а в совхозе этого нельзя было делать, – не разрешали, потому что там работа оплачивалась только деньгами, а в колхозе, – натурой: зерном и живностью. В совхозе отец получал мизерную зарплату: 100 рублей аванса и 100 рублей получки (курс рубля до 1961 года). За 100 рублей, мне или кому-то из братьев, родители покупали хлопчатобумажный костюмчик, которого еле хватало на годичный школьный период обучения, и еще около 100 рублей надо было, чтобы купить кому-то кирзовые сапожки или ботинки. А детей у моих родителей было восемь душ, – каждого надо было во что-то одеть и обуть.
На фотоснимке 7 ноября 1956 года старший брат Владимир – студент 4-го курса Днепропетровского индустриального техникума – держит маленького брата Ивана. Штаченко Н. Н. – ученик 4-го класса, стоит рядом со своими братьями. В июне 1957 года мой старший брат Владимир закончил индустриальный техникум и был направлен работать в г. Запорожье на металлургический завод «Запорожсталь». Поработав два-три месяца на заводе, Володя приезжал в отпуск в Лиховку. С первых своих зарплат он накупил нам всем подарки. Помню и мне он привез подарок – клетчатую рубашку. В конце октября 1957 г. (на 24 или 25 октября) он получил повестку в армию и приехал в Лиховку. Мои родители организовали ему проводы. Он хоть был и моложе, на 2 года, старшего брата Виктора, но призывался в армию в один год с ним.
Он служил всего три года в морской авиации, в метеорологической службе, в г. Геленджик, Краснодарского края.
А буквально через три недели после проводов в армию брата Володи, приехал в Лиховку самый старший мой брат Виктор, то же, получив повестку в Армию. И 11 ноября 1957 года мои родители так же организовали проводы его в армию.
Почему его призвали в армию позже младшего брата Владимира? Он два года учился в железнодорожном ремесленном училище в Днепропетровске, которое окончил в 1954 году и надо было ровно 3 года отрабатывать. Поэтому его призвали в Морфлот только в 1957 году в возрасте 22-х лет. И загудел он в Морфлот на все четыре года. Сначала он учился с полгода в г. Пинске на моториста корабля, а затем его направили служить в Черноморском флоте. В последний год он служил в г. Измаиле.
