— Люди Тормонда? — уточнил старик, кивнув на облачающихся в кольчуги ратников.

— Второй отряд стоит к западу от крепости, — кивнул граф, застёгивая пряжку пояса с длинным мечом, — но я надеюсь, что он нам не понадобится.

— Как зовут твоего сквайра? — Рейли смерил взглядом юношу, в руках которого уже появился короткий меч.

— Это лорд Олдри. Мне жаль, что ваше знакомство проходит в таких обстоятельствах. Если в тебе я обрёл отца, которого отняла у меня смерть, то в нём я нашёл сына, которого у меня никогда не было.

Адам порывисто поклонился старому рыцарю.

— Не сочтите за грубость, но я полагаю, вы не для того восстали из мёртвых, чтобы познакомить меня с сим достойным господином, милорд, — ответил Рейли, положив руку на плечо юноши.

— Истинно так, — усмехнулся граф, наблюдая, как последний из бойцов застёгивает на себе портупею меча. — Я сделал это, чтобы вернуть мой замок.

Стиснув в руке меч, Адам следовал за ними. В ушах стучала кровь, ладони предательски потели. Тело охватывал то ли страх, то ли азарт предстоящего столкновения.

— Будь подле меня и сира Рейли, — тихо наставлял его северный лорд, зная о неопытности юноши в ратном деле, — на рожон не лезь.

Адама немного смущало, что слова эти могут услышать остальные, но, даже если это было и так, люди виконта Тормонда пропускали их мимо ушей.

Их было меньше, чем людей барона. Каждый знал об этом. Сила отряда заключалась в единстве. Гарнизон Дрогнара был рассредоточен по всей крепости, в то время как отряд графа представлял собой цельный, облачённый в сталь кулак. И кулак этот неотвратимо двигался в сторону темницы, в переполненных камерах которой томились полторы сотни побеждённых, но не сломленных защитников Нордгарда.

На пути отряду северян встретился патруль. Застигнутые врасплох, люди барона не сумели оказать ощутимого сопротивления. Двое были убиты, остальные ранены и захвачены в плен. К тому времени, как в замке подняли тревогу, освобождённые дружинники графа уже занимали арсенал. Городские ворота были захвачены. Кое–кто из бойцов барона забаррикадировался в зданиях казарм и складов с припасами. Сам Дрогнар укрылся в цитадели, окружённой со всех сторон людьми графа. Этой ночью Адаму довелось обнажить меч, но так и не пришлось обагрить его кровью.

Выйдя к наглухо закрытым воротам собственной резиденции, Уильям Ферро возвысил голос так, чтобы его было слышно по ту сторону.

— Замок наш, барон! Сложи оружие, и никто больше не пострадает!

На стене показался плечистый человек в броне и при оружии. Его сопровождали двое стражников, сжимающих в руках самострелы. Адам никогда не видел Тайкуса Дрогнара, но сразу узнал его по богатырской стати, унаследованной сыном барона. Усатое лицо было обрамлено кольчужным капюшоном.

— Мы здесь волею короля, — гордо ответил Дрогнар. — Не тебе указывать нам, мятежник!

Если он и был удивлён тем, что лорд Ферро вернулся с того света, то не показал этого.

— Не глупи, барон. — Голос графа стал заметно холоднее. — Ты знаешь, что на этот раз Адамант не придёт к тебе на помощь. Ты сносно обращался с моими людьми, и только поэтому мы говорим с тобой сейчас. Я слышал, что Дрогнары так преданны, потому что не слишком умны, но думаю, что это не так. Услышь моё слово.

— Что же это за слово? — с вызовом спросил барон.

— Я подожду до рассвета. Если к этому времени ворота цитадели откроются, я обещаю тебе справедливый суд. — Произнося это, граф словно стал выше ростом. — В противном случае завтрашний закат твоя голова встретит торча на пике. Это я тебе тоже обещаю.

Уильям Ферро мог быть убедительным, когда хотел. Сохраняя молчание, барон удалился. Когда первые лучи солнца коснулись стен, ворота цитадели отворились.

Задолго до того, как войско принца Мориана достигло Предела, а бессмертные солдаты Эдуарда Колдриджа пересекли Трещину, в массивные ворота поместья лорда Донахью негромко, но настойчиво постучали.

— Кому там не спится… — выругался старый стражник, которому только–только удалось задремать в караульной пристройке. Землёй владела ночь, которой, в свою очередь, владел дождь, а потому привратнику совсем не улыбалась перспектива покидать сухое и тёплое местечко. Накинув кожаный плащ и сняв свечной фонарь с гвоздя, слуга виконта Донахью проковылял к двери и открыл смотровое окошко, забранное кованой решеткой.

— Кто идёт?

По ту сторону ворот стоял невзрачный юноша в кучерской накидке. Он выглядел утомлённым и промокшим до нитки.

— Миледи Редклиф, герцогиня Предела, — ответил Тайри, смачно шмыгнув красным носом.

Стражник с сомнением оглядел ночного пришельца.

— Ждите, доложу.

Дверца смотрового окошка затворилась.

Тайри вернулся к дорожной карете, оставленной чуть поодаль, и подогнал её ближе к воротам.

— Надо было мне выйти, — раздался изнутри звучный голос герцогини.

— Не стоит, миледи. В такую погоду хозяин собаку из дома не выгонит.

Ему нравилась герцогиня. Тайри почти не помнил своей матери, но хотел бы, чтобы она была похожа на леди Редклиф. Спокойная, учтивая и бесконечно проницательная, эта женщина могла быть по–настоящему сурова и несгибаема, если того требовали обстоятельства. Впрочем, с Тайри она обходилась по–доброму. Если в ней и была надменность, которой часто грешили люди столь высокого положения, то проявлялась она только на публике. В общении с глазу на глаз леди Редклиф предпочитала не уделять внимания титулам и регалиям.

Наконец ворота скрипнули и отворились. По ту сторону, на залитом светом факелов дворе поместья, стояли несколько вооружённых людей.

Легонько шлёпнув лошадей вожжами, Тайри аккуратно направил карету вперёд.

— А ну как королевская повозка, — присвистнул один из стражей.

Спешившись, Тайри прошлёпал по лужам, открыв дверь кареты. Укрывшись расшитым плащом, герцогиня вышла под моросящий дождь. Её обычно тщательно уложенные волосы были распущены, а лицо, выхваченное из темноты светом пламени, выглядело уставшим и бледным.

Один из мужчин, собравшихся во дворе, подошёл ближе. Это был рослый брюнет, одетый роскошнее, чем остальные.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

— Я тоже рада тебя видеть, брат, — иронично улыбнулась герцогиня.

Тайри возился с ремнями, удерживающими вещевой сундук своей новой госпожи. Впрочем, это не мешало ему опасливо посматривать по сторонам. Приём едва ли можно было назвать тёплым.

— Почему ты не предупредила о приезде?

— Ты так и будешь допрашивать меня здесь, Ен, или мы всё же зайдём в дом?

Казалось, он колебался, прежде чем ответить.

— Да, конечно. Проходи.

По знаку господина двое стражников направились к Тайри, чтобы помочь юному слуге с вещами.

— Благодарю, я сам, — отказался тот и, взвалив на спину багаж, последовал за герцогиней.

— Отец дома? — спросила леди Редклиф у брата, когда они поднимались по ступеням высокого крыльца.

— Он болен, — ответил Ен. — Ты сможешь поговорить с ним утром.

Тайри пыхтел, пытаясь не выронить мокрый сундук. Миновав просторный холл, они прошли на второй этаж, где Ен провёл их через лабиринт коридоров, показав наконец свободную комнату.

— Гостевая спальня? — улыбнулась герцогиня. — А что стало с моей?