— Никогда гиганта не видели? — усмехнулся герцог. — Привыкайте.

— Я про них, — кивнул вождь на мёртвые тела.

— Пожиратели.

— Орки? — вмешался Ош.

— Нет, орки — это вы, те, кто живёт к востоку от Предела. — Он брезгливо ударил тело мёртвой твари кованым сапогом. — На западе живут только пожиратели.

— Живучие твари. — Ош вспомнил, как трудно было убить одного из них.

— Что есть, то есть, — согласился герцог. — Мой фортификатор говорит, мол, это какое–то варево, позволяющее им забывать о боли. Пару раз мы находили при них эту отраву, но для человека она смертельна.

В памяти Оша почему–то всплыл образ разъярённого горного медведя, истыканного мечами и стрелами. Уж не накачал ли кто–то подобным снадобьем зверя, что чуть не убил их?

«Остерегитесь», — сказал Джон Гарен, отпуская орков на запад.

— Ладно, пойдёмте в замок, — подытожил герцог, закинув на плечо алебарду. — Они могут скоро вернуться. Они всегда возвращаются.

Когда Ош проходил мимо груды хлама, в которую превратился гигант, он вдруг остолбенел. На орка безмолвно взирал огромный уродливый череп, усеянный множеством глазных впадин. Время давно лишило эти голые кости плоти. Страшно было даже представить, кто или что могло обладать подобной головой.

— Ты идёшь? — спросила Зора, ожидающая его у ворот.

Её слова помогли Ошу оторваться от страшного взгляда безжизненных пустых глазниц. Бойцы Крепости Наблюдателя стаскивали тела пожирателей в кучу чтобы предать их огню.

— Да, я иду, — ответил Ош, и на этот раз она не отказалась от его поддержки.

С неба упали холодные осенние капли. Начинался дождь.

— И к чему были все эти сцены?

Герцогиня промокнула разбитую бровь мужа смоченным в хлебном вине лоскутом. Герцог недовольно поморщился, но головы не отдёрнул.

— Ну вот, ты же у нас большой мальчик, — усмехнулась она.

— Позвала бы Дрейка, — посетовал лорд Редклиф, — в конце концов, он мой виварий.

— Там, внизу, и так раненых хватает, чтобы ещё с тобой возиться, — вздохнула герцогиня.

Скривившись, герцог поднялся, прижимая руку к правому боку. По мощному волосатому торсу расползался жёлто–чёрный синяк. На шее блестела толстая золотая цепочка, которую оттягивал массивный кованый ключ причудливой угловатой формы. Символ герцогской власти, сотни лет он передавался от отца к сыну, и даже на кольце Алистера Дрейка, носившего, кроме всего прочего, звание ключника Крепости Наблюдателя, не было его копии.

— Крепко он тебя приложил.

Тонкие пальцы герцогини легли на плечо мужа.

— Ещё бы, — усмехнулся тот, но тут же вновь поморщился от боли. — Ты видела этого монстра? Говорят, он медведя голыми руками задушил! Ничего, ему тоже досталось.

— Ты ведь уже не молод. Разумно ли позволять себе такие глупости?

— Это же орки. Они не будут тебя уважать, пока не покажешь им силу. Он бросил мне вызов. Я должен был ответить.

— Он тебе или ты ему? — улыбнулась герцогиня, но хмурое лицо супруга намекало, что лучше сменить тему. — Уже второе нападение в этом месяце. Зачастили они что–то.

— Не это меня беспокоит.

Он подошёл к узкому окну, за которым шёл холодный осенний дождь. Глубоко вдохнув влажную прохладу, герцог блаженно закрыл глаза.

— Ты думаешь, стоит пустить их туда? — спросил он.

— Приказ короля, что делать.

— С королём я как–нибудь разберусь.

— Тебя ведь тревожит не то, что они сгинут, а то, что они преуспеют, верно?

— Вот именно, — согласился лорд Редклиф, как всегда довольный проницательностью супруги. — Я правлю Пределом, мой отец правил Пределом, отец моего отца правил Пределом. Что станет с нами, если угроза Мёртвых земель исчезнет? Что станет с нашими людьми? Они кольценосцы, а кольценосцы — не фермеры. Это солдаты.

— Северяне тоже не фермеры, но они как–то живут, разве не так?

— Может, мне самому пойти с ними? — мечтательно сказал герцог.

— А вот это чистый вздор. — В её голосе словно блеснула холодная сталь. — До тех пор, пока ты не орк, Джон Редклиф, тебе нечего делать за стеной.

— Дозорные говорят, что видели Гловера по ту сторону.

— Россказни, — отрезала герцогиня. — Байки пьяной солдатни. Сир Гловер был достойным человеком, но он сгинул много лет назад. Никто не проживёт там так долго.

— Малькольм был молодцом сегодня. — В словах герцога звучала гордость. — Он уложил даже больше тварей, чем я сам.

— Дети должны превосходить своих родителей, — оттаяла герцогиня. — К тому же у него был хороший учитель. Надеюсь, ты похвалил его?

— Вот ещё. Он же не девка. Сам должен всё понимать.

— Он так жаждет твоего одобрения…

— Лорду не нужно ничьё одобрение, а он — лорд. Вернее, станет им после моей смерти.

— Не будь таким чёрствым. Вспомни себя в его возрасте.

— Я дрался, пил и трахал всё, что движется, — раскатисто рассмеялся герцог, но отбитый бок мгновенно заставил его пожалеть об этом.

— И я очень рада, что ты изменился в лучшую сторону, — улыбнулась леди Редклиф.

— Я не изменился. — Он повернулся к жене и обнял её так, как обнимал многие годы. — Ты изменила меня.

Их брак был договорным. Много лет назад лорд Брайан Редклиф решил упрочить связи с землями Простора, женив своего старшего сына на дочери виконта Питера Донахью, который, в свою очередь, был женат на Агнессе Колдридж, сестре барона Бенджамина Колдриджа, известного больше как отец Натаниэля Колдриджа. Это делало герцогиню двоюродной сестрой безумного графа, но об этом никто не любил вспоминать. В конце концов, она давно стала частью дома Редклиф и навсегда покинула отчий дом, переехав в замок мужа.

Родители сговорили их задолго до того, как молодые познакомились. Это не было любовью с первого взгляда. Союз казался обречённым на крах, но, пройдя огонь и воду, супруги внезапно нашли утешение и опору друг в друге.

— Ты примешь верное решение, как делал это всегда. — Обхватив мощную руку мужа, герцогиня потянула его в сторону ложа. — Надеюсь, у тебя ещё остались силы, мой страж?

Он обхватил тонкую талию супруги, в очередной раз поддавшись её очарованию. Спустя столько лет совместной жизни эта женщина всё ещё могла раздуть в нём огонь желания.

— Туже давай. Не надо меня жалеть.

Когда они оказались наедине, Зора наконец позволила Ошу себя перевязать. Боевое возбуждение прошло, оставив после себя послевкусие из боли и усталости.

После нападения пожирателей Малькольм Редклиф вместе с передовым отрядом отправился осматривать южную стену. Это освободило часть конюшен, где и разместили отряд орков. Хуже, чем в замке, но гораздо лучше, чем на улице. Ошу с Зорой достался обособленный сарай, где их никто не беспокоил. По деревянной крыше монотонно барабанил дождь.

— Почти всё, — сказал Ош, затянув последний узел.

Смуглая спина девушки была исчерчена старыми шрамами. Кое–где виднелись свежие синяки и ссадины. Впрочем, от этого она не становилась менее привлекательной в глазах Оша.

— Не надо за меня так переживать, — сказала Зора, натягивая рубаху. — Я не маленькая.

— Да, я знаю, — вздохнул Ош и посмотрел в окно, где капли дождя разбивались о каменную мостовую, сливаясь в ручьи. — Просто…

— Просто что?

— Последние дни оно часто снится мне. То поле. Особенно в дождь.

Рука орка нащупала рубец на груди.

— Мы уже говорили об этом. Ты выжил. Это всё, что имеет значение.

Конечно, Зора была права, но Оша не покидало смутное беспокойство, которое он едва ли мог выразить словами.

— Я должен был умереть там. Люди обычно говорят: «На той стреле было моё имя».

— Но ты не умер. Чего же ты боишься теперь, глупый орк? — Она попыталась улыбнуться, но в голосе всё равно прозвучала тревога.

— Я боюсь за тебя, — признался Ош, глядя в дождь. — Всегда боялся. С нашей первой встречи.

— Дурак. — Она прислонилась к его спине, обхватив торс сильными смуглыми руками. — Какой же ты дурак.