Катя удостоилась поцелуя в щёку, такого особого светского поцелуя, без ощутимого касания, а потом повернулась к Пал Олегычу и приветственно тому улыбнулась.

— Папа, ты к Милко заходил? В каком он настроении?

— На взводе, немного, — признался Жданов-старший, и под осуждающим взглядом жены взял с подноса официанта бокал с коньяком. Сделал вид, что взгляд её не заметил, и обратился к сыну. — Ты бы к нему зашел. Ты действуешь на него успокаивающе.

Андрей моргнул от растерянности.

— Правда, что ли? С каких пор?

— Ну, ладно тебе, — рассмеялась Маргарита и махнула на сына рукой. — Милко — тонкая натура, надо прощать ему некоторые слабости.

— Мои он не прощает, — проворчал Жданов, а на жену в сомнении взглянул. — Пойдёшь со мной?

Катя ещё не успела ничего ответить, да и решить тоже, а Маргарита уже взяла её под руку и решительно заявила:

— Никуда она не денется, иди… Работай.

Катя ободряюще улыбнулась Андрею, приняла из рук Пал Олегыча бокал с шампанским, а мужу вслед взглянула всё же с некоторой тоской.

— Как тебе нравится? По-моему, зал подготовлен очень хорошо.

Катя глянула на свекровь, послушно огляделась и кивнула. Натолкнулась взглядом на Киру, стоявшую невдалеке в кругу знакомых, тут же отвернулась и сделала пару глотков шампанского.

— Нужно непременно переговорить с Юлианой, пусть возьмет на заметку декораторов. Да, Паша?

— Марго, к показу подготовка идет полным ходом, а ты хочешь декораторов менять?

— Не хочу. Но и просто упустить из вида…

Родители Андрея продолжали обсуждать оформление зала, а Катя смотрела на них, улыбалась, поддакивала, а думать могла только о том, что рядом с Кирой появился Александр, и теперь не скрываясь, её разглядывает, а время от времени и сестре что-то на ухо шепчет. Это раздражало, беспокоило, и Катя тут же начала терять уверенность. Не знала, как себя вести, как встать, куда смотреть, и поневоле начала анализировать каждое своё действие и улыбку. Думала, что хуже уже некуда, но Воропаев подошёл к ним, и самым наглым образом положил ей руку на плечо. Всего на несколько секунд, без всякой фамильярности, жест абсолютно нейтральный, словно она ему близкая родственница, и его в их отношениях ничего не смущает (хотя, когда Александра Юрьевича что-то смущало?), но Катя напряглась, и была уверена, что со стороны это заметно. Правда, нашла в себе силы, и взглянула на Воропаева в открытую, не скрывая возмущения. Тот здоровался со Ждановыми, а почувствовав её взгляд, вроде бы удивился, а потом руку убрал и тут же принялся извиняться.

— Прошу прощения. Не трогаю Андрюшину собственность.

Ждановы рассмеялись, расценив его замечание, как шутку, а Александр Кате в глаза посмотрел, и ухмыльнулся, довольный собой. Что-то объяснять ему, а уж тем более пытаться спорить, было бесполезно, Катя знала, и поэтому лишь вежливо улыбнулась, радуясь тому, что никто вроде бы и не заметил, что она забыла с Воропаевым поздороваться.

— Как медовый месяц прошёл? — шепнул он ей на ухо, когда Ждановы-старшие отвлеклись на разговор со знакомыми.

— Я должна отвечать?

— Нет. — Он усмехнулся. — Я и так вижу. И ведь я всегда говорил, что насыщенная сексуальная жизнь меняет женщину. Но не знал, правда, что до такой степени.

Катя повернулась к нему. Свет в зале начали приглушать, до начала шоу оставалось несколько минут, но Пушкарёва предпочла бы остаться в полной темноте, хотя бы на минуту, чтобы пнуть Воропаева хорошенько за все его пошлые намеки, и чтобы никто этого не заметил. Ведь нельзя допустить сплетен, как говорит Маргарита.

— Мне счесть это за комплимент, Александр Юрьевич?

— Скорее уж за признание ваших успехов, Катенька. Жданов как, доволен?

Она отпила шампанского.

— Спросите у него сами.

Александр показательно вздохнул.

— Прошли те времена, когда мы с Андрюшей делились интимными подробностями личной жизни. Думаю, что безвозвратно.

— Вы огорчены этим, как посмотрю?

— Да, не знаю, как дальше жить буду.

Кира подошла к ним стремительно, одарила Катю недовольным взглядом, а брата за руку дёрнула.

— Саш, пойдём. Мы ждём тебя.

— А у вас интересней? — с ленцой поинтересовался Александр, продолжая на Катю коситься. — Катерина Валерьевна, например, мне о своей сексуальной жизни рассказывает. А у тебя что новенького, сестренка?

Катя немного поперхнулась шампанским, кинула на Воропаева уничтожающий взгляд, а от Киры, которая её глазами буравила, отвернулась. В конце концов, шоу начиналось, нужно было и на это обратить внимание. Как-то странно в жар кинуло, а всё от чрезмерного внимания к ней Александра Юрьевича. Катя не понимала, почему ему так нравится мучить её, поискала глазами Ждановых, но те были заняты разговором, а потом пошли рассаживаться, чтобы смотреть показ. Маргарита обернулась, правда, глазами Катю поискала, но увидев, что рядом с ней Александр, лишь одобрительно улыбнулась. Пушкарёва же мысленно застонала. Кира отошла от них, лишь что-то гневно брату на ухо прошептала, но тот ничуть не впечатлился. А Катя высматривала среди гостей, собравшихся у подиума, мужа. Куда Андрей делся?

— Что вам от меня нужно, Александр Юрьевич? — спросила она через минуту, не выдержав. Увидела, наконец, Андрея, он, кажется, всё-таки решил представить коллекцию «Зималетто», и сейчас разговаривал с организатором. Оба были заняты, и на Катю Андрей не смотрел. Поэтому она и решила сама выяснить причину столь пристального внимания к ней Воропаева. Внимания неприятного и беспокоящего.

— Да, в принципе, ничего. Интригуете вы меня, Катерина Валерьевна. И всё происходящее в последнее время очень интересно.

— Что вы имеете в виду?

— Всё то же. Вас, Жданова, ваш брак. Это не только мне кажется странным. А вам не кажется?

— Возможно, немного.

— И что именно? — заинтересовался Александр. — Поделитесь со мной своими мыслями.

— Вообще-то, не имею такого желания.

— Да ладно вам. Сейчас снова начнётся скучища. Модельки будут ходить туда-сюда, поворачиваться, улыбаться…

— Милко демонстрирует коллекцию нижнего белья.

— Да?! Ну, вечер перестаёт быть томным.

Катя глянула на Воропаева, а тот улыбнулся.

— Что? Не только Андрюша уважает красивых женщин.

— Вот вам бы только гадость сказать, Александр Юрьевич.

— А вам бы только покраснеть, Катерина Валерьевна.

— Я не покраснела.

— А когда сейчас соврала, покраснела?

Шампанское закончилось, и стало некомфортно. Катя заглянула в пустой бокал.

— Почему он на тебе женился?

Пальцы сжались вокруг тонкой ножки бокала, Катя осторожно втянула в себя воздух и стала смотреть на подиум. Голову вскинула.

— Спросите у него.

— Да ладно, ответь.

— Наверное, захотел.

— Ну, конечно. Скорее уж ты его заставила.

Сглотнула. Потом как можно более спокойно, поинтересовалась:

— И как же?

— Не знаю. — Александр снова наклонился к её уху. — Но самое поразительное, что после того, как заставила, ты его окрутила.

— Какие слова. — Катя даже головой качнула, поражаясь. — Окрутила.

— Соблазнила. Как-то.

Он разглядывал её, и Пушкарёва решила пригрозить:

— Прекратите на меня смотреть, Александр Юрьевич, я Андрею пожалуюсь.

— На совете я потребую провести полный аудит, — сообщил он будничным голосом, отодвигаясь от неё.

— Для этого нужны основания.

— Я сумею убедить Пал Олегыча.

— Не думаю…

— Я смогу, Катя. В этом разница между мной и Андреем: Пал Олегыч ко мне прислушивается.

— Прислушиваться мало, нужны основания. — Катя повернулась, и они столкнулись взглядами, правда, Воропаев, в отличие от неё, ухмылялся. — А у вас их нет. Отчёт готов. Все выписки имеются; все документы, счета, договора — в порядке.

— А если покопать чуть глубже?

— Это уже не первая ваша попытка, Александр Юрьевич.

— А я настойчивый.

— Зачем вам всё это?

— Просто разобраться хочу. Мне на самом деле интересно. Как Катя Пушкарёва могла женить на себе Андрея Жданова.