Наверное, совет директоров считает так же и при первой же возможности скинет ее с этого поста. А пока надо понять, как вести себя с этой женщиной дальше. После той ссоры на острове Люк не представлял, как построить дальнейшее общение. Но, к его неудовольствию, при мысли о том, что он снова увидит Жасмн, он почувствовал трепет и радость.

– Люк? – Помощник вошел без стука с ошеломленным лицом. – Ничего более удивительного в жизни не видел.

– Не ты один, Тома.

– Она еще красивее, чем ее бабка, если только это вообще возможно. Не могу поверить, что теперь она будет лицом и главой компании. Может, она и любимица Максима Ферье, но выглядит слишком юной и беззащитной, чтобы выстоять в битве с акулами бизнеса.

Люк и сам бы так подумал, если бы не стал свидетелем того, как Жасмин несколькими фразами одолела его в словесном поединке, а после с силой и проворством начала взбираться на утес.

– Так, значит, теперь ты будешь встречаться с ней, а не с Жилем Ле…

Люк оборвал его, не дав закончить фразу. Ему нужно время, чтобы свыкнуться с новостями.

– Я опаздываю на вечеринку. Увидимся в понедельник, – бросил он помощнику и вышел из кабинета по отдельному коридору, ведущему прямо на частную охраняемую стоянку.

Еще с того случая на Кипре Люк боролся с искушением узнать больше об этой девице – достаточно было сделать звонок в фирму, сдавшую в аренду лодку. Слава богу, он сдержался и не разыскал свою незнакомку. Иначе она с удовлетворением бы убедилась, что директор Международного южнофранцузского банка действительно извращенец, охотящийся во время отпуска за девицами по всему Средиземноморью.

Банк не может позволить себе потерять одного из главных своих клиентов. И не имеет значения, насколько Жасмин Мартин язвительна или безрассудна, а также не важно, что решение Максима Ферье назначить на свой пост эту безответственную особу разочаровало Люка. Ему оставалось лишь наблюдать за надвигающейся катастрофой со стороны. А еще – презирать себя за то, что теперь его влекло к этой женщине еще сильнее.

В среду утром Жасмин проводила родных в аэропорту Ниццы, пообещав им, что уже через месяц вернется домой, в Айдахо. Жизнь, о которой она рассказывала перед телекамерой, осталась в прошлом. Бабушка с дедушкой уже умерли, и ничто больше не будет удерживать Жасмин во Франции после того, как она исполнит последнюю волю деда, о которой не знал никто, кроме его адвоката и его внучки.

Посадив родителей в самолет и уверив их, что успеет вернуться в Айдахо до тридцатой годовщины их свадьбы в августе, Жасмин, жутко волнуясь, отправилась на своей «ауди» в Международный южнофранцузский банк.

Разумеется, телерепортаж о ее назначении главой компании, а также воля дедушки, оглашенная Робертом на заседании совета директоров, взбудоражили весь клан Ферье. Ведь некоторые из ее родственников, а также не принадлежащие к их семейству члены совета директоров надеялись, что кто-то из них будет назван в качестве преемника в завещании, и даже не скрывали этого.

Отец Жасмин, американец, и ее мать, француженка по рождению, а также их дети были известны как американская ветвь семейства Ферье. Они не хотели принимать участие в фамильном парфюмерном бизнесе.

Но все остальные Ферье жили во Франции и так или иначе работали на семейную компанию: кто-то в Париже, на руководящих должностях, кто-то никогда не покидал окрестностей Ниццы. Сперва Ферье владели одним небольшим литейным производством, со временем у них появилось около тридцати перегонных заводов. У дедушки была своя небольшая лаборатория в Грассе, а также две парфюмерные фабрики: в Йере и в Париже. Постепенно его дело расширялось, и наконец в Грассе была построена большая парфюмерная фабрика.

Естественно, все члены быстро растущего семейства Ферье живо интересовались фамильным бизнесом. Жасмин всех их любила. Они замечательные люди. Но у них эмоции – зависть, гордыня, а иногда даже жадность – часто брали верх над интересами компании. Для них было сильнейшим ударом узнать, что на руководящий пост назначили одну из самых юных представительниц клана, никому не известную и не имеющую веса в обществе особу.

Максим Ферье всегда был скрытным человеком, и неудивительно, что он предпочел держать свой план в тайне, пока одно из его самых заветных желаний не станет свершившимся фактом. Но при этом старик был самым добрым и щедрым из всех людей, которых знала Жасмин. Она высоко ценила его доверие и знала, что не подведет его.

Хотя дедушка и понимал, что его решение расстроит или обидит всех, он преследовал благородную цель: с помощью внучки восстановить справедливость, попранную очень давно, когда сам он был еще мальчишкой и жил в Ла-Турете – фамильном поместье Ферье в Грассе.

Жасмин, понимая, что враждебная реакция на назначение ее главой компании – ничто в сравнении с тем, какой фурор произведут дальнейшие события, прошептала: «Дедушка, я выполнила первую часть твоего плана. А теперь надеюсь справиться и со второй. Ты слышишь меня? Обещаю, я не подведу», – и глаза ее наполнились слезами.

Банк, с которым уже много лет имел дело дом Ферье, располагался в бывшем дворце, выстроенном в неоклассическом стиле и окруженном пальмами и экзотическими растениями. Все зависело от исхода этого визита. Без помощи банка задуманное не удастся. Для Жасмин было очень важно убедить директора встать на свою сторону.

Припарковавшись на общей стоянке, она вошла в здание.

– Я могу вам помочь? – обратился к ней охранник.

– Мне необходимо увидеться с месье Люсьеном Шарьером по срочному делу. Не могли бы вы сообщить месье Шарьеру, что здесь, в фойе, находится Жасмин Мартин из компании Ферье?

Имя Ферье всегда действовало на окружающих словно магическое заклинание, и пожилой охранник сразу же засуетился, позвонив кому-то, начал что-то тихо объяснять, а повесив трубку, сообщил:

– Сейчас за вами придут.

Через минуту Жасмин окликнул мужчина:

– Мисс Мартин. Я – Тома, помощник месье Шарьера. – Он буквально поедал ее глазами с явным интересом. – Ступайте за мной. Я провожу вас в его офис. Директор сейчас отвечает на международный звонок, но скоро освободится.

Они прошли по северному коридору в офис, состоящий из нескольких комнат. Хотя интерьер и осовременили, но по-прежнему было заметно, что это здание – бывшая резиденция Савойской королевской династии.

Не успел Тома вместе со своей спутницей подойти к дверям кабинета, как те открылись, и на пороге возник высокий мужчина лет тридцати, напомнивший Жасмин того неотразимого парня с причала Геронисоса!

– Вы! – Голова Жасмин шла кругом: мечты стали реальностью! Как так вышло?

Сегодня этот мужчина был одет в безукоризненный деловой костюм и галстук. Его черные волосы, почти растрепанные, выглядели так, словно он только что провел по ним пятерней в раздражении или по привычке.

Хотя было всего одиннадцать часов утра, ему уже требовалось снова побриться. Жасмин знала, как выглядит его тело под одеждой – сильное и мускулистое. От лигурийских предков Люсьену Шарьеру достались черные глаза, цвет которых она в прошлый раз не разглядела за солнечными очками. Этот человек выделялся бы в любой толпе. Жасмин вспомнился рассказ бабушки о том, как она впервые увидела своего будущего мужа: «Передо мной стоял высокий, подтянутый, загорелый мужчина с проницательным взглядом черных глаз и черными волосами. Он был так красив, что у меня перехватило дыхание». Определенно, можно было заметить некоторое сходство ситуаций.

Люсьен окинул посетительницу внимательным взглядом, и Жасмин охватила дрожь. Было ясно, что он до сих пор сердит из-за ее резких слов. Но ведь и ее злость еще не прошла!

Кажется, внука Раймона Шарьера будет нелегко убедить согласиться на ее просьбу. Да и как Жасмин могла знать, что главой совета директоров одного из самых известных банков юга Франции окажется мужчина, с которым ей удалось поссориться?