Проказница беду чинила с утра,

Когда она, смешно глядя, наискосок

Взбиралась на латунный старинный бра

И гладила чумазая свой хохолок.

Затем на стуле, доев банан любимый,

Из чашки, привезенной им и чтимой,

И тут же начинала смешно кривляться.

Ну как тут, видя это, не засмеяться!

Сначала прыгала на люстру сдуру,

И, изучив любовно арматуру,

Трясла скопившуюся на ней пыль на пол,

Хоть грязи и дымок от пыли и не шел.

И дале уж, совершив прыжок на шкаф,

Бумагу от давней пыли всю задрав,

Спускалася ниже немного этажом,

Фигурки трогала, лизала языком.

То на рояль шмыгнувши весьма смело,

Его открывши, что-то в нем нажимала.

Услышав звуки, пугаясь, убегала…

Устала прыгать – все ей надоело.

Еще, набедокурив где-то ловко,

Глядя в глаза хозяину, плутовка —

Умаявшись от весьма тяжкого труда, —

Глаза полуприкрыв, как будто бы спала.

Тогда хозяин садился за труды,

Лукавя, ставил на стол – воды, еды.

Мартышка тут же, увидев угощенье,

За стол являлась и – без приглашения.

Поев, попив чего-нибудь и – сразу

К нему на шею прыгала, зараза.

По нраву ей была голая плешина,

Размером меньше четверти аршина

Затем, пригнувшись своею мордой к ней —

В глазах сверкала радость всех степеней!

Хозяин тоже был всегда безумно рад, —

Она его сородич, младший в ветви брат.

Хозяин так любил эту мартышку!

И он ей, быстроногой, завсегда прощал.

Хозяин вдовый был, писал он книжки,

И мир в них – только добрым, теплым удивлял.

Поцелуй свою дочь, дорогая!

Приласкай, приголубь и спроси, —

Почему так живет, растлевая,

Хочет всю эту гадость вкусить?

Сколько можно ходить в дискотеки,

Танцевать, развлекаться с хлюстом,

На родительской быть на опеке

И, устав, лежать дома пластом?

Мы не просим тебя о подмоге.

На ногах семьей – крепко стоим!

Надоело так быть нам в тревоге.

Может, нюхаешь ты кокаин?

Век такой – мы не знаем, что делать!

Может помощь тебе уж нужна?

Видно, я уж тебя проглядела…

Ты в грязь эту давно ль влюблена?

Доча-доченька… Солнце родное!

Что творишь ты с своею судьбой?

Доча, доча моя озорная!..

Не пора ли покончить с гульбой!

Мы все мечтаем о долголетии,

Но каждый проживает разный век,

А все зависит – в каком соцветии

Живешь ты, милый, добрый человек!

Живя в семье, где добрая старушка

Нам с самых малых лет растит ребят,

Мы точно знаем, это та резвушка,

Которые нам годы богатят.

Век новый требует семьей работать,

И здесь без бабушки не обойтись.

И кто детей так окружит заботой,

Кто может беды наши разгрести?

И бабушки у нас в семье – порука

Наш крепкий тыл, семью, не потерять!

Жизнь продлевают и себе, и внукам.

Мы их всегда должны обожествлять.

История науки подтверждает,

Что вместе с ними дольше мы живем.

Их беззаветный труд не увядаем,

Они у нас в семействах за рулем.

Налит стакан воды из крана.

На кухне старой тишина.

Походкой быстрой внучка Жанна

Несет его, как плясуна.

Вода болтается в стакане

И плещется через края.

Придется убираться Жанне,

Ведь на полу уж колея.

Но вот она достигла двери

Той комнаты, где дед живет.

Открыть ее – тот шаг в барьере,

Сейчас она его возьмет.

Ведь мамы нет еще с работы,

Она приходит ровно в шесть.

И все за дедушкой заботы

У Жанны – их не перечесть.

Дверь скрипнула, потом открылась…

И Жанна смотрит на стакан —

Он цел почти, вода кружилась…

И дед сидит – могучий стан.

Она ведет его к кровати,

Дает таблетки и стакан.

Осталось мало сил в солдате.

От той войны – лишь много ран.

Педальную машину купили Коле,

Ему уже ведь очень скоро семь.

Но будет ли он этим хвалится в школе?

Он не придет туда как фарисей.

Никто такую машину не имеет,

А он друзьям лишь даст в ней сесть за руль.

И враг его по школе рассвирепеет,

И скажет очень злобно мне: «Куркуль…».

Без спора я научусь водить как папа.

Мальчишки будут мне завидовать.

Не буду при езде в ней я задавака,

Не буду никого травмировать.

Как благодарен я папе за машину!

Была не против покупки мама.

Теперь я дома не буду дебоширом,

Не буду в школе вам делать срама.

Разумно ли с зверьем противоречие,

Что существует и ведет к худому,

Когда свершается бесчеловечие

Для детских добрых душ детдома?

Они ухаживали за дворнягой,

И та была как у Христа за пазухой,

И вдруг с щенками увезли беднягу…

Кто сделал эту ребятам оплеуху?

Формально в деле чиновники правы:

Зверье – угроза для жизни и здоровья,

Ведь это у ребят была забава.

О культпоходе в приют ломают копья.

Дворняга была им как отдушина,

Теперь забота – щенков куда пристроить?

Шлют дети письма им и часть ужинов.

Щенков бы навестить – хочется героям.

И объявление в интернет сдано,

И всякое случится может каждый день.

Всем ли понятно волненье пацанов?

Щенки их сейчас от них на много пяден.

Работница детдома бежит в приют,

Чтоб убедиться, что щенки не розданы.

Ведь им давали тепло сердец, уют,

Ребята – добрые душой создания.

Ну, оторвись же наконец от кресла,

Мое прекрасное и умное дитя!

Ведь скоро, очень скоро, твои чресла