— Что случилось? — спрашивает она неловко, чуть хмурясь.

Чарли тоже подозрительно хмурится.

— Разве ты не рассказал ей? — спрашивает док, и лицо Уайатта почему-то бледнеет.

— Я хотел рассказать ей эту новость лично, но мы не виделись с ней до сегодняшнего дня, — несколько виновато объясняет Олефф.

— Чарли, ты испортил сюрприз. — Её куратор даёт лёгкий подзатыльник своему жениху, чем вызывает у всех улыбки и неловкий смех.

— Да ладно, она бы всё равно узнала.

Милли выжидательно смотрит на парня. Что за новость, которую он ей не рассказал?

— Прости, — извиняется Хитон, и именно в этот момент отец Чарли, директор клиники, зовёт их.

— Олефф, подойди сюда, чтобы я мог поздравить тебя! — говорит солидный мужчина издалека, и Уайатт тут же преисполняется волнением.

Он потерянно оглядывается на девушку.

— Можем ли мы поговорить об этом позже? — неловко спрашивает он. — Просто он директор клиники. Это очень важно.

Милли несколько раз кивает и позволяет ему уйти вместе с Чарли и Наталией. По какой-то причине ей кажется, что это не будет плохая новость, что бы Уайатт ни рассказал ей, поэтому она может подождать ещё пару минут.

Но проходит пять минут, десять, пятнадцать, и ничего не происходит. Браун видит, что Олефф плавно вливается в компанию ко всем остальным сотрудникам клиники и громко смеётся с ними вместе над какой-то медицинской шуткой, которую она никогда не поймёт. И она осознаёт, что не вписывается в этот круг. Ну да, она ведь просто ещё один пациент, которому очень повезло встретить кого-то настолько особенного, как Уайатт.

«Группа» заканчивает играть какую-то очередную песню, и Финн меняется местами с Гейтеном, чтобы быть прямо у микрофона.

И вот она, эта песня. Снова.

Милли смотрит на сцену, чтобы встретиться глазами с тёмными карими глазами, которые были полностью сосредоточены лишь на ней одной. Она не может двигаться. Она только чувствует, как её ноги дрожат, а через всё её тело проходит холодок, вызывающий крупные мурашки на коже.

Вулфард поёт «My kind of woman» Mac Demarco, и вскоре девушка чувствует на себе множество взглядов, потому что почти все слушатели пристально наблюдают за ней, ведь Финн даже не скрывает того факта, что это именно она является той, кому посвящена его песня.

— Oh brother (О Боже)

Sweetheart (Милая)

I’m feeling so tired (Я так устал)

Really falling apart (Что буквально разваливаюсь на части)…

Постепенно Браун подходит всё ближе к сцене, и все вокруг послушно расступаются перед ней. Милли буквально не отрывает взгляд от Финна.

— And it just don’t make sense to me (И я просто не понимаю)

I really don’t know (Я действительно не знаю)

Why you stick right next to me (Почему ты всегда рядом со мной)

Wherever I go (Какой бы путь я ни выбрал?)…

Парень ласково улыбается ей всего на секунду.

— You’re my, my, my, my kind of woman, — он горячо выдыхает в микрофон слово «My», и это заставляет её сердце практически затрепетать.

— My, oh my, what a girl (Боже, о боже, какая девушка!)

You’re my, my, my, my kind of woman (Ты моя, моя, моя, моя женщина)

And I’m down on my hands and knees (Я на коленях перед тобой)

Begging you please, baby (Умоляю, пожалуйста, малышка)

Show me your world (Покажи мне свой мир!)

В конце все начинают громко аплодировать ему, абсолютно поражённые его исполнением, и это заставляет Браун выйти из её своеобразного транса.

Финн без особых проблем посвятил ей эту песню перед всеми этими незнакомыми людьми, и она чувствует, как её щёки отчаянно пылают, но ей всё равно, потому что есть кое-что более важное, что она хотела бы сделать в этот самый момент.

***

Уже поздно, и вечеринка почти закончилась, поэтому их импровизированная «группа» наконец-то завершает свой сольный концерт. Они оставляют все инструменты на сцене, и, чтобы хоть как-то отвлечься от образовавшейся неуютной тишины, Милли глазами ищет в толпе Сэди и находит её — та идёт за руку в сторону лифтов вместе с Калебом. И её даже не нужно предупреждать. Она и сама прекрасно знает, что лучше всего дать им двоим немного времени, прежде чем возвращаться обратно в комнату.

В течение последующих нескольких минут она стоит на носочках, выискивая глазами знакомую кудрявую макушку, которая, как магнит, притягивает всё её внимание. Поэтому, когда она видит, что Вулфард выходит сквозь двери, она не думает дважды и тут же следует за ним.

Но Финн, похоже, хотел побыть один, потому что он тихо пробирается в сад и просто прячется за деревом. Когда Браун настигает его, она видит, что он тайком курит сигарету. Вот почему он не хотел, чтобы кто-то его видел.

Ей не нравится всё это, поэтому она несколько секунд колеблется и даже разворачивается, чтобы уйти, пытаясь убедить себя, что так будет лучше.

— Милли, не играй с огнём, иначе ты сгоришь, — шепчет она сама себе под нос, когда возвращается обратно и подходит к тому самому месту, где стоит парень.

Когда Финн поднимает голову, девушка сразу понимает, что он не в настроении.

— Я знаю, что это меня убьёт, — говорит он, закатывая глаза. — Ты много раз говорила мне об этом в прошлом. — Он выпускает изо рта струйку сизого дыма. — Но сегодня я не настроен слушать проповеди. Так почему бы тебе не вернуться обратно к Уайатту, Браун? — Его тон враждебен, когда он говорит это. — Ты всё ещё продолжаешь играть свою роль идеальной маленькой леди со своим идеальным парнем, со своим идеальным внешним видом и со своим идеальным миром.

Милли поднимает бровь, раздумывая, какое оскорбление лучше сказать ему в лицо первым. Однако она ничего не говорит и просто подходит немного ближе, и опирается спиной на ствол дерева, на которое уже привалился Вулфард.

— Тебе не нравится мой внешний вид? — спрашивает она, немного нервно облизывая губы. — Разве я не выгляжу хорошо?

Парень с сожалением хмурит брови и отрицательно качает головой.

— Это не так.

— Тогда что? — Улыбка появляется на губах девушки. — Юбка слишком короткая? Верх слишком закрытый? — Как только она максимально приближается к нему, Финн тут же шумно сглатывает и вцепляется одной рукой в ствол дерева. — Скажи мне, что тебе не нравится, Вулфард, — шепчет она, привставая на носочки так, что кончики их носов соприкасаются, а их дыхание смешивается между ними.

— Ты выглядишь чертовски красиво, — бормочет он, закрывая глаза. — И у меня нет тебя.

Браун использует его отвлечённость и вытягивает у него сигарету. Внезапно его глаза распахиваются. Когда она бросает сигарету на землю, наступая на неё сверху, это вызывает у неё удовлетворённую усмешку.

— Милли, вот дерьмо! И чем я теперь успокоюсь? — Она просто пожимает плечами, потому что ей всё равно, а вот Вулфард, кажется, очень расстроен.

Неожиданно он круто разворачивается, прижимая её к стволу дерева, положив руки ей на талию. Он держал крепко, явно не собираясь отпускать её так просто, и это было так волнующе опасно.

— Я знаю — тобой, — говорит он, прежде чем поспешно поцеловать её в губы.

Дыхание Милли обрывается в тот момент, когда это происходит, но этот поцелуй для неё будто возвращение к жизни. Она чувствует колоссальное облегчение, как будто Финн одним своим движением унял в ней все её страхи и боли, поэтому она обнимает его за шею, пока их губы лихорадочно сталкиваются. И она чувствует это. Чувствует, как через всё её тело проходит электрический разряд. И её сердце замирает.

Она ничего не делает, чтобы избежать этого. Потому что вместо того, чтобы бежать от огня, она пылает пожаром в объятиях Финна.