Дверь его комнаты открылась, вырывая его из раздумий, и к нему вышла смущённая до крайности Милли, придерживающая края его рубашки, в которой он через пару дней должен был быть на встрече с новыми продюсерами.

— Прости, это, конечно, клише, но ничего другого подходящего я не нашла, — вздохнула девушка, натягивая ткань ниже на обнажённые бёдра. — Всё остальное мне слишком велико, а никакие твои штаны мне не подходят.

— О, ничего страшного. Если тебе… м-м-м… удобно, то я не против… — сглотнув, зачастил ошарашенный Финн, пытаясь сосредоточиться на чём угодно, но только не на замечательных ножках, до сих пор являвшихся к нему в самых непристойных снах. — Кофе? — откашлявшись, предложил он, махнув в сторону кухни, а потом запихнул руки в карманы джинсов от греха подальше.

— Да, если можно…

Им обоим было жутко неловко друг перед другом, но не более. Никакой напряжённой тишины не было, хотя она была вполне ожидаемой.

Они прошли на кухню, и Финн, оглянувшийся на подругу, едва не умер, когда понял, что на той нет нижнего белья. Вообще никакого. Видимо, она всё оставила в ванной, когда выходила, а у него уж точно никакого комплекта женских трусиков и бюстгальтера в комоде не завалялось. Поэтому, наверное, она и одёргивала постоянно с таким смущением рубашку ниже.

Они сели за барную стойку, дожидаясь, пока закипит чайник. Милли с одной стороны, Финн — с другой. Девушка смущённо облокотилась локтями на столешницу, опустив взгляд вниз, задумавшись, а вот Вулфард не мог ею налюбоваться. Из-за мокрых волос на дорогой тонкой ткани рубашки появились влажные пятна, из-за которых её кожа была видна, как на ладони, а ещё эта до неприличия открытая из-за расстёгнутых двух верхних пуговиц шея, такая чистая, в смысле, без каких-либо подозрительных следов вроде засосов. Это его утешало. Но ненадолго. А точнее, до тех пор, пока его взгляд не скользнул в заманчивую пустоту удачно сложившейся рубашки, из-за его часть обнажённой груди была прекрасно видна. Он сглотнул и незаметно обтёр вспотевшие ладони об джинсы. На удачу, именно в этот момент закипел чайник, и он сразу нашёл себе оправдание, чтобы отвлечься от пристального разглядывая красивой — сексуально красивой — подруги.

— Так ты… эм… как поживаешь? — неуверенно начала Милли, накручивая на палец мокрую прядь и глядя куда-то в сторону.

— Отлично, ты как? — ответил, не поворачиваясь, Финн, заваривая им быстрорастворимый кофе (и только на утро его осенило, что у него была кофемашина).

— О, лучше всех! — наигранно радостно произнесла девушка.

Они снова замолчали. Разговор явно не клеился.

— Тебе сахар?..

— Да, две ложки, если можно.

— Да, конечно…

Вулфард поставил на столешницу две чашки и снова сел на стул, пристально глядя на кофе. Он и не заметил, что начал нервно барабанить пальцами по поверхности и трясти коленом, пока прохладная маленькая ладошка не легла поверх его ладони, останавливая.

— Финн? — мягко позвала Браун.

Парень лишь промычал, завороженно разглядывая, какой хрупкой и тонкой выглядит на фоне его руки женская ручка, как контрастирует его белая кожа с её смуглым загаром.

— Посмотри на меня…

Он неуверенно поднял голову, заглядывая ей в глаза, теряясь в их изумительном блеске.

— Нам нужно поговорить.

— О чём?

— О нас.

Финн удивлённо вскинул брови.

— О нас? Но никогда не было никаких нас.

Милли поджимает губы.

— Я знаю. И именно об этом нам нужно поговорить.

— Что именно ты хочешь от меня услышать? — хмурится парень, ощущая, как тонкие пальчики ласково распрямляют его напряжённую ладонь, чтобы почти сразу же сцепиться в замок с его пальцами.

— Правду.

— Какую?

— Что ты чувствуешь ко мне?

Вулфард вздохнул. Шила в мешке не утаить, они оба это прекрасно знают. Вопрос лишь в том, насколько долго они бы продолжали притворяться, что этого шила там нет.

— И что ты ожидаешь услышать от меня? — ощетинился парень. — Признания в любви?

Браун опустила глаза вниз и обиженно поджала губы, а потом дёрнула их соединёнными руками, пытаясь вырвать свою.

— Видимо, я ошиблась, — пробормотала она, всё сильнее и сильнее дёргая свою ладонь, но тот держал крепко. — Финн, пусти, мне больно.

— Прости, я не хотел, чтобы вышло так грубо, — извинился Вулфард, снова вздыхая, виновато поглаживая покрасневшую от трения кожу. — Просто меня сбивает с толку твоё отношение ко мне. То ты два года практически игнорируешь меня, то внезапно звонишь мне в не самом трезвом виде, напрашиваешься ко мне домой и теперь сидишь у меня на кухне в одной моей рубашке, держа меня за руку и прося меня рассказать тебе, что я чувствую. Это несколько… странно, не находишь?

Браун кладёт поверх его ладони ещё одну свою, начиная нервно перебирать его пальцы.

— Я не знаю, Финн, не знаю. Это сложно объяснить, почему всё так получилось, но… Господи, я веду себя, как полная дура. — Она опустила голову на столешницу. — Я не знаю, что сказать, не знаю, как перед тобой оправдаться. Те два года, что мы не виделись, не означают, что я забыла тебя. На самом деле, я внимательно следила за всеми твоими проектами и номинациями, личной и общественной жизнью. Но никак не могла написать тебе даже элементарного «Привет». Прости…

Вулфард тоже наклонился и невесомо поцеловал её ладони, перехватывая их своими.

— Почему ты была в том клубе?

— Набиралась храбрости позвонить тебе, — грустно хмыкнула девушка. — Сбежала от родителей, как только официальная часть вечеринки в честь моего Дня рождения закончилась, никого не предупредив, кроме Авы. Думаю, они оборвали уже все телефоны 911.

— Я позвонил миссис Браун, пока ты спала. Хотя и было поздно, но она ещё бодрствовала, ожидая тебя. Я предупредил её, что ты останешься у меня на ночь.

— Теперь мама будет уверена, что у меня с тобой секретный роман.

Финн горько хмыкнул.

— Действительно. Роман. У тебя со мной. Какая глупость.

— Ты меня не так понял, — сразу же исправилась Милли. — Я имела в виду, что она будет считать, что мы уже какое-то время встречаемся у неё под носом.

— А ты бы хотела этого? — вдруг со всей серьёзностью спросил парень.

— Чего именно?

— Встречаться со мной?

Браун игриво склонила голову на бок, улыбаясь.

— Это предложение?

Финн тоже мягко улыбнулся.

— Да.

— Ты такой романтик, Финни. — Рассмеялась девушка, закатив глаза. — Ни тебе цветов, ни тебе свидания. Но чёрт возьми, я скажу «да». Да, я согласна, Вулфард! Много лет мечтала о том, что ты мне скажешь эти слова.

Тот тоже негромко засмеялся, расслабляясь.

— Может, поцелуемся? — с нахальной ухмылкой предложил он.

— О боже… — Милли снова закатила глаза. — Ты определённо не склеил бы ни одной девушки в баре.

Тот молча пожал плечами, а потом встал со стула и обошёл барную стойку по кругу, подходя к восхитительной Браун, сидящей в одной его полурасстёгнутой рубашке на голое тело.

Она протянула к нему руки, как ребёнок, обхватывая за шею и зарываясь пальцами в спутанные кудри, которые он так и не решился отстричь. Их губы мягко соприкоснулись. Сначала поцелуй был томным и неспешным. Они привыкали друг к другу, изучали привычки друга друга, любимый наклон головы, движения губ. Финн в какой-то момент неожиданно подхватил её на руки и усадил на свободную поверхность барной стойки, из-за чего теперь ей приходилось немного наклоняться вперёд, чтобы было удобнее целоваться. Напор усиливался, поцелуй становился грубее и требовательнее, а движения рук — менее скромными и застенчивыми.

Вулфард с замиранием сердца провёл чуть подрагивающими руками по её обнажённым бёдрам, наслаждаясь тем, как ощущается её шелковистая тёплая кожа, добрался до края своей рубашки и, помедлив всего секунду, уверенно скользнул под неё, оглаживая внешнюю сторону бёдер, немного ягодицы, поясницу и изогнутую спину. Девушка в его руках мелко дрожала, послушно подставляясь под его касания и отвечая на поцелуи, и сама забиралась пальцами за ворот его футболки, приятно массируя ногтями напряжённые мышцы. Финн осмелел и увереннее дёрнул девушку ближе к себе, буквально втискиваясь между её бёдер, заставляя её обхватить его за талию ногами. Милли вдруг приглушённо простонала в поцелуй, и парень вздрогнул, отстраняясь, жадно глотая воздух, а потом почти сразу припал губами к её шее, с наслаждением оставляя на нетронутой коже свои метки. Он сначала хотел начать медленно расстёгивать пуговицы, чтобы исследовать открывшиеся участки совершенного тела всё ниже и ниже, но потом решил не заморачиваться и просто стянул рубашку ей через голову, оставляя полностью обнажённой и раскрытой перед ним.