Зал забурлил энергией и эмоциями пуще прежнего: кто-то хлопал, кто-то кричал, многие снимали всё происходящее на камеру.

Финн абсолютно потерянно держал в руке за ленточку злосчастный шарик, почти испуганно оглядываясь сначала на фанатов, а потом на ребят из группы.

Джек хохотал, согнувшись настолько, насколько позволяла висевшая на плече гитара. Айла прикрыла ладошками приоткрытый в шоке рот, огромными глазами глядя на Вулфарда. Малькольм закрыл лицо рукой, опустив голову и неодобрительно ею покачивая.

Финн же совершенно не знал, как на это всё реагировать. Да, безусловно, ему было очень приятно такое внимание (в конце концов, девочка реально заморочилась, чтобы провернуть всё это). Но с другой стороны, чёрт возьми, он был очень зол! Ещё бы, ему ведь двадцать, а ей только тринадцать! Да его серьёзно будет ждать полицейская машина по окончанию концерта и немалый срок за совращение несовершеннолетней. Но ведь он ни в чём не виноват! Правда!

Смысла продолжать выступление после подобного не было. Ему надо срочно спустить пар и переключить мозг на что-нибудь другое. Определённо стоит убрать стоящую прямо перед глазами картинку острых ключиц и изогнутой девичьей шеи. И вообще мысли обо всём произошедшем. Надо собраться и достойно завершить концерт, а уже потом подумать о том, что ему со всем этим делать.

Вулфард просигналил руками остальной группе, что отойдёт ненадолго, и быстро убежал со сцены под визги и крики толпы. Джек, оставшийся позади, со смехом пытался уладить ситуацию и хоть как-то сгладить возникшие углы, сводя всё в шутку.

Спасибо, друг.

Финн добрался до их гримёрки буквально за считанные минуты, при этом по пути он едва не снёс с ног человек пять или шесть.

Скинув гитару на мягкий диванчик, он с ненавистью уставился на по-прежнему трепыхающийся над ним в воздухе шарик. И перевязанный алой лентой конверт. Парень быстро распутал аккуратный красный бант, от чего гелиевое сердце взлетело под потолок, звонко стукнувшись об него пару раз, и замерло. Чтоб ты лопнул!

Картон был шершавый на ощупь и весь покрыт блёстками (они уже успели остаться даже на его пальцах и футболке), и весь состоящий из маленьких розово-красных сердечек. На обратной стороне, прямо над местом скрепления, чёрной ручкой было красиво выведено:

«To: Finnie-boy

From: Your Mills».

И больше ничего. Но даже этого Вулфарду хватило, чтобы злость внутри схлестнулась с радостью. Он и правда в этот момент испытывал настолько противоречивые по своей природе чувства. Ему хотелось и придушить эту маленькую совратительницу, из-за которой он балансирует в буквальном смысле на краю закона, и в то же время крепко обнять, потому что ему действительно было очень-очень приятно такое внимание.

Открывать её подарок сейчас было опасно. Не то, чтобы девочка могла положить туда сибирскую язву, но там могло быть реально всё, что угодно. Что-то, что подействовало бы на него не хуже смертельного вируса.

Финн быстро спрятал конверт среди своих вещей, чтобы никто не смог в него подсмотреть, и подошёл к гримёрному столику. Он взглянул на себя в зеркало, а в отражении на него в ответ смотрел ошарашенный, взмыленный и растрёпанный двадцатилетний парень со слишком счастливо горящими глазами.

Нельзя, нельзя, нельзя! Забудь! Это неправильно! По меньшей мере, это незаконно! Ей всего тринадцать, очнись! Выбрось из головы провокационный образ маленькой девочки, сходящей по тебе с ума! Срочно!

Вулфард вздохнул и выдохнул, упираясь руками в столешницу и низко опуская голову. Он пытался размеренно дышать, чтобы остановить сумасшедшее сердцебиение и сосредоточиться только на концерте, который он уже просто безбожно провалил. Даже отсюда он слышал, как дружно зал зовёт его обратно по имени вместе с контролирующим их через микрофон Джеком (храни его Бог). Ему нужно возвращаться на сцену прямо сейчас.

Лежащий в кармане телефон коротко завибрировал. Новое сообщение. Он даже догадывался, от кого оно могло бы быть.

Нет, ему нужно отвлечься! Срочно!

Но рука против воли потянулась за iPhone. На разблокированном экране всплыло одно новое сообщение от контакта «Millie».

«love u honey»

***

Финн знал о ней ещё до их непосредственного личного знакомства.

Ещё бы. Удачно стартовавший сначала первый, а через год и второй сезон нового подросткового сериала в стиле восьмидесятых «Stranger Things» вознёс своих актёров на новую ступень славы. Для кого-то она была очередной, например, для бесподобной Вайноны или харизматичного Дэвида, а для кого-то — а именно юного каста — она была первой, но поразительно высокой. Талантливых детей из сериала от Netflix теперь продвигали везде: в новых фильмах, в фотосессиях и на обложках модных журналов, в интервью и в Интернете. Куда не зайди, с вероятностью восемьдесят процентов наткнёшься на чьё-то лицо из «Stranger Things».

Но главной звёздочкой сериала была, безусловно, Милли Бобби Браун. Она враз проснулась знаменитой и очень востребованной. И Финн тоже был её поклонником. Её актёрская игра действительно поражала и невероятно подкупала его. Он время от времени специально искал свежую информацию о ней, читал или смотрел интервью с ней, пролистывал последние фотосессии и восхищался её красотой. Да, для своих лет (всего двенадцать!) она выглядит очень мощно. Но он никогда не рассматривал её дальше, чем просто красивую и талантливую молодую актрису.

Их личная встреча произошла действительно случайно.

По идее, его даже не должно было быть на той премии, но один его хороший знакомый, который был номинирован, попросил поддержать его, потому что вся его семья была в тот момент на отдыхе в другой стране и не могла никак приехать. Ну, а что? Для Финна это было абсолютно не сложно.

Прошла уже большая часть официальной церемонии. Друг Вулфарда, тот самый, но уже победивший в заявленной номинации, был безумно счастлив, поэтому неустанно подбивал парня сходить с ним ещё и на последующее афтепати, чтобы как следует отметить его победу. Финн долго отказывался, ссылаясь на утреннюю репетицию с группой, но тот всё-таки уговорил его, пообещав, что много они пить не будут.

Так Финн и попал на закрытую вечеринку для знаменитостей. Он выпил всего два бокала какого-то ядрёного коктейля сначала за достижения друга, а потом за популярность Calpurnia, и вот его почему-то неожиданно развезло даже с этого минимума.

В какой-то момент Вулфарда потянуло подышать свежим воздухом; тогда-то он и столкнулся с кем-то в коридоре. Не успел он даже пьяно извиниться, как его буквально оглушил радостный писк.

— О мой Бог, о мой Бог, о мой Бог! — причитал кто-то снизу, заставив его тем самым опустить голову — этот незнакомец (а вернее, незнакомка, судя по голосу) была — относительно него — совсем невысокого роста. — Сам Финн Вулфард! Бога ради, это не может быть правдой!

Прямо перед ним стояла та самая Милли Бобби Браун, восхищённо и счастливо прыгая на месте, хлопая в ладоши и широко улыбаясь. Надо же.

— В жизни ты выглядишь совершенно иначе! — залепетала радостно она, преданно глядя ему в глаза.

— Ты тоже, — приподняв бровь, ответил покачнувшийся Финн.

— Ты меня знаешь? О мой Бог, Финн Вулфард знает обо мне! — Она начала обмахивать своё лицо руками. — Я не плачу, я не плачу…

— Ты ведь Милли Бобби Браун. — Парень не понимал, чего в нём такого особенного, чтобы она так бурно на него реагировала.