Кожа, которую мы носим сегодня, уже не та, что была на нас в прошлом году и даже в прошлом сезоне. Большинство клеток, из которых состоит наш организм, постоянно умирают и заменяются новыми. Примерно 8 % наших генов даже не человеческие, а вирусные. Мы рождаемся с вирусами, вплетенными в нашу ДНК, а внутри нас живут триллионы бактерий, отвечающих, помимо прочего, за нашу внешность, вес и психическое состояние. Наши тела представляют собой динамическое сплетение генетической информации, сформированной опытом поколений, и микроорганизмов, каждую секунду определяющих и меняющих то, кем мы являемся. Мы рождаемся с заложенными в нас механизмами, заставляющими нас лысеть, несмотря на то что пышная шевелюра гораздо привлекательней в глазах других людей, заставляющими нас нервничать в самый неподходящий момент или награждающими нас раком, которого мы очень старались избежать. Распределение долголетия, здоровья и счастья никогда не будет справедливым.

По-видимому, такой поверхностный, казалось бы, фактор, как внешность, и то, как ее воспринимаем мы сами и окружающие, формирует наше представление о самих себе, наши поступки и отношение к другим людям.

В 1909 г. Максимилиан Факторович открыл в Лос-Анджелесе свой центр по улучшению внешности. Взяв псевдоним Max Factor, он прославится своей косметической продукцией, которую продавал как составную часть изобретенного им псевдонаучного процесса «диагностики» аномалий внешности людей (в основном женщин). Делал он это при помощи созданного им же девайса под названием «микрометр красоты», который представлял собой замысловатый капюшон из металлических лент, скрепленных множеством регулируемых винтов. Его можно было водрузить на голову, и, как обещала в то время реклама, все практически незаметные глазу недостатки сразу станут видны{6}. После чего нужно было использовать один из «корректирующих внешность продуктов» – makeup, чтобы «исправить» найденный «дефект». Кстати, термин «мэйкап» тоже был придуман Фактором. «Если у клиента, скажем, слегка кривоват нос и это не видно невооруженным глазом, проблему запросто обнаружит микрометр, а специально обученный сотрудник нанесет корректирующий мэйкап. Даже если можно было надевать на голову людям металлическую конструкцию и рассказывать им, что они некрасивы, и это не казалось им чем-то неправильным, это не могло продолжаться до бесконечности. Проблема микрометра заключалась в том, что принцип его работы строился на эмпирическом понятии красоты. Подразумевалось, что работа устройства, сообщающего людям о том, что с ними не так, основывается на точном знании того, как должно быть, как правильно. Использованный Max Factor прием – хрестоматийный пример по тактике продаж, который успешно используется в индустрии красоты и по сей день. Сначала убедите человека, что у него есть проблема, а потом продайте ему ее решение.

Что касается симметрии лица, действительно некоторые эволюционные биологи полагают, что лица с идеальными пропорциями кажутся нам более привлекательными, поскольку свидетельствуют о хорошем здоровье и, следовательно, о лучших репродуктивных возможностях его обладателя. Например, строго с точки зрения эволюционной биологии некто с заметной опухолью возле глаза может рассматриваться партнером как «неэффективный выбор для адаптации». Инстинкты предупреждают, что вырастить потомство с этим партнером не удастся, ведь он может не дожить даже до зачатия. Лучше продолжить поиски.

Однако в наши дни люди живут достаточно долго для того, чтобы успеть размножиться и вырастить не только детей, но и внуков, правнуков и даже домашних животных. Мы можем меньше задумываться над тем, с кем нам нужно вступать в брачные отношения, можем позволить себе испытывать симпатию к кому-то, кто отступает от стандарта нормы, и больше не боимся делать выбор в пользу новизны и чего-то непривычного.

В то время как Фактор с помощью изобретенного им стандарта красоты убеждал всех, что они «ненормальны», и отыскивал «дефекты», чтобы увеличить свои продажи, социальный психолог Чарлз Хортон Кули из Мичиганского университета предложил более тонкий подход, названный теорией зеркального Я. Ее суть сводится к тому, что мы воспринимаем самих себя не на основании некоего общепринятого эталона, а на основании реакции окружающих. Сложно поверить в собственную привлекательность, если все вокруг твердят тебе об обратном. В другую сторону это тоже работает. В 1922 г. Кули писал: «Не механическое отражение нашего Я рождает в нас гордость или стыд, но вмененное чувство, воображаемый эффект этого отражения на сознание другого»{7}.

Кули заново популяризировал бессмертную идею о том, что окружающие люди не просто часть нашего мира, необходимая для личностной интерпретации: они являются для нас всем. Формально каждый человек существует сам по себе, равно как и коралл состоит из миллиардов отдельных коралловых полипов, каждый из которых размером с булавочную головку. По отдельности, одни в огромном море, они были бы ничем. Объединившись, они становятся барьерными рифами, которые топят корабли.

Идея зеркального Я может вселить неуверенность в себе, поскольку получается, что мы полностью зависим от оценки окружающих. Я думаю, стоит посмотреть на мир, полный людей-зеркал, несколько по-другому: мы не только окружены зеркалами, но и сами ими являемся. Дело не в том, какие дефекты в лице нашел аппарат Макса Фактора, а в том, как это лицо видят другие. Нам не всегда выпадает счастье выбирать свои зеркала, но мы можем сами решить, каким зеркалом будем для других: доброжелательным или злым.

Мышца, которая тянет уголки вашего рта вверх и назад – иначе говоря, позволяет улыбаться, – называется zigomaticus. У людей с ямочками на щеках она несколько короче и разветвляется на две части, одна из которых прикреплена к дерме щек. Когда человек улыбается, от натяжения мышцы ткани всасываются внутрь. Таков один из способов создания красоты.

Ямочки на щеках – это анатомическая аномалия, иногда даже называемая «дефектом»{8}. Такое восприятие объясняется расхожей аксиомой: форма должна обязательно соотноситься с функциями. Все должно происходить по какой-то причине, не так ли? Раз ямочки на щеках являются только формой без четко выраженной функции, можно рассматривать их как дефект. Написание данной книги упростилось бы в разы, если бы все так и было и все части тела либо имели четкое предназначение, либо являлись дефектами или физическими недостатками. Но мы с вами гораздо сложнее и интереснее.

Биологическая функция – это концепция, лежащая в основе понимания здоровья и болезни, и чаще всего она определяется как причина, по которой структура или процесс появились в системе. Так, например, наличие у нас противопоставленного большого пальца объясняется тем, что это дало нам преимущество в использовании определенных инструментов.

Форма, конечно, может дать нам больше понимания о функции, но в некоторых случаях не все так очевидно, как в примере с пальцами. Бороды растут, кожа шелушится, и ямочки на щеках появляются просто потому, что эти признаки развились у определенных людей в определенных условиях. Телеологически – с точки зрения целесообразности – у всех этих вещей нет никакого назначения.

Теоретически все функции организма должны совместно поддерживать нашу физическую форму, здоровье и жизнь, сохраняя нас как членов популяции. В совокупности так и получается, но по отдельности они могут иногда показаться проявлением слабости. Взять, например, сон. Пока мы спим, нас могут сожрать птицы. Тем не менее сон является важной частью нашей жизни. По мнению теоретиков, изучающих пока еще окончательно не установленные причины сна, он дополняет и расширяет другие функции организма.