Керай обошел всех идолов и со стороны внутреннего круга нарисовал на каждом сдерживавшие символы, которым обучили наставники, - морридаи не хотели, чтобы Хатай-ле сбежал из подготовленной ловушки. Когда брат закончил, Сатхи остановилась у самого дальнего от воды камня и позвала:
- Помоги мне, Керай.
Женщина сняла с плеча веревку, скрутила петлю и положила узел на песок. Обернувшись птицей, Сатхи схватила его когтями и взлетела. Набросив петлю на идола, морридаи спрыгнула на плоскую вершину и затянула узел покрепче. Керай дернул снизу за конец:
- Крепко! Вежека удержит!
Сестра еще раз проверила узел и соскользнула на землю:
- Даже не промокнет, если зевать не будет, - и, отбросив с лица упавшие на лоб косички, взглянула на небо.
Керай тоже посмотрел на тусклый ободок убывавшей луны.
- Ты волнуешься, Сатхи, - заметил брат.
- Дикари - пустыня в бурю, но бестии... Будь я хрупка, как люди, ты бы давно похоронил меня.
Лекарь погладил сестру по курчавым волосам. Он любил ее. Они родились в один год, день и час и когда-то, не колеблясь, открыли друг другу свои истинные имена, и поклялись всегда охотиться вместе.
Будто услышав мысли брата, Сатхи взяла его за руку:
- Это будет не первая наша охота, Керай... Но каждый раз я боюсь не вернуться.
Перед близнецами волновался черный шелк океана, вышитый серебряной пеной.
***
Весь следующий день Сатхи готовилась к охоте. Морридаи не просила покровительства духов, не исполняла ритуальных танцев, не рисовала на теле колдовские узоры - лишь хорошо выспалась и тщательно наточила копье.
Вежек пытался дремать, но постоянно просыпался и начинал бродить по шатру. Сжалившись, Керай чем-то напоил уэсти, и тот свернулся в углу клубком и два часа не вставал.
Тху-ва тоже хорошо отдохнул, но ожидание для него тянулось медленно - так хотелось поскорее освободиться от договора. Несколько раз шаман выходил из шатра; вода меняла цвета, как змея - кожу: краски рассвета пробудились блеском полуденных алмазов, а мерцание драгоценностей вспыхнуло в пламени заката. Когда наступила ночь, океан заходил горбатыми валами, и Тху-ва, дрожа от предвкушения, жадно потянул носом соленый и душный воздух.
- Пора идти, - позвал шамана Керай.
Все четверо пришли к священному кругу. Морридаи и Тху-ва укрылись за обломками скал, а Вежек забросил лук за спину и спустился к идолам. Пнув лапой веревку, фелис направился к воде и остановился у черты прибоя.
Прошел примерно час.
Вода начала подниматься неожиданно. Первые волны были тонкими и прозрачными, как слюда. Они набегали внахлест, одна на другую, и едва-едва покрывали песок.
Длинный пенный язык лизнул лапы уэсти, и тот попятился. Он отпрыгнул еще дальше и зашипел, когда бурлящая струя поползла следом, норовя оплести его лодыжку. Точно кракен, вода протянула к зверолюду щупальца волн, заставив отступить в жертвенный круг, и Тху-ва жадно уставился на идолов.
- Приготовься, Сатхи, - прошептал Керай, - уже скоро.
Волны стали выше. Вежек отступал шаг за шагом, пока не уперся спиной в самый дальний столб от воды. Прибой громыхнул, навалившись на идолов; фелис поспешно схватился за веревку и начал карабкаться наверх. Вежек успел - и в камень врезалась высокая волна. Пена взмыла по гладкому боку столба, но замочила лишь кончик пушистого хвоста. Вздрогнув, уэсти полез быстрее.
Сатхи подобралась; сильные пальцы, сжимавшие древко копья, превратились в птичьи когти. Шаман увидел, как ее карие глаза вспыхнули желтым огнем, и поежился. Он напряг зрение и снова отыскал взглядом Вежека - фелис уже вскарабкался на вершину идола.
Вода полностью затопила жертвенный круг. Валы вздымались неумолимо и равномерно, словно билось сердце океана. Новая волна разогналась и ударилась об идола, где спрятался Вежек. Брызги нашли в камне трещину и змеями взметнулись по ней к вершине; уэсти отпрыгнул прочь и едва не свалился вниз. Выпустив когти, фелис вцепился в узел веревки, чтобы не упасть.
Керай прищурился и заметил, как между двух камней проплыла громоздкая и неповоротливая фигура, - над водой показалась черепашья голова. Лекарь быстро зашептал слова заклинания, и написанные им на идолах символы загорелись зеленым перламутром. Свет просочился сквозь волны и заиграл на муарово-черной чешуе Хатай-ле.
Хозяин Приливов был огромен. Его горбатую спину защищал панцирь - костяные бока покрывали водоросли и ракушки. Волны обмывали уродливые наросты, унося мелких рачков и рыб. Хатай-ле походил на риф, обнаженный океаном, и мелкая чешуя на мощном хвосте, сильных лапах и длинной шее с нелепой треугольной головой блестела, точно черный коралл; маленькие глаза темнели безднами водоворотов.
Фелис пригнулся, постаравшись слиться с плоской вершиной.
- Морридаи... - пророкотал рык бестии. - Предатель...
Тху-ва наполнил ужас. Только сейчас шаман осознал, насколько слаб и ничтожен перед своим покровителем, древним созданием из бездонных недр океана.
- Сатхи, - тихо сказал Керай, но сестра его уже не услышала.
В небо взмыл филин со сверкавшим в лапах копьем. Керай рванулся следом, расправив сычьи крылья. Птицы взлетели над идолами, и филин спикировал вниз и обернулся Сатхи. Женщина спрыгнула на панцирь бестии и вонзила оружие в гибкую шею чудовища. Копье пробило чешую и вошло в угольно-черную плоть.
Хатай-ле взревел. Он замотал головой, сбросил охотницу и нырнул. Хозяин Приливов пронесся вдоль сиявших стен, буравя волны, но колдовство Керая надежно запечатало каменный круг.
Перед мордой твари мелькнул золотистый скат, и Сатхи ударила чудовище плавниками. Хатай-ле гневно поднялся над водой.
- Предатель, - взгляд черных глаз остановился на прижавшемся к идолу фелисе. - Предатель...
Вежек выхватил из-за спины лук и выстрелил в Хозяина Приливов. Чудовище мотнуло головой и ударило хвостом по основанию идола. Раздался треск, столб накренился, и уэсти едва не выпустил из лап оружие. Две струи поднялись из воды и закрутились вокруг идола спиралью, змеями нависнув над фелисом. Две стрелы Вежка разбили их в брызги. Капли упали в воду, уэсти зло прищурился и потянул из колчана четвертую стрелу.
Керай кружил над камнями.
Он слушал.
Он слушал проклятия Хатай-ле и голос океана. Он слушал шипение Вежека и свист его стрел. Он слушал, как преображается Сатхи, то в акулу, то в касатку, то в медузу. Он слушал и слышал, как из какофонии проступает звучание настоящего имени. Имени, которое могло подчинить бестию и навеки заточить ее. Истинного имени Хатай-ле.
Чудовище снова взмахнуло хвостом, и напоминавшее нож острое перо на конце еще раз ударило по идолу, где спрятался Вежек. Камень качнулся и рухнул, канув в волны; уэсти едва успел перескочить на соседний столб и сразу спустил тетиву. Сверкнув, стрела вошла в левый глаз Хозяина Приливов. Хатай-ле замотал дряблой черепашьей головой, забил лапами по воде, закружился внутри священного кольца, швыряя тяжелое тело на вздрагивавшие камни. Обломок рухнувшего идола рассек Сатхи лоб, но женщина, не обращая внимания на заливавшую глаза кровь, схватилась за нарост на панцире бестии.
- Предатель... - Хозяин Приливов набросился на камень, куда перепрыгнул уэсти.
Керай увидел, что произошло, и имя Хатай-ле ускользнуло от него в рокот прибоя. Тварь добилась своего - фелис скатился в волны - и раскрыла пасть. Вежек с головой ушел под воду, и бестия нырнула за жертвой.
Сердце Керая забилось быстрее: он поклялся, что фелис останется цел и невредим. Маленькой острозубой акулой лекарь упал в воду. Сестра заметила брата и тоже устремилась к Вежеку наперегонки с Хатай-ле.
Керай успел первым; обернувшись собой, он бережно подхватил оглушенного уэсти и поплыл с ним к сиявшей стене. Только бы успеть...
Сатхи отвлекла чудовище. Она схватилась за копье, пронзившее его шею, и несколько раз провернула, погрузив глубже в неподатливую плоть. Противники вновь закружили в воде. Тело женщины покрылось плотной чешуей, ноги стали хвостом. Сатхи тяжело дышала - слишком яростно бился Хозяин Приливов, и сносили волны - но продолжала сражаться: она не могла уступить бестии.
