Теперь, когда после звонка Эммы Дурслям вопрос с родственниками Гарри был улажен, надо подумать, как быть с властями. Самый главный вопрос - как узаконить в маггловском мире помолвку детей. И надо ли? Люциус Малфой по этому вопросу выразился однозначено - придется обращаться, если понадобится, и к королеве, но до конца августа все должно было быть улажено, чтобы связать по рукам бородатого паука в кресле директора Хогвартса.

***

Пока Альбус Дамблдор метался по острову, искал в одиночку своего исчезшего ручного героя, а Волшебный мир разпирало от новостей, переговоры по признанию помолвки несовершеннолетных детей шли полным ходом. Но когда за дела взялась адвокатская контора "Стоун, Стоун и Гендерсен", рекомендованная Люциусом Малфоем, признание законности помолвки Гермионы Грейнджер и Гарри Поттера, одиннадцатилетнего возраста, особой трудности не создало.

"Стоун, Стоун и Гендерсен" была универсальной конторой, действие которой распространялось и в маггловском, и в магическом мире. В нее набирались работать магглорожденные, полукровки и сквибы, так что вопрос Секретности не стоял в повестке дня.

Стоило Грейнджерам обратиться к мистеру Говарду Стоуну, возглавляющему работу конторы в Британии, и упомянуть имя будущего зятя, как административная машина задействовалась в ускоренном режиме. В результате к десятому августа им пришло приглашение в центральный офис конторы в Лондоне получить разрешение на брак будущих мистера и миссис Гарри Джеймс Поттер, который вступит в силу при совершеннолетии ребят.

В актовом зале офиса собрался весь персонал конторы и устроил неслыханно молодой паре буквально свадебное торжество с платьями/фраками, цветами, шампанским, музыкой и танцами за счет фирмы.

Эмма Грейнджер была в девичестве Стоун, но даже не предполагала последствия этого совпадения фамилий.

Счастливую будущую тещу, пребывавшую в расстройстве чувств, пригласил в свой кабинет сам старший совладелец конторы, мистер Говард Стоун на приватный, семейного естества, разговор. О чем была тема разговора, д-р Эмма Грейнджер своему супругу не рассказала сразу, пообещав, что они обсудят все вечером, дома, но она вышла из кабинета вся заплаканная, с толстой папкой документов в руках.

***

Домой они решили добраться к вечеру, когда пришлось ехать при свете фар. Трафик был жутчайшим в обоих направлениях.

Но домой они не добрались. Их настиг магический откат из-за резкого, всесторонне меняющегося настоящего и будущего.

По пути их машину сбил едущий навстречу грузовик, тормоза у которого отказали и он оказался на полосе встречного движения.

Сидящих впереди родителей грузовик убил на месте.

Слепящие фары ехавшей машины до того испугали заполненного до вершины макушки эмоциями и переживаниями зеленоглазого мальчика, что он не смог, как его маленькая невестушка, заснуть и это спасло им двоим жизнь. Потому что в Гарри сработал спусковой механизм стихийной аппарации и он исчез из машины Грейнджеров вместе с Гермионой на секунду раньше, чем грузовик проехался через нее танком.

Полицейские машины появились тремя минутами позже, застав лежащий вверх тормашками грузовик с мертвым водителем в кабине, горящую, раздавленную в лепешку машину стоматологов и двоих детей в обнимку, дрожащих в стороне, у которых и волосок не упал с головы после этой жутчайшей катастрофы.

- Позвоните моему адвокату, - сквозь стучащиеся зубы выдавила расспрашивающему их полицейскому трясущаяся всем телом девочка и прижималась к своему спасителю, осознавая, что такого от судьбы не ожидала.

- Кому, дорогая, кому нам звонить? - спросил удрученный судьбой детей сердобольный мужчина в штатском.

- Мистеру Говарду Стоуну, моему дяде.

Брови полицейского поднялись вверх настолько, что скрылись под козырьком фуражки. Дети оказались непростые. Озабоченный служитель позвал свою сослуживицу постоять вместе с детьми и удалился, чтобы произвести обещанный звонок.

Через полчаса Гарри и заплаканная Гермиона снова ехали обратно в Лондон, где их ожидала новая судьба.

***

Люциуса позвали каминной связью поздним вечером из конторы "Стоун, Стоун и Гендерсен", приглашая его явиться к ним в экстренном порядке.

Старший Малфой не любил менять свой установленный распорядок дня, но голос незнакомого служителя, выпалившего сначала нужную формулу узнавания, чтобы удостоверить свою принадлежность к уважаемой конторе, а затем и слова просьбы, насторожили светловолосого волшебника. Соединяя в единую логическую цепочку все факты, он догадался, что Грейнджеры как-то связаны с этим поздним приглашением.

Обсудив с Нарциссой происшествие, они решили аппарировать в адвокатскую контору вместе, оставив Драко на попечение домовых эльфов.

Слава богу, что он пригласил жену с собой, потому что выяснилось, что вечером, возвращаясь домой, семья Грейнджер попала в катастрофу, родители погибли на месте, а Гарри Поттер сумел спастись - и спасти Гермиону вместе с собой, умудрившись использовать стихийную аппарацию.

Теперь дети сидели на маленьком диванчике под присмотром секретарши Говарда Стоуна, вцепившись друг в друга. Мальчик дрожал как лист - то ли от испуга, то ли от истощения, а девочка обнимала его и тихо шептала ему что-то на ухо, хотя в успокоении нуждалась она. Обильные ручейки слез текли по ее щекам, а она их не замечала.

Увидев Люциуса и Нарциссу, девочка не бросилась им навстречу, как сделал бы ребенок, а внутренне сжалась и как бы стала меньше. Белокурая женщина, наоборот, побежала к детям, обняла их и стала тихо говорить им:

- Гермиона, дорогая, как я сожалею о твоей утрате! Гарри, милый, как ты?

- Я забыла, я забыла... - невнятно стала повторять девочка, вся побледневшая, похолодевшая с круглыми заплаканными глазами.

- Что, что забыла, дорогая? - не понимала леди Нарцисса и стала гладить детей по головам, чтобы как-то успокоить их.

- Забыла... забыла...

Люциуса вдруг осенило, о чем говорит двоюродная племянница и он подпрыгнул на месте:

- Мисс Грейнджер, Гермиона, разве вы не посмотрели заранее последствия наших решений? - спросил он с ужасом в глазах. - Как так можно?

Бледное лицо девочки поднялось, из карих глаз, как из колодцев полных до краев горем, закапали крупные слезы и залили ее уже мокрые щеки.

- Забыла... ничему не научилась... зря, все было зря...

Глава 11. Решительные изменения

Гарри и Гермиону поселили в одну комнату, разделенную на две филигранно выкованной тонкими металлическими прутьями ширмой. В каждой части эльфы поставили одиночную кровать, чтобы дети не чувствовали неудобство сожительства. Близкое соседство, с другой стороны, создавало между ними близость, которая помогала укреплению магической связи помолвки.

В первые дни после похорон Гермиона лишь лежала - спала, плакала, затем снова спала. Эльфы носили ей подносы с пищей в постель, она к ней не притрагивалась, но леди Нарцисса была упрямой женщиной, которая помнила собственные переживания после смерти своих родителей и знала, что вне зависимости от странных обстоятельств девочка поправится.

Это случилось раньше, чем ожидалось.

Гермиона, пробудившись после нескольких дней спячки, посреди ночи услышала сдавленные хлипы с другой части комнаты - оттуда, где была половина Поттера. Бесшумно переступая по толстом ковру, она заглянула сквозь перегородку за ширмой. Ее друг-жених лежал поверх одеяла не в пижаме, а в повседневной одежде и пытался не шуметь.

- Гарри, Гарри, что с тобой? - спросила она, приседая на постель к нему.

- Оставь меня! - неожиданно огрызнулся мальчик. - Зачем ты привела меня сюда, к незнакомым людям, которым мы в тягость?

- О чем ты, Гарри? - не поняла девочка. - Разве мистер и миссис Малфой плохо к тебе относятся? - и тут догадка вспыхнула в ее сознании, и она озвучила ее. - Драко тебя обижает?