Важное значение имел приказ НКЮ СССР от 29 июня 1941 г. № 106 «О перестройке работы судебных органов и органов юстиции на военный лад», который определил основные задачи судебных органов в период Великой Отечественной войны.
В начальный период войны разграничение компетенции между гражданскими и военными судами было весьма существенным. Так, согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 г. (о трудовых преступлениях на военных предприятиях) дознание, следствие и прокурорскую проверку проводили общегражданские органы юстиции, а судебное следствие – военные трибуналы. По Приказу Прокурора СССР от 6 октября 1941 г. прокуроры республик и областей в местах, объявленных на военном положении, получили право надзора за рассмотрением в военных трибуналах войск НКВД дел о преступлениях, предусмотренных Указом от 22 июня 1941 г. Управления народного комиссариата юстиции надзирали за военными трибуналами. Согласно приказу НКЮ СССР и Прокурора СССР от 28 ноября 1941 г. в тех местностях, где не было военных трибуналов, дела на основании Положения в военных трибуналах 1941 г. могли передаваться в областные и линейные суды с применением упрощенного порядка рассмотрения дел[60]. Такое положение дел было связано с неготовностью законодательства СССР к применению в военное время.
Еще одной тенденцией стало повсеместное ужесточение наказаний за преступления, рассматриваемые военными трибуналами. Так, Постановление Верховного Суда СССР от 26 июня 1941 г. № 25/10/у указывало на усиление наказания за неисполнение распоряжений по светомаскировке и иным мероприятиям противовоздушной обороны. За злостные нарушения вводилась ответственность вплоть до расстрела. Более того, иногда они рассматривались как измена Родине. Директива Наркома юстиции СССР и Прокурора СССР от 31 июля 1942 г. № 1096 гласила: командиры, комиссары, политработники, самовольно отступившие с боевой позиции, подлежат расстрелу по ст. 58-1 «б» УК РСФСР. Пропаганда дальнейшего отступления вела к расстрелу по ст. 58–10 УК РСФСР. Целой серией приказов Прокурор СССР и НКЮ СССР распространили подсудность военных трибуналов почти на всю 58 статью и на ст. 59 УК РСФСР. Согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 15 ноября 1943 г. за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну, вводилась повышенная уголовная ответственность вплоть до высшей меры наказания. При этом субъектами данного преступления признавались также лица, случайно ставшие обладателями секретных или совершенно секретных сведений.
Все дела о государственной тайне были подсудны военным трибуналам. По Постановлению Государственного комитета обороны СССР от 16 января 1942 г. уклонение от воинского учета приравнивалось к уклонению от призыва по мобилизации. Виновные подлежали суду военного трибунала. Срок рассмотрения дела колебался от 2 до 5 дней. Была проведена кампания по борьбе с уклонистами. Реализация указанного Постановления привела к тому, что за первые два месяца его применения было задержано 5434 человека, осуждено 2385, в том числе 83 к высшей мере наказания.
В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1941 г. «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения» только за первые четыре месяца войны военные трибуналы осудили 1423 человека.
Совместным Приказом Народного комиссара юстиции Союза ССР и Прокурора Союза ССР № 102/58 «О порядке направления в военные трибуналы дел о преступлениях, предусмотренных ст. 7 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 22 июня 1941 г. «О военном положении», было установлено, что «на рассмотрение военных трибуналов Красной армии и Военно-Морского Флота передаются все дела о преступлениях, совершенных военнослужащими Красной армии и Военно-Морского Флота, а также все дела об измене Родине, шпионаже, террористических актах и диверсиях; остальные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 7 Указа «О военном положении», передаются на рассмотрение военных трибуналов войск НКВД».
Во время Великой Отечественной войны в связи с увеличением количества военных трибуналов (к началу войны в стране функционировало 298 военных трибуналов, а к 1 марта 1942 г. сформировано еще 823) оказалось невозможным обеспечить осуществление правосудия постоянным судебным составом из 3 военных судей. Потому Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 июля 1942 г. была предусмотрена возможность участвовать в осуществлении правосудия заседателям, которых выделяли политические органы и командование войсковых частей.
Количество военных судей существенно возросло за счет мобилизованных гражданских юристов. Если к началу войны численность военных судей составляла 766 человек, то по состоянию на 1 марта 1942 г. – 3735 человек.
19 апреля 1943 г. издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников». В соответствии с данным Указом для рассмотрения подобных дел специально учреждались военно-полевые суды, они действовали при дивизиях и корпусах Красной армии. В их состав входили председатель военного трибунала, начальники политического и особого отделов. Военно-полевые суды рассматривали дела немедленно после освобождения занятых противником территорий[61]. В целом деятельность военно-полевых судов во время Великой Отечественной войны не получила широкого распространения (например, за два года (с мая 1943 г. по май 1945 г.) военно-полевые суды 1-го Украинского фронта рассмотрели 221 дело на 348 человек). В основном военно-полевыми судами рассматривались дела только в отношении лиц, пойманных с поличным, и не требовавшие специального расследования. Если же было необходимо всестороннее изучение обстоятельств дела и специальное расследование, то дело передавалось в военный трибунал.
Сокращены были и сроки производства по уголовным делам, если обвиняемые содержались под стражей. Так, совместным Приказом Народного комиссара юстиции СССР, Народного комиссара внутренних дел СССР и Прокурора СССР № 054/0233/199с устанавливалось: «…дела, по которым обвиняемые содержатся под стражей, рассматриваются: народными судами не позднее 15 дней с момента поступления дела в суд, Верховным, краевыми, областными, городскими судами и военными трибуналами – не позднее 20 дней по поступлении дела в суд, если законом не установлен иной более короткий срок».
Деятельность военных трибуналов, безусловно, сыграла большую роль в укреплении дисциплины на фронте и в тылу и, в конечном счете, – в достижении Великой Победы.
После окончания Великой Отечественной войны указами Президиума Верховного Совета СССР от 21 сентября 1945 г. и от 4 июля 1946 г. были признаны утратившими силу указы Президиума Верховного Совета СССР об объявлении в ряде местностей СССР военного положения[62]. Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 28 сентября 1945 г. указал, что военные трибуналы при рассмотрении уголовных дел, «за исключением военных трибуналов, состоящих при оккупационных армиях, и военных трибуналов, действующих в местностях, объявленных на военном положении», должны применять процессуальные законы мирного времени и не применять отсрочки исполнения приговоров с направлением осужденных в действующую армию и повышенные санкции военного времени[63].
Компетенция военных трибуналов, как и до войны, стала вновь определяться нормами Указа Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1940 г. «Об изменении подсудности военных трибуналов»[64].
Расширение подсудности уголовных дел военным трибуналам произошло в 1947 г. в связи с принятием 9 июня Указа Президиума Верховного Совета СССР «Об ответственности за разглашение государственной тайны и за утрату документов, содержащих государственную тайну». Все дела о преступлениях, предусмотренных названным указом, стали подсудны военным трибуналам независимо от того, кем бы ни были совершены преступления[65].
