— И-и? — заинтересованно протянул доктор Монстролли.

— И наверняка напало бы на меня, но профессор Гиблл вовремя пристрелил эту тварь.

— Если бы эта тварь, как вы выразились, хотела на вас напасть, то не стала бы останавливаться, — пояснил доктор. — Тем более обнюхивать. Я думал, вы расскажете мне что-то поинтересней. В вашем же случае всё объясняется довольно просто: монстр попросту почуял родную связь с вами, ведь вас объединяют общие гены. Признал в вас соплеменника. Поэтому вряд ли он стал бы нападать на вас. Это всё что вас интересовало?

Генри решил, что пора направить разговор в другое русло и спросить-таки о Фичетте, но не успел даже рта раскрыть: помешало непредвиденное обстоятельство.

Дверь, ведущая в инкубатор-зверинец и личную лабораторию Монстролли, вдруг раскрылась и из неё вышел сам Роуэл Сендж. На его лице играла радостная улыбка, а под мышкой он держал банку с заспиртованной головой брата.

— Проклятье, — сквозь зубы произнёс доктор, а затем воскликнул: — Какого чёрта ты выперся! Я думал, ты отойдёшь от наркоза ближе к вечеру. Тем более ты ещё слаб, тебе необходим покой.

— Я чувствую себя просто восхитительно! — воскликнул Роуэл, не заметив присутствия Генри: он находился в очень приподнятом настроении. — А руки! Ты только посмотри на них! Я могу ими управлять! А всё благодаря тебе! Ты не просто талантливый генетик, Монстролли, но и потрясающий нейрохирург. Наконец-таки я чувствую себя свободным. Ха-ха! Наконец я свободен от него! — Он победоносно поднял банку с головой Добронрава над собой. — Теперь я смогу сделать то, о чём так давно мечтал — попытаюсь захватить мир, как и подобает настоящему злодею.

— Да, да, да, — раздражённо протараторил Монстролли. — Это всё прекрасно, но всё же иди отдыхать! — С этими словами он затолкал Роуэла обратно за дверь, а затем посмотрел на Генри взглядом, который ясно говорил: «Ты не должен был это увидеть».

Парень заметил, как лицо доктора посуровело, и сделал осторожный шаг назад. В ответ Монстролли молниеносно подскочил к Генри, схватил за горло и, прижав к стене, угрожающе произнёс:

— Об этом не должна узнать ни одна живая душа! Никто не должен узнать того, что ты сейчас видел! Ты понял меня? Никто!

— Я… я никому не скажу. Обещаю, — еле выговорил Генри. — Только… отпустите… горло.

Монстролли не сразу ослабил хватку, а когда сделал это, то парень рухнул перед ним на колени и начал откашливаться.

— Об этом я уведомлю лишь профессора Гиблла. Роуэла заменят. Пойми, мне не нужны новые проблемы с Министерством, меня вновь могут заподозрить в предательстве.

— Я понимаю… Вы боитесь… — произнёс Генри, поднимаясь с колен.

— Я ничего не боюсь! — раздражённо прокричал Монстролли. — А сейчас — пошёл вон отсюда!

После неудачной попытки поговорить с доктором Монстролли Генри больше не поднимался на пятнадцатый этаж. Он подумал, что разговор с ним оставит на потом, когда тот остынет. Но чем ближе становился январь, тем больше отпадала необходимость этого разговора: Генри не получал новых записок от Фичетта, и тем самым полностью убедился в том, что смотритель забыл его окончательно, как, видимо, и забыл в каких целях собирался использовать.

Однако, Генри до сих пор волновало, где находится личный дневник. И постепенно он начал задавать себе новые вопросы. А что если он и Сообщество Отпетых Негодяев ошибались насчёт Фичетта? Быть может, он вовсе не подставлял доктора. Могло ли быть так, что в хэллоуинском инциденте всё же виновен доктор Монстролли? Может, он нарочно выпустил чудовище и сам себе нанёс увечья, чтобы все сочли это за несчастный случай, но ничего не вышло и его забрали-таки на допрос в Лондон. И то, как с помощью Гиблла он довольно быстро вернулся в Селтфосс… Гиблл явно его покрывает. Возможно, они даже заодно. А если так, то у него нашлись весомые аргументы в пользу Монстролли, чтобы убедить само Министерство зла в его невиновности. Но насколько же они должны были быть весомыми, что доктору простили смерть одного из телохранителей Оливера Гада?

Генри не знал, что уже и думать, но то, что он перестал получать послания, его очень радовало. Хотя он также допускал мысль, что если предатель не Фичетт, а Монстролли с Гибллом, то, в таком случае, они либо чего-то испугались, либо попросту выжидают удобного момента. Да и каким образом дневник оказался в их руках? Монстролли сразу же арестовали, можно сказать, даже оклематься не дали толком. А с Гибллом Генри находился в Общем зале, тот попросту не мог обнаружить дневник вне его ведома.

Как бы там ни было, за размышлениями Генри не заметил, как наступил январь. Ни Рождества, ни тем более Нового года злодеи не празднуют, так как это светлые и добрые праздники, и, следовательно, никаких рождественских каникул у студентов Селтфосса нет. Вместо отдыха их ещё больше загрузили учёбой, а по единственному любимому предмету Генри — героеведению — январь ознаменовал начало усиленной подготовки к экзамену, который предстояло сдавать в мае.

— Экзамен состоит из двух частей: сдачи теоретического материала, который вы впитываете вот уже четыре месяца, — говорил профессор Джонатан Барк первокурсникам, — и практики, то есть демонстрации того, как вы способны противостоять героям.

— Мы будем учиться сражаться с настоящими сверхгероями? — взволнованно спросил один из студентов.

— Конечно же, нет, — усмехнулся Барк. — Слишком рискованно держать их в Селтфоссе для таких целей, пусть даже ослабленных, так как всегда есть вероятность того, что кому-то удастся вырваться на волю и выдать местоположение университета. Но мы будем имитировать бой с ними. Поэтому трижды в неделю, начиная с этой пятницы, вы теперь обязаны посещать наш, так называемый, Дуэльный клуб, который находится на восемнадцатом этаже. Пожалуй, это всё, что я хотел вам сказать в завершение занятия. Увидимся послезавтра в пять вечера…

Хоть до назначенного времени оставалось всего-то ничего, но его прихода все ждали с большим трепетом. В особенности это касалось Генри Грина. Поэтому, когда в пятницу закончились занятия по притворству, парень сразу же направился на восемнадцатый этаж, вместо того, чтобы со всеми пойти в Общий зал обедать: он надеялся, что профессор Джонатан Барк явится пораньше, и он первым всё увидит. Дверь Дуэльного клуба оказалась единственной на этаже, но, как и следовало ожидать, была заперта, но Генри всё равно остался ждать.

Всем было известно, что преподаватель героеведения один из самых непунктуальных в Селтфоссе, однако Генри надеялся, что сегодня всё будет иначе. Но он попросту зря прождал несколько часов. Даже сегодня профессор Барк не стал изменять своей привычке опаздывать: не смотря на то, что к назначенному времени у двери Дуэльного клуба собралась вся третья группа злодеев, он заставил их ожидать ещё десять минут.

Однако, все были весьма удивлены, когда из кабины лифта на площадку восемнадцатого этажа, помимо Барка, вышли пятеро гремлинов, которых студенты ошибочно приняли за носильщиков — каждый из них нёс в руках по две сверхзвуковых винтовки.

Профессор открыл дверь и запустил молодых злодеев внутрь.

Помещение Дуэльного клуба представляло собой зал огромных размеров, разделённый мраморными колоннами на три сектора, каждый из которых выполнял определённые функции. Первый сектор предназначался для развития у студентов физической силы, выносливости и ловкости, поэтому был сплошь заставлен тренажёрами и спортивными снарядами. Второй же служил для тренировки внимательности и остроты зрения: для этого здесь было целое стрельбище с движущимися мишенями не только в виде стандартных кругов, но и в виде человеческих фигур. И наконец третий выполнял функции некой арены для проведения дуэлей: здесь не было абсолютно ничего, кроме синего мраморного пола, с начерченным белым кругом диаметром в двадцать метров.

Джонатан Барк не любил долгих разъяснений, ему нравилось всё демонстрировать наглядно. Потому он сразу провёл группу в третий сектор и сказал всем встать за белой линией круга, а сам занял его центр. Затем он подозвал к себе одного из гремлинов и, взяв у него сверхзвуковую винтовку, приказал ему встать рядом.