– Ну?! – нетерпеливо.
– Хуйня, – обреченно.
Вывалили в помои.
VIII
Рыбак Давыдов пошел удить рыбалку и очень заблудился в камышах. Наживку сожрал, маленькую водки, огурцов малосольных было с собой – тоже посъел. Наудачу, заплутали в камыши грибники. Так еще маслят пожевали втроем!
IX
Снасильничал как-то мужичонка девку впотьмах. Да, в них же, не приметил, что она страшенна аки медуза Горгонская. А она давно это приметила… Шибко невеселая свадьба была. Да еще мужики какие-то незнакомые попередрались.
X
Рогулин Сергей банку мыл – рукой застрял. О стол ее бахнул – уцелела. Все выходные обо все ее колошматил, а она никак. В будень в штанинную карманину ее просунул и на работу. А застрял писчей рукой. А работа писчая. Сидел весь день, банку по столу катал. Коллектив унизительно веселился, но он терпел и катал. А потом рыбок в банку завел. Они красивые. Плавали, успокаивали… Пальцы ему жрали на писчей руке.
XI
Маленькая Альбина игралась в «жаба, жаба – засоси» и доигралась по шею. Торчит из грязи головешка детская, орет жалостливо. Бабушка Паша мимо шарилась, Альбиночку пожалела попыткой спасти. Рыла вокруг головешки настойчиво совочком, но «жаба, жаба – засосала». Наступила тогда старушка кедой аккуратно на альбиночкину макушку, и погрузила проказницу в грязь полностью. Бабушка Паша – лифтер.
Проходимцы и куплетисты
Балабановский трамвай, позванивая, пересекает проспект.
В это время, из села Вагиново, на лыжах, выехала группа лиц. В спину им нагнетала тяжесть известной поговорки, в шары светило солнце, а впереди маячила перспектива. Она явно была весомой, потому как из Вагиново настолько эффектно не выезжали никогда. Группа лиц была молчалива, чмыревата, пугала зайчишек запахом житейского опыта и вынуждала глухарей зарываться ещё глубже. Лыжники были обряжены в скоморошечью рванину, на плечах их покачивался гроб. В гробу покоилось соломенное чучело. Впереди, в версте от лыжников, кто-то похожий на медведя ломился сквозь лесную чащобу и, время от времени, ошарашивал небо залпом сигнальной ракеты. Картину прекрасно бы дополнял волчий вой, но в Вагиново всегда было настолько тепло и темно, что они предпочли всегда находиться там. К тому же, местные волки боялись других, чужих волков. А, как говориться, волков бояться – в лес не ходить. Да и какого черта там делать.
* * *
Мамлеевские шатуны, пошатываясь, приссыкали метафизический реализм плотными струями постмодерна.
В это время, Степана Ловцева глючило. Прям пёрло. Корежило. Он обожрался нейролептиков, чтобы за ним всюду не таскался призрак старика из советского мультика «Кентервильское привидение». Такой же на вид, но высоченный, под потолок, не гремящий цепями и не завывающий печальным плачем о кровожадной молодости.
– Каво надо? Не ходи за мной! Обломайся! – паниковал Ловцев и ежился в мешковатый шмот.
Но дед продолжал ходить. Влачился. Ближе к обеду, в его руках появился желтый и некрасивый таз с кровью, куда фантом периодически подкрашивал капустки. Косплеил борщ.
– Жрать ты, что ли хочешь? – недоумевал Ловцев. – Так, а как я тебя наторкаю? Ты же галлюн мой…
Вопросы оставались открытыми, а содержимое таза выглядело все гаже. Отяжелевшая голова Ловцева открыла ему рот и повалила просиживать подоконник. Не хотелось и не чувствовалось ничего. Лишь язык беспрестанно щупал обломки зубов, извиваясь во рту червем.
Старик присел рядом, таз бережно уравновесил на коленях. Пахнуло сырым холодом. Обреченно молчали. Внутри дома, кто-то смотрел «Poradnik Uśmiechu». Громко. Настолько, чтобы не спутать ни с чем. Гремели посудой. Мерзко. Так ей гремят в больничных отделениях после ужина. Или в детских садиках, после любого употребления пищи. Закатное солнце кромсало красным коридор.
– Полезай в таз, – проскрипело из деда. Губы его были плотно сомкнуты.
– Чего? – встрепенуло Ловцева. – Обломайся!
– Полезай. Тебя попустит.
Жидкость в тазу доверчиво плеснула о края.
– Давай, не тупи.
Где-то грохнуло и разбилось вдребезги.
– Что ты делаешь, еб же твою мать! – вырвалось в сердцах женским голосом. – Миша, я же, блядь, попросила – посиди с ребенком!
– Полезай.
– Да не влезу я. – Степан ладонями надавил на глаза, передергивая плечами. – Липко там. И беспонтово.
Хотел еще что-то проныть, но ударился подбородком о посудину, хлебнув содержимого, и закашлялся от попавшего в рот обрывка капустного листа.
– Ты чо мутишь, пидор!
Старик еще раз клацнул Ловцева головой об таз, ткнул мордой в дно, придавил. Тот, в попытке дернуться обратно, уперся руками в края посудины. Кентервильская галлюцинация намертво впечатала Ловцева в жижу. Она бурлила, становилась размахом с бассейн, потом с озерцо, и, наконец, кисло ударила в нос морской гнилью. Вместо бульканья, начали проступать звуки, складываясь в нерешительный текст:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
