Двигаясь наугад в полном мраке, океанолог едва не упал. Нога соскользнула с наклонного валуна.
«Надо быть осторожнее, а то с переломанными конечностями тут, в этом каменном месиве, никто никогда не найдет» — подумал он про себя.
Следующие несколько шагов на ощупь дались с трудом. Округлые, скользкие валуны приходилось долго пробовать ногой, перед тем как он решался ступить на них. Оглянувшись назад, Антон увидел, что за несколько минут отошел от слабо мерцающей во тьме массы флаэра лишь на пару десятков метров. Предстоящие пять километров превращались в непреодолимое препятствие. И на все про все ему отводилось не более суток.
Он попытался ускорить темп продвижения — и тут же растянулся на камнях, больно ударив колено. Нет, двигаться дальше так было невозможно. Приходилось рисковать.
В боковом кармане скафандра лежал химический фонарик. При активации он полыхнул в окружающем мраке ярким голубым огнем, видимым, казалось, за многие километры вокруг. Испуганно выкрутив регулятор до минимальной мощности, океанолог прилепил светящуюся трубочку у правого колена.
Слабенькая голубоватая искра бросала вниз лишь тусклые блики, однако, пусть и нечетко, но все же делала видимыми камни вокруг. Теперь хоть что-то можно было разобрать под ногами. Он зашагал вперед довольно бодро. Но не прошел и трех десятков шагов, как уткнулся в нависающий сверху черный уступ. Нечего было и думать о том, чтобы штурмовать его в лоб.
Слева каменная гряда становилась вроде бы пониже. Туда и направился океанолог. Прыгая с камня на камень, он довольно быстро добрался до места, где, опираясь на руки и на ноги, уже можно было забраться наверх, что Антон, кряхтя, и проделал. Когда он оказался на пятнадцатиметровой высоте, предстоящая дорога открылась перед ним как на ладони.
Ее как таковой не было. Лес острых, наваленных под самыми разными углами глыб стоял плотной щеткой. Нечего было и думать о том, чтобы пробраться сквозь них без специального снаряжения. К сожалению, его механический скафандр оснащен подобным не был.
Да если бы он и смог преодолеть эту мешанину, путь обратно без навигационных средств вряд ли бы нашел. Не оставалось ничего другого как, повержено склонив голову, вернуться во флаэр.
Проникнув сквозь шлюз внутрь и опустив тяжелый рюкзак на пол, Антон не снимая скафандра уселся за пульт управления и осторожно поднял машину в воздух.
Остановившись на высоте, он окинул взглядом открывшийся ландшафт. Пестрая, красно-черная, дрожащая в неверном свете каша каменных нагромождений тянулась во все стороны насколько хватало глаз. За ней, закрывая горизонт, вставали огромные, сизые конусы вулканов. Их гладкие склоны поднимались на несколько километров. На вершинах, у самых кратеров, что-то серебрилось, словно снег. А еще выше к облакам уходили мощные, почти неподвижные столбы дымов. Они были все насквозь пронизаны пламенем, заливающим окружающие скалы багрянцем, и расплывались наверху в изогнутые, сносимые ветром шляпки грибов, закрывающих высокое небо.
Где-то там находилась нужная Антону расщелина. Нечего было и думать о том, чтобы пробраться сквозь лес острых, обрывистых гребней. Приходилось искать другой путь.
Щетка непроходимого каменного крошева исчезала у самых подножий вулканов, где застывшие лавовые потоки за миллионы лет затопили поверхность, превратив ее в казавшиеся отсюда совершенно гладкими основания мощных каменных исполинов. Судя по открывающемуся виду, передвигаться там на своих двоих было бы совсем не сложно, вот только можно ли было влететь в тот район на флаэре, не заинтересовав тамошних обитателей?
Решив рискнуть, Антон снизил машину почти к самым пикам острых скал и осторожно направил ее к чернеющему конусу, слегка отдалившемуся от общего скопления. Тот был потухшим, поэтому, казалось, высадиться безопаснее всего будет именно там. Нет горячей лавы — нет и «темных». Вот только располагался этот вулкан в девяти-десяти километрах по прямой от интересующей океанолога расщелины.
Флаэр легко скользнул над каменным крошевом и плавно выплыл к основанию давно застывшего лавового потока. Посадив машину на вполне ровную многокилометровую поверхность и обесточив ненужные системы, океанолог вновь взвалил на плечи тяжелый рюкзак и выбрался сквозь шлюз наружу.
В тени огромного потухшего конуса вулкана, заслоняющего полнеба, царил почти непроглядный мрак. Фонарик на колене Антона при движении скользил над камнями подобно яркой звезде, как ему казалось, привлекавшей всех вокруг.
Ноздреватая лавовая корка, присыпанная сверху слоем мягкого пепла и усеянная редкими вулканическими бомбами самого разного размера, была однако вполне ровной и лишь иногда прерывалась торчащими глыбами или даже целыми скалами. Ни трещин, ни расщелин Антон не заметил. Можно было уменьшить яркость химического фонарика до минимума, так чтобы тот бросал вниз, под ноги, только едва заметный отсвет.
Двигаться по волнистой, слегка наклонной плоскости застывшего камня было легко. Следовало не поднимаясь на конус обойти понизу его подножие и выбраться к соседнему, действующему вулкану.
Заметив по компасу и окружающим скалам место посадки флаэра, Антон довольно бодро пошел вперед. Поскольку в скафандре не было электричества, не было и наушников, и все звуки глухо отдавались внутри, проходя непосредственно через его композитную поверхность. Шуршание поднимаемого тоскливо завывающим ветром песка нарушалось лишь глухими ударами извержений, тяжело бухающими на большом расстоянии и сопровождающимися легким вздрагиванием земли под ногами.
Пепел, клубясь от шагов невесомой пылью, пружинил и в отличие от песка совсем не засасывал ботинки. Шагалось свободно, и за полтора часа Антон отмахал, судя по всему, более пяти километров. По пути приходилось пару раз обходить торчащие каменные пики, но в целом поверхность была ровной.
Под конец дорогу преградила мощная каменная гряда пяти метров в высоту, отвесно, а местами даже с обратным уклоном поднимавшаяся неодолимой стеной. Всю ее покрывали каверны и выступы. Было похоже, что это граница еще одного лавового пласта, текшего поверх того, на котором стоял сейчас океанолог. Она начиналась далеко-далеко вверху, у самого кратера, и, постепенно нарастая, спускалась змеиными извивами вниз, достигая что-то около двадцати метров в толщину ниже океанолога по склону.
Следовало чуть подняться и попытаться найти более пологий участок. Наклон поверхности подножия конуса был здесь небольшим, градусов двадцать, но все равно непрерывно лезть в гору с тяжелым рюкзаком за плечами было утомительно. Когда океанолог нашел наконец подходящее место для подъема на гряду, пот катил с него градом.
Вскарабкавшись наверх по каменному уступу, образующему здесь что-то вроде лестницы со ступенями в половину человеческого роста, Антон решил сделать привал. С наслаждением растянувшись на гребне и неторопливо потягивая хоть и теплый, но бодрящий апельсиновый сок, он оглядывал окружающую местность.
Как ни странно, скафандр, лишенный электрической системы охлаждения, давал по-прежнему превосходную тепловую защиту. Может быть, потому что вся его поверхность была зеркальной. А может из-за того, что что-то непрерывно булькало и тяжело вздыхало на уровне поясницы. Принцип работы океанолог не знал, но помнил по данным информатория, что как охлаждающих резервов системы, так и запасов кислорода, находящихся частью в рюкзаке за спиной, хватит лишь на сутки. Этого времени было более чем достаточно. Он рассчитывал вернуться даже раньше, и поэтому запрограммировал флаэр на краткую подачу сигнала СОС за пять часов до назначенного времени. Либо к тому моменту он уже сам будет вести машину, либо, зная по месту посадки и месту цели вектор его движения, подоспевшая помощь окажется весьма не лишней.
Полежав минут двадцать и отдохнув, Антон поднялся и направился дальше. Красного мерцающего света вокруг становилось все больше и больше. Постепенно, шаг за шагом, из-за угольно-черного конуса стала выплывать озаренная потоками лавы вершина следующего вулкана. Еще километра через три она показалась во всей своей красе. Вниз по ее склонам неторопливо сползали желтовато-белые лавины дымов. Выше клубился черный столб, уходящий в небо. Он ревел надменно и грозно. Иногда его пронизывали сполохи алого огня, вспыхивали и гасли полосы ослепительного света. Тогда все вокруг заливал ярко-красный багрянец, а камень под ботинками тяжело вздрагивал и норовил уйти из-под ног. И только потом долетал оглушающий глухой рокот.
