Выпрямившись, я последовала за Биверли. Кабинет директора находился в конце короткого коридора, его дверь была распахнута, и секретарша, остановившись на пороге, постучала костяшками по косяку.

– Миссис Харрисон? Мисс Бреннан здесь.

– Пусть войдет, – откликнулась изнутри Джейн Харрисон, и Биверли, отступив в сторону, указала мне на стулья напротив директорского стола.

– Садитесь, пожалуйста.

Я кивнула в знак благодарности и опустилась на ближайший к двери стул. Биверли вышла.

Джейн Харрисон нажала несколько клавиш на клавиатуре, отключила монитор и, развернувшись ко мне вместе с креслом, некоторое время внимательно разглядывала меня сквозь очки в темно-розовой оправе. Глаза у нее были усталые, и под ними залегли тени, словно в последнее время она хронически недосыпала.

«Что ж, ты здесь не одна такая!» – подумала я не без злорадства.

Джейн тем временем улыбнулась, но и улыбка у нее получилась какая-то вымученная. Сложив перед собой ладони, она уронила их на стол, так что браслет из крупных кораллов громко клацнул по полированному дереву.

– Спасибо, что смогли приехать так скоро… – Джейн явно чувствовала себя неловко и решила начать с дежурного изъявления благодарности.

– Не за что. – Я пожала плечами. Любая мать на моем месте поспешила бы выяснить, зачем ее вызывает директор.

Джейн Харрисон я знала с тех пор, когда она преподавала у Кэсси в первом классе. В прошлом году ее повысили, сделав заместителем директора. Школу Джейн возглавила после того, как несколько месяцев назад, незадолго до Рождества, прежний директор, Дейдра Уитмор, ушла на пенсию. Насколько я знала, Джейн была хорошим руководителем – строгим, но справедливым, и школьники ее любили. Мы с ней были примерно одного возраста, но хотя она и была замужем, детей у нее почему-то не было. Как-то Джейн проговорилась, что она и ее муж Квинн хотели бы иметь много детей. Это было года три назад, но положение с тех пор не изменилось.

Пока я размышляла обо всем этом, Джейн нервным движением поправила карандаши, которые и без того были разложены на столе в идеальном порядке, и нахмурилась. На ее лицо легла какая-то тень, и я почувствовала, что Джейн думает о чем-то совершенно постороннем.

Признаться, подобное невнимание к проблемам Кэсси, в чем бы они ни заключались, подействовало на меня как сильнейший раздражитель, и я вцепилась пальцами в стул, на котором сидела, стараясь сдержать рвущееся наружу нетерпение. Больше всего мне хотелось сделать что-то такое, чтобы заставить Джейн обратить наконец на меня внимание и рассказать, почему я сижу сейчас перед ней, а Кэсси дожидается меня в канцелярии. Вместе с тем я понимала, что должна держать себя в руках, поэтому ненадолго прикрыла глаза, обратив мысленный взор внутрь себя. Это помогло. Я глубоко вдохнула и почувствовала, как мои мускулы расслабились, а разум очистился от неконструктивных эмоций.

Так-то лучше, подумала я, делая еще один вздох. Открыв глаза, я изобразила на лице вежливую улыбку.

– Итак? – проговорила я. – Что натворила моя Кэсси?

Рука Джейн судорожно вздрогнула, и один из карандашей покатился по столу. Вернув его на место, директор снова сложила ладони перед собой.

– Я собиралась позвонить вам еще в пятницу, – проговорила она, – но у меня неожиданно появилось одно срочное дело, из-за которого мне пришлось уехать из школы раньше обычного.

– Надеюсь, это срочное дело не имело отношения к Кэсси? – вежливо осведомилась я, и Джейн покачала головой. Длинный черный локон, выбившись из прически, закачался у нее перед самыми глазами, но она даже не попыталась его поправить.

– Нет, это было… личное дело. Что касается вашей дочери, то… Меня очень встревожил конфликт, который произошел в четверг между Кэсси и ее подругой Грейс. Мать Грейс, Элис Калинг, позвонила мне в пятницу утром и пожаловалась, что в течение двух последних дней ваша дочь буквально не дает Грейс прохода. Я поговорила с обеими девочками и с их одноклассницами… К сожалению, все подтвердилось.

– Что именно подтвердилось? И что вообще произошло?!

– Как мне удалось узнать, ваша Кэсси очень настойчиво добивалась, чтобы Грейс либо перестала ездить в школу на велосипеде, либо попросила родителей купить ей новый шлем.

– И что здесь такого? Кэсси просто беспокоится о своей подруге и не хочет, чтобы она пострадала. По-моему, это вполне естественное желание.

– К сожалению, это не все. Кэсси сказала Грейс, что ее собьет грузовик, она упадет на асфальт и сильно повредит голову. По ее словам, после этого несчастного случая Грейс придется долго лежать в больнице. На вполне резонный вопрос, откуда она это знает, Кэсси ответила, что ей было видение… – Джейн слегка подалась вперед. – Видение!!! – повторила она. – Но это, как говорится, еще полбеды… Самое главное, что этот разговор происходил в столовой во время обеденного перерыва и его слышали другие дети. Кэсси их очень напугала – особенно когда погналась за Грейс, загнала ее в туалет и заперла в кабинке. Грейс встала на унитаз, чтобы позвать на помощь, но поскользнулась и упала.

Я выпрямилась, плотнее прижавшись к спинке стула. У меня под веками словно горел огонь, а сердце рвалось к дочери. Ей была нужна помощь… нам обеим была нужна помощь, причем такая, какую не мог бы оказать ни один врач.

– …Боюсь, в данной ситуации я вынуждена временно запретить Кэсси посещать занятия.

Я вскинула голову.

– Запретить?!

Джейн окинула меня внимательным взглядом.

– Мы в школе придерживаемся политики полной нетерпимости к проявлениям агрессивного поведения, и вам это прекрасно известно, – сказала она, напустив на себя строгий вид. – Кроме того, это уже не первый случай, когда Грейс…

– Знаю, знаю, – быстро сказала я. – Вы имеете в виду случай с Этаном… Но ведь она только хотела ему помочь!

– Я этого не исключаю, но… – Джейн снова нахмурилась и принялась вертеть в пальцах карандаш. – Странно, однако, что Этан сломал ногу именно тогда и именно так, как предсказывала… как говорила ваша Кэсси.

От острого приступа тревоги у меня засосало под ложечкой.

– На что вы намекаете?

– Ни на что. Я просто спрашиваю себя, не могло ли оказаться так, что Этан воспринял слова Кэсси как вызов. Если бы не она, он, возможно, не стал бы так сильно раскачиваться и прыгать с качелей.

– Любопытная гипотеза, – сухо произнесла я, надевая на плечо ремень сумки. Мне уже не терпелось уйти. – Но, быть может, дело в другом? От Кэсси я знаю, что на переменах Этан и его приятели носятся по двору, толкают друг друга и всех вокруг, стараясь поразить окружающих весьма рискованными и опасными выходками. Может быть, вам следовало лучше следить за ними, чтобы никто из них не ломал ноги и не разбивал носы?

Джейн обиженно поджала губы и отложила карандаш.

– Я отстраняю Кэсси от занятий ровно на неделю. Но если что-то подобное повторится…

– Я понимаю. – Я торопливо кивнула. Мне не нужно было спрашивать, что будет, если Кэсси попытается предостеречь еще кого-то из одноклассников или друзей. В этом случае ее просто исключат.

Лицо Джейн немного смягчилось.

– Кэсси – замечательная девочка, способная и старательная, – сказала она. – Насколько я помню, раньше она прекрасно вела себя и в классе, и во дворе, но в последнее время… – Джейн слегка развела руками. – В последнее время ваша дочь держится на удивление замкнуто и очень расстраивается, когда ее никто не слушает. Кроме того, ее… ее истории часто бывают насыщены такими подробностями, что другие дети пугаются. У вас дома все в порядке?

Внезапный вопрос сбил меня с толка, но я сумела быстро справиться с растерянностью.

– В последнее время Кэсси плохо спит, – сказала я, решив этим и ограничиться. Ни в какие подробности я пускаться не собиралась.

Джейн что-то написала на листке блокнота.

– В городе есть очень неплохой детский психолог. Я рекомендую вам обратиться к нему. – Она вырвала из блокнота страницу и протянула мне. – Позвоните. Думаю, он вам поможет.