Литмир - Электронная Библиотека

– Карл Сварт не умирал, – тихо, одними губами, боясь потревожить пришедшее осознание, проговорила я, – не умирал…

– Он даже не рождался, – так же тихо ответила Ане Ахебак, не сводя с меня взгляда, словно этот взгляд, направленный в самую душу, творил невообразимое с пространством и временем, которое замерло, истончилось и куда-то исчезло.

– Но как же, – робко произнесла я. – Я же все помню.

– То, что ты видишь, Элизабет, не отнимает память, чувства, что ты любишь или ненавидишь. Во имя этого знания не нужно ни от чего отказываться или забывать. Этому не нужно учиться, потому что оно всегда здесь.

– Но что это? – спросила я.

Показалось, что раздвинутые грани иллюзорного пространства останутся такими навеки. На сердце полегчало, словно оно опустошилось, вытряхнув из себя одним махом все горе и боль, и это сейчас темной пеленой зависло в воздухе.

Отпустив страх и удивление, я смотрела, осознавала, и видела все, даже то, что привыкла считать своим, как иллюзию, как сгустки мыслей в едином эфире бытия.

– Видишь Видение? – спросила Ане Ахебак, и я рассеянно закивала.

– Мне кажется, только Видение и можно видеть, – отозвалась я. – Просто раньше я не туда смотрела.

Смех Ане Ахебак зазвенел колокольчиками в воздухе, и я зачарованно смотрела, как звуки плывут по хрустальному телу бытия, по пространству, и творят время.

– Но что это? – расширив глаза от удивления и восторга, спросила я. – Как это называется, Ане Ахебак?

– Это истинная магия, – с улыбкой произнесла Жрица. – Это видение истинной сути вещей.

– Вы говорили, что есть магия мужская и магия женская, – проговорила я. – Я помню… Просто не было времени подумать об этом.

– Ты очень умна, Элизабет, и рано или поздно ты бы поняла, что моя миссия в Черной Пустоши заключается не только в качестве проводницы в мир наслаждений. Любовь – лишь первая ступень на пути познания женской магии, но не последняя и не единственная.

Пространство продолжало оставаться распахнутым, безграничным, все мысли и чувства, которые считала своими, спокойно скользили по его поверхности, не беспокоя, не причиняя боли и не вызывая тревоги.

– Вы здесь, чтобы учить женщин истинной магии? – спросила я. – Той, против которой бессилен даже Каравара? Ведь это никто не способен подчинить себе, присвоить, накопить, стать за счет этого сильнее или передать другому?

Ане Ахебак улыбнулась и гордо вскинула подбородок.

– Я здесь для того, чтобы учить этому одну женщину. Правительницу Черной Пустоши. Принцессу, которой предстоит союз с сильнейшим магом всех королевств и народов. Вместе, обладая обеими гранями истинного Знания, вы сможете одолеть любое зло и принести много добра и процветания в мир. Я думала, этим магом был принц Карл. Я ошиблась.

Расширенное пространство схлопнулось в один момент, границы вновь стали реальными. В мир вернулась твердость и незыблемость. О том, что секунду назад я пребывала самим осознанием, напоминала лишь услужливая память, но воспоминания теперь казались тусклыми и плоскими.

– Ну что ж, для первого раза неплохо, – сказала Ане Ахебак. – Редко кто остается в этом так долго, как смогла ты.

– Но вы… Вы сказали, что мне предстоит союз с магом, – пробормотала я.

– Да. Что тебя удивляет?

– Но… Как можно? Как можно даже говорить об этом во время моего траура?

– Это говорит человек, который только что осознал не только иллюзорность своих страданий, но и иллюзорность мира? – спросила Жрица строго. – Я не говорю, что союз с магом случится сейчас. Я говорю, что такой союз необходим для Пустоши и остальных королевств. А ты решай, кто ты – простая женщина, или правительница, которая стоит на порядок выше остальных, а значит, должна уметь мыслить в первую очередь, как правительница.

Я вздохнула, но взгляда не отвела.

– Сказать честно, первым моим порывом, как пришла в себя и вылечила дракончика, было вернуться в Аварон, к дяде, к Бенаре, к Нинель, забыть обо всем, как о кошмарном сне… Но я не могу. Теперь не могу. Моя жизнь больше никогда не станет прежней.

– Есть только один человек, кто способен по-настоящему отпустить тебя, дать возможность жить, дышать, править, – задумчиво сказала Ане Ахебак.

Мое сердце сжалось, и я спросила:

– Аюнэ?

– Аюнэ не человек, – ответила Жрица. – Нет, Элизабет, я говорю не о Сновидце. Я говорю о Карле Сварте.

В глазах потемнело, а воздух в комнате закончился.

– Вы… Вы можете вернуть его, правда? Вы живая, теплая, мудрая, вы должны знать, как справиться с проклятой магией льда!

Глядя на меня с грустью Красная Жрица помотала головой.

– Никто не может вернуть в мир живых того, кто пересек черту, Элизабет. Мне очень жаль. И если бы моей мощи хватило бы, чтобы противостоять Караваре… Черной Пустоши бы уже ничего не угрожало.

Я сглотнула слезы, чувствуя, как воспарившее было от надежды сердце снова оседает в груди камнем.

– Тогда… Ане Ахебак… Вы можете помочь мне увидеться с ним? Чтобы… проститься по-человечески?

Красная Жрица снова покачала головой.

– Я – нет, – ответила она. – А вот Аюнэ может.

Глава 3

В ушах стояла последняя фраза Красной Жрицы "Я – нет. А вот Аюнэ может", поэтому я плохо соображала и воспринимала происходящее. Красная Жрица куда-то ушла, прихватив с собой принадлежности для чаепития.

Какое-то время я оставалась одна, думая о словах Ане Ахебак, чувствуя, как в груди тусклым робким лучиком зарождается надежда, и нечаянная, преждевременная радость рвется наружу.

Я кусала губы, ломала пальцы, бормотала, что Красная Жрица ошиблась, что никогда не смогу вернуться на границу теплых и холодных земель, что не заставляю себя взглянуть на то, во что обратился мой муж, что мне просто опасно там находиться, поскольку туда есть доступ Караваре…

– Если бы мне позволили хотя бы оплакать вас, Карл, просто побыть наедине с мыслями о вас, – прошептала я одними губами. – Но ведь этот вызов ко двору… Меня лишают такого малого, но необходимого… Если бы вы были здесь, со мной, вы бы подсказали, как поступить, что делать…

Говоря это, я вздрогнула, и, обернувшись к приоткрытой двери, принюхалась. Показалось, что слышу знакомый запах, сладкий и всепроникающий одновременно.

Через несколько минут в комнату вошла Красная Жрица с небольшим подносом в руках. На подносе в длинном прозрачном бутыльке с узким горлом пенится зеленоватая жидкость.

– Отвар эльфарской беладонны! – вспомнила я, узнав запах. Именно так пах тот, что дала выпить Лана перед ритуалом Отречения.

– В прошлый раз меня настоятельно просили зажать нос, прежде чем пить, – сказала я Красной Жрице, чувствуя, как запах проникает глубоко внутрь и скованность тела куда-то улетучивается.

– Предрассудки, – отмахнулась Красная Жрица и добавила: – Ничего не бойся, Элизабет. Когда рядом Аюнэ, с тобой не может случиться ничего дурного. Знаю о твоих вопросах и сомнениях, и прошу: не надо. Не бойся и не сомневайся в моих словах. Я никогда не обещаю того, чего не смогу исполнить. А теперь выпей это.

Привычный сладко-горький напиток чуть обжег горло.

На какой-то момент голова закружилась, но вскоре это прошло.

Я ожидала, что мир изменится, но все оставалось таким, как секунду назад. Я перевела недоуменный взгляд на Жрицу, и та склонила голову в знак того, что все идет, как надо.

Дверь тихо скрипнула и впустила Аюнэ.

Она вошла в том же до неприличия коротком платье, сшитом из листьев и уселась на подушки на полу, скрестив ноги. Волосы цвета жидкого золота разбросаны по плечам, на покрытом россыпью веснушек лице зелеными огнями горят глаза.

– Приветствую, Элизабет, – сказала она мне и кивнула Красной Жрице, как хорошей знакомой. Та с изяществом поднесла ей какой-то напиток, и Аюнэ пригубила, чуть дотронувшись губами до пиалы. – Давно не виделись.

– Кажется, целую вечность, – ответила я с грустной улыбкой.

8
{"b":"610094","o":1}