«Словно собирается сказал что-то ужасное», — подумал омега, сглотнув большой ком накопившейся от страха слюны.

— Ну, что же, мистер Купер, — начал врач. — Ваш обморок не означает наличие какого-либо заболевания, о котором следовало бы беспокоиться. Он есть следствие нервного напряжения и недосыпа. Но, не скажу, что это хорошо, — в голосе слышалось осуждение. — Подобное пренебрежение своим здоровьем может пагубно сказаться на психике. В это должны понимать.

Эл, не ожидавший такого напора, несколько замялся.

— Я-я это понимаю… — тихо проблеял он.

Видя испуг пациента Вейлер решил сбавить обороты. Открыв один из шкафчиков, альфа вытащил оттуда небольшой радужный леденец на палочке, что он обычно приберегает для юных больных из детского отделения, и протянул его омеге.

— Простите, я не хотел Вас напугать, — говорил он мягче. — Кстати, у меня для Вас новость. Не знаю хорошая она или плохая, но… — Эштон на секунду поутих. — Поздравляю, вы беременны.

Pov Элион.

У меня буквально отвисла челюсть. Сердце в груди забилось так быстро, словно было готово вырваться из груди в любой момент. Я никогда не задумывался об отцовстве. Возможно по той причине, что раньше в голову не могла придти мысль о том, что у меня вообще будут отношения с кем-то.

Услышав, что внутри меня зародилась жизнь, по телу словно прошел ток. Осознание того, что у меня будет малыш одновременно пугала и радовала. Никогда не видя перед глазами достойного примера родителей, я совершенно не знаю, смогу ли стать хорошим отцом. Особенно учитывая мое финансовое состояние. Да и один, без Бернарда…

Это очень сложно описать. Так волнительно и ужасающе, что пробивает слезы.

Но стояло положив руки на свой пока еще плоский живот, как стало легче, тепло.

С другой же стороны, вопрос с деньгами можно решить. Найду еще работу, продам квартиру и возьму дешевле. А что касается родительства, не сомневаюсь, что стану во сто крат лучше своих. Никогда не стану обвинять малыша в своих проблемах и собственной глупости и срывать на нем злость, как это делали они. Я, кажется улыбнулся. Даже не сразу услышал, как ко мне снова обратился врач.

— Мистер Купер, скажите, собираетесь ли вы оставлять ребенка, есть ли у вас альфа?

— Так получилось, что сейчас я один, — от этого вопроса стало больно, но почему-то моя неуверенность ушла, я больше не дрожал и доктор больше не страшил. — Но я не собираюсь делать аборт.

— Что же, приятно слышать. Не многие матери и отцы в вашем возрасте поступают так. Тем более, без опоры со стороны отца или матери ребенка. — мистер Вейлер улыбнулся.

— Я сам себе опорой буду. И ребенку тоже, — сказал я как-то пафосно.

— Похвально, — врач снова открыл мою папку. — Кстати, я уже говорил, что никаких заболеваний у вас нет, но на вашем теле достаточно много заживших шрамов, сросшихся костей и даже пара сотрясений имеется, — он посмотрел мне в глаза. — Можно ли узнать, откуда все это? Не поймите не правильно, просто на здоровье вашего ребенка и на протекание беременности может повлиять что-угодно.

Сразу было видно, что мистеру Вейлеру неловко спрашивать о таком. Наверняка он боится моей реакции на этот вопрос. В принципе, объяснимо. Не каждый решиться рассказать о том, что подвергался издевкам и насилию. Тем более, подобное откладывает хороший отпечаток на психике. Мне ли не знать. Вот только сейчас я не боюсь сказать правду прямо и без утайки.

— Я был подвержен насилию в семье и школе.

Кажется, сказанное мною удивило доктора.

— Но это все давно в прошлом. Я живу отдельно от родителей и связи с ними не имею, — предупредил я следующие вопросы альфы.

Мой ответ устроил мистера Вейлера.

— Тогда я выпишу вам витамины и направление к гинекологу к которого вы будете состоять на учете. А еще вам следует исключить стрессы и побольше спать, но от успокоительных и снотворных лучше отказаться. Даже настой валерьяны может пагубно сказаться на состояние плода.

— Спасибо большое, я все учту.

Дождавшись, пока мне выпишут рецепт, я покинул кабинет.

В коридоре на кушетке меня уже дожидался Ян. Омега налетел с расспросами, словно коршун. Даже страшно стало. Вообще-то, я не знал, как теперь с ним общаться. Мне было как-то неловко и необычно, в плохом смысле этого слова. Внутри все будто переворачивалось и холодело. Ведь умом и сердцем я прекрасно осознавал, что не смогу ответить взаимностью и не важно, сколько времени пройдет. Но я боялся обидеть друга. Не хочу делать ему больно. И давать надежду тоже не желал.

— Ну что сказала врач? — спросил Марвин, сажая меня на пуфик в холе.

— Ну, в обморок я от стресса упал, а еще, — «стоит ли говорить?» — Я беременен. — бессмысленно утаивать.

Ян обомлел. Застыл, будто статуя. И, кажется, задумался о чем-то своем. Ну, поэтому-то я и не хотел говорить. Знал, что он примерно так отреагирует. Хоть и омега, но по характеру полный альфа. Тут уж ничего не поделаешь, мужчина — есть мужчина и не важно, какого он типа.

— Я оставлю ребенка и, как только он родится, съеду от вас.

— Что? — закричал парень мне в ухо.

Находившиеся в холле люди удивленно посмотрели на нас.

— Господи, не ори так.

— Прости, — он стали тише. — Но почему ты решил съехать?

Глубокий вдох. Не очень-то люблю разъяснять людям простые вещи.

— Ты сам должен понимать, что новорожденный ребенок не самый желанный жилец в переполненной маленькой квартире. К тому же, дети имеют тенденцию плакать по ночам. Из чего следует, что он не будет давать спать и всем остальным, особенно если учесть картонные стены.

Ян слушал меня внимательно, а под конец даже согласно покивал.

— Ладно, ты прав. Но до родов ты останешься у нас. Позволь мне помочь и быть рядом, — он смотрел мне в глаза, точно преданный щенок и я не смог отказать.

Всю дорогу от больницы меня не покидали мысли о Бернарде. Бывали секунды, когда я порывался написать ему о своем положение, но тогда же вспоминал о том, как он со мной поступил. Становилось ужасно обидно и плохо.

Уже дома, чтобы отвлечься, я решил прошерстить интернет, поискать какие-нибудь курсы или тренинги для людей с моими проблемами. Чтобы понять, что без специалистов не справлюсь, мне нужно было потерять сознание и залететь. Смешно. Наконец-то я решился признать: у меня проблемы с психикой.

Откровенно говоря, я всегда знал, что со мной что-то не так. Что мои страхи и ощущения в толпе неправильны и ненормальны. Вот только признаться в этом самому себе все равно, что сказать «Я псих» и позвонить в психушку. Во всяком случае, я привык так думать.

Но, пролистав пару сайтов и прочитав методики, картинки с цепями и лоботомией исчезли из моей головы. Специалисты, психологи и психотерапевты в различных источниках утверждали, что осознание проблемы и разговоры о ней — один из шагов к лечению.

Найдя описание занятий, на которых люди, со схожими с моими проблемами, рассказывают о них, о том что пережили и о том, чего достигли, я решил посетить их. Как писал какой-то исследователь: «Таким образом люди понимают, что они не одни. Что их случай не исключительный. Они, видя пример преодоления своих проблем, стремятся к этому. Осознаю, что победить себя возможно. Можно стать другим. К тому же, в кругу они сидят лицом к лицу, что не дает закрыться и позволяет иметь зрительный контакт с собеседником. Людям, страдающим социофобией, социопатией и прочими проблемами с взаимодействием с социумом, подобные практики позволяют привыкнуть к другим. Что также благотворно сказывается на их состояние».

Подобное воодушевило меня, переписав пару адресов и время, когда будет происходить терапия, я, довольный откинулся на спинку дивана. Потянувшись, чтобы размять усталые мышцы, я услышал как хрустит шея. Зажмурился от приятного ощущения. Когда открыл глаза, услышал как заскрипели пружины в сидушке. Рядом со мной сел Ян.

В руках у него были две кружки с горячим, ароматным чаем. Одну он протянул мне и дал еще пару конфет в шелестящих обертках. Сначала, я хотел отказаться, но желудок напомнил, что по приходу с больницы, я так ничего и не съел. Пришлось забрать приятный напиток.