— Я, — Купер призадумался. — Я кое-что решил. Хочу измениться.

Марвин резко переменился в лице. Злость и негодование отразились на нем.

— Это ради Брайса?! Ты хочешь что-то типо пластики сделать, чтобы привлечь его?! — говорил парень громко, но не кричал.

— Что? — Эл был испуган такой резкой переменой. — Нет, нет. Не ради него.

— А для кого же? — друг немного успокоился.

— Для самого себя, — он смущенно улыбнулся, опустив взгляд в пол. — Еще одна величайшая глупость изменять внешность ради другого человека. Подстраиваться под его идеал — терять самого себя. Я всегда так думал. — Элион отпил глоток горячего чая, запив снотворное. — Тот, ради кого ты старался, так и будет любить свой идеал, видя в тебе лишь его отголоски. А твоя собственная личность будет медленно рассыпаться по песчинкам, исчезая в небытие. — омега тяжело вздохнул. — И в конце ты станешь просто пустой куклой. Ни тем, кого любит дорогой сердцу человек, ни самим собой. Дешевой подделкой, ненужной никому. Без своего мнения, стиля и лица, — говорил он грустно глядя куда-то в пустоту. — Совсем, как мой папа-омега. — закончил парень, глядя Марвину в глаза.

— Прости, — брюнет коротко улыбнулся. — Но подобный настрой уже радует.

Заметив на щеке приятеля невольную слезу, парень быстро стер ее нежным касанием руки.

— Пойдем, ляжешь со мной. У нас места не так много, а тебе надо отдохнуть. — добавил он, взяв Элиона за руку.

На маленькой односпальной кровати им едва ли хватало места на двоих. Парни прижались друг к другу. Весь груз сегодняшнего дня, словно навалился на Купера и он почти сразу же уснул. Ян же немного поворочился и, приобняв одной рукой приятеля, отправился вслед за ним.

Pov Элион.

Утро встречало меня ломотой во всем теле, смешанной с вязкой, ноющей болью в затекших мышцах. Я не сразу понял где нахожусь. События вчерашнего дня сперва казались сном, пока я не вспомнил, как и почему тут оказался. Тогда я вновь завалился на подушку и глубоко вздохнул. Сердце засаднило от одних только мыслей.

Покрутившись немного, я кое-как слез с кровати и поплелся к выходу из комнаты. В первый раз в своей жизни я видел такую удивительную картину: вся семья сидела за одним столом и завтракала. У меня дома это было не принято. Когда еще были деньги, все ели в своих комнатах, а я с нянькой в кухне, да и после банкротства мало что изменилось. Разве что нянька уволилась.

Улыбчивый папа Яна раскладывал по тарелкам оладьи, а сам брюнет наливал чай.

— О, с добрым утром. Будешь завтракать? — спросил меня мистер Марвин.

Я хотел было отказаться, но урчащий желудок выдал меня с потрохами.

— Не откажусь, мистер Марвин.

— О, прошу тебя, просто Крис, — он лучезарно улыбнулся. — Дети, подвиньтесь немного.

Он поставил еще пару тарелок и чашек и я сел вместе с семейством своего приятеля за стол. Было тесно, но почему-то приятно. Оладья оказались просто волшебные: мягкие, нежные и таяли на языке. Я чуть ли не жмурился, прожевывая кусочек за кусочком. Дети, к моему удивлению, за столом вели себя тихо и спокойно. Никто не кричал, не бросался едой и не пихал ее в чашку с чаем, как это делали малыши в ресторанчике при нашем магазине. Я даже залюбовался.

А после завтрака, я умылся и предложил помыть посуду в благодарность за теплый прием. Хоть Крис и отговаривал меня, но я сам настоял. Вскоре подошел Ян и стал мне помогать.

— Ты не видел, я звонил тебе вчера? — спросил он между делом, складывая тарелки в полку.

Мне стало как-то неловко.

— Прости, я думал, что это Беранрад и скинул, — пришлось признаться, в сердце снова неприятно кольнуло.

Я случайно вытащил ложку и гора тарелок с грохотом рухнула в раковину, обрызгав нас.

— И за это тоже прости, — приятель усмехнулся, стирая с лица капли.

Я не мог ни улыбнуться.

— Да ничего, — сказал он. — Кстати, я звонил сказать, что отпросил тебя у Свита. Праздник же.

Ян несколько погрустнел и уставился на меня, поняв, что снова напомнил о том предательстве.

— Спасибо тебе большое, — я вздохнул, всем своим видом стараясь показать, что меня это не волнует. — Главное, чтобы за все эти прогулы меня не поперли.

— Пф, не бойся, — брюнет облокотился на меня. — До тебя на этой должности максимум два месяца держались.

Слова Марвина меня порадовали. Я уже привык к своим обязанностям, хотя, признаю, поначалу они казались мне тяжелыми и утомительными.

— Еще не передумал, изменяться? — голос друга вырвал меня из воспоминаний.

— Нет, — ответил я домывая последнюю кружку.

— Хорошо, — улыбнулся он. — Просто у меня есть пара друзей, они работают в одном неплохом салоне в центре. Я поговорил с ними и, если надо, то они помогут с прической ну или с чем еще.

С одной стороны слышать, что мне стараются помочь, ищут нужных людей и просят их за меня, очень и очень неловко. Но с другой — так приятно. Я зардевшись, бросился обнимать друга. Правда не сразу сообразил, что руки мокрые.

— Господи, Элион, — закричал омега, смеясь.

Когда с мытьем посуды было покончено, я переоделся и Ян повел меня к своим друзьям. Как выяснилось далеко идти не пришлось, лишь на этаж выше подняться.

Я был поражен. Все стены, как и сама дверь, были расписаны граффити. Причем не уродливыми надписями, где кто-то кого-то шлет далеко и надолго. Тут были замысловатые витиеватые фигуры, цветы и несуществующие сказочные животные.

— Это, кстати, они сделали, — заметив мое изумление, проговорил брюнет, продолжая со всей силы жать на звонок.

Не открывали долго, минут десять точно. Но, после того, как Ян во всю глотку проматерился, дверь распахнул невысокий парень, моего возраста с копной светло-розовых волос. Одет, на мой взгляд, он был странно, но красиво. На нем были черные джинсы с подворотами из-под которых виднелись ярко-зеленые носки с розовыми драконами. Сверху в джинсы была заправлена поистине огромная футболка с изображением какой-то мультяшки. А вместо ремня были ярко-красные подтяжки.

— Черт, Ян, я из-за тебя чуть телефон в раковину не уронил, — возмущенно произнес парень.

— Сам же сказал, что вы сейчас свободны. Вот мы и пришли. Кстати, — он указал на меня. — Это Элион, я вам про него говорил. — потом Ян указал на своего знакомого. — А это Лукас, он и его брат — беты. Знакомьтесь.

— Вау, — восторженно произнес Лукас. — Очень приятно, — буквально вцепился в мою руку, пожимая ее.

— И мне приятно, — я ответил на рукопожатие.

— Только вот Девида сейчас нет, но я и сам, полагаю, справлюсь.

Лу, как он просил звать его, пригласил нас войти. Внутри квартира оказалась подобна хозяину. Диковинные украшения и картины, цветная мебель и огоньки гирлянд над диваном в гостиной. Все вместе, это должно было смотреться вычурно, но нет. Видимо у этих бет было отменное чувство стиля и талант к сочетанию не сочетаемого.

Усадив меня в кресло, Ян и Лу вышли на балкон покурить. У меня было время, чтобы осмотреться. Тогда я еще заметил радужные оленьи рога, подвешенные над старым ламповым телевизором.

— Ян мне много рассказал, — Лу зашел неожиданно и сел напротив меня, от него все еще пахло табачным дымом. — И хотелось бы узнать, планируешь ли ты закрашивать свои белые пряди и пятна на лице? На самом деле, мне кажется, что это выглядит круто и придает тебе какую-то особенность. Прямо-таки изюминку. Поэтому, самому бы мне не хотелось это убирать, но если ты желаешь…

Договорить я не дал.

— Я не собираюсь закрашивать витилиго ни на лице, ни в волосах. Я хочу полюбить себя такого, каким есть. И с этими пятнами, — выдал я машинально.

— Но ты сам говорил про взгляды и разговоры, — вклинился в беседу Марвин.

— Я кое-что понял, точнее понял это уже давно.Но все отказывался примерять на себя, — я скрестил пальцы, глядя в пол. — Сколько людей столько и мнений. Если подстраиваться под каждого можно потерять последние крупицы себя. Что бы ты не делал, как бы не выглядел, всегда найдутся те, кто тебя осудят, — мои слушатели не перебивали. — В транспорте, на улицах и в интернете, везде. Я видел это каждый день. — я поднял глаза на них, и те мне улыбнулись.