Она словно током прошлась по всему телу и парень резко отпустил твердые листья железной виноградной лозы и просто лег спиной на мостовую. Через просветы в облаках был виден желтый диск луны и маленькие огоньки-звезды. Элион глубоко вздохнул, закрыв глаза.

— Интересно, а чтобы сделал Бернард, узнав о моей кончине? — послышался тихий хриплый голос. — Горевал бы или решил, что стало меньше проблем? Раскаялся или вздохнул с облегчением? — слезы, выступившие в уголках глаз, смешались с каплями дождя.

Купер шмыгнул носом.

— А если бы и плюнул на все это, то какой вообще смысл был расставаться с жизнью?! Зачем весь этот фарс, если никому из обидчиков и дела нет?! — он буквально кричал так громко, как мог.

Парень улыбнулся, накрыв лицо руками.

— Какая же великая глупость делать что-то с собой из-за этих тупых и ничтожных людишек. Какой толк доказывать что-то тем, кому на это плевать? Разве что показать им, насколько они властны, раз уж смогли довести. В очередной раз продемонстрировать свою слабость перед ними…

В кармане завибрировал телефон. Вот только Эл совершенно не хотел знать, кто это. Подумав, что звонил Бернард, омега сбросил вызов.

— И почему я всегда в этом дерьме? Почему моя жизнь всегда так отвратна? — спросил он у неба. — Люди, что должны меня любить, ненавидят. Надежда, что только появилась и укрепилась в разуме, тут же угасла, оставив кровавый след. И чем я заслужил такое отношение к себе? Чем?! Чем, Господи?!

Казалось, крик с порывом ветра всколыхнул кроны деревьев, заставив слететь с них черных, как сама ночь, воронов.

— Я ведь только хочу спокойно жить, — Элион снова обессилев распластался на мосту. — Хочу любить, и чтобы любили меня… — голос дрогнул. — Я… — глотать опять стало ужасно больно и не удобно. — Я хочу счастья и, — почти шепотом. — Я хочу сам любить себя.

Купер так и лежал, воззрев в небо. Кажется он понял нечто важное, что давно пропускал мимо. От чего отгораживался, стараясь не замечать. Вот только сейчас эта неоспоримая истина обернулась путем к спасению.

Собрав все свои силы, парень поднялся и, шатаясь, поковылял в сторону своего дома. Пусть сейчас он разбит, а от души словно оторвали огромный клок, но Элион решил жить. Жить назло всем и вся. Стать самым счастливым и забыть чужие бредни. Доказать этому миру, что такое настоящее уродство. И перестать наконец-то чураться своего тела и лица.

Нащупав в кармане мелочь, он свернул в сторону автобусной остановки. Куперу хотелось еще освежить голову, вот только еще одной долгой прогулки он бы не вынес. Проснулся бы где-нибудь в подворотне.

В полупустой машине на Эла таращились. Еще бы, к обычному странному виду прибавилась перепачканная разорванная одежда и раны. Один сердобольный дедушка-бета даже предложил свою помощь. Но, заверив его, что все в порядке, Купер постарался как можно приветливее улыбнуться. Правда, мужчина все равно сунул ему в карман шоколадный батончик.

В салоне было тепло. Немного согревшись, омега расслабился и даже начал засыпать. Пощипывая себя за руку, он вырвал разум из столь чарующего плена Морфея, пока наконец машина не остановилась районе, где жил Элион.

Кое-как растормошив себя, парень выбрался из автобуса и направился прямиком в свою квартиру. Но не собирался надолго там оставаться. Только решил взять вещи и кота и как можно быстрее уйти оттуда. Омега боялся, что Бернард первым делом нагрянет туда. Ведь лично они так и не встретились.

Упаковав ничего не понимающего Вампира в корзинку и закинув немногочисленные пожитки в сумку, Эл оглядел комнату. Конечно, далеко не все уместилось в рюкзак. Нужно будет придти снова и забрать остальное. Но того, что у него есть сейчас, хватит на пару дней.

Выбор куда пойти был не особо велик. Из близких оставался только Ян. Но омеге совершенно не хотелось стеснять огромное семейство. Хотя и желания ночевать на улице у него не было. Убедив себя, что это только на одну ночь, Купер, найдя еще пару измятых купюр, взял ношу в руки и покинул свою скудную обитель.

Улица встретила его ночным холодом и ярким лунным светом. В спальном районе было тихо. Только изредка слышались пьяные голоса молодежи и бомжей, да гул машин. Даже бродячие собаки уже мирно посапывали на картонках у мусорок.

Элион чудом залез в последний автобус к усталому полусонному водителю. Тот, наплевав на правила дорожного движения, развозил оставшихся пассажиров по своему маршруту. Было видно, что человек спешит скорее домой. Купер его понимал и нисколько не осуждал. Совершать подобное утомительно. К концу дня просто ужасно сильно хочется вырваться из этого цикличного ада и придти в свой, давно изученный, дом и просто отдохнуть, забыв мирскую суету.

В трущобах, где жил Марвин, все еще кишела жизнь. Наркоманы и проститутки только начали свой день, выползнув из закутков, где ютились днем. Но на Эла, как и на других обычных прохожих, они плевали. Какое им дело до неприметного студента.

Да и если подумать, в центре все равно было оживленнее. Здесь же только были те, кто отмечал вечный праздник своей жизни очередной бутылкой, кто топил печали в новой дозе и кто старался выжить, продавая что-то, в том числе себя.

В подъезде парень еще пару раз порывался вернуться обратно к себе. Но омега понимал, что еще одно такое путешествие он не осилит. Позвонив в дверь, Купер даже не рассчитывал, что ему откроют. Но, к удивлению, в глазке было видно, как с той стороны двери зажегся свет. И потом она быстро распахнулась.

— Элион? — спросил заспанный, помятый Ян. — Что ты тут делаешь?

Эл хотел было ответить спокойно, рассказать все вкрадчиво и по порядку, но усталое сознание помешало. Голос задрожал.

— Ян, мы с Бернардом расстались, — по щекам катились слезы. — Можно я сегодня переночую у тебя?

Удивлению друга не было предела. Он молча пригласил войти и, взглянув на приятеля при ярком свете люстры, ужаснулся. Изорванная одежда в грязи и крови. Ссадины и ушибы, красные от слез глаза. Внутри Марвина вскипала ярость. Он ни разу не видел Элиона таким и не хотел бы увидеть. Сердце пропустило удар, а затем больно сжалось.

— Давай ты сейчас залезешь в душ, отмоешься. Я дам тебе свою одежду, а потом, пока я буду обрабатывать раны, хотя бы немного расскажешь о том, что произошло.

Купер только и мог, что кивнуть.

Пока Ян, как ужаленный носился по квартире в полумраке, начисто лишенный сна и боролся с желанием начистить одному альфе морду, Эл просто стоял под теплыми струями воды. Он подставил им лицо и закрыл глаза. Грязь, вперемешку с кровью, медленно стекали вниз и терялись в водостоке.

Раны на руках и коленях щипало от мыла. Элион жмурился, закусывая губу, пока мыл голову. Волосы неприятно касались порезов на кистях. А шампунь то и дело стекал по ним вниз.

Немного отогревшись и прояснив рассудок, он вышел из ванны, переодевшись в чистую футболку, что приготовил Ян и свое нижнее белье.

На кухне его уже ждал друг. Поставив на стол кружку с черным чаем, он дал Элиону маленькую белую таблетку. И попросил присесть.

— Это снотворное. Что-то мне подсказывает, что тебе лучше отдохнуть и хорошенько выспаться, — проговорил Марвин, доставая аптечку.

— Спасибо, огромное тебе спасибо, Ян, — уже более спокойно ответил Купер.

— А теперь рассказывай, что произошло, — он промокнул в перекиси ватку и принялся обрабатывать ссадины.

Эл, пожмурившись от неприятных ощущений, глубоко вздохнул и начал свой рассказ о том, как он воодушевленно шел на встречу в Брайсом. О сказочно красивом месте, где его ждал самый что ни на есть ужасный сюрприз: его возлюбленный в обнимку с своим секретарем.

— И вот самый большой вопрос: давно ли они так? Вдруг с самого начала я был просто диковинной зверушкой, а за моей спиной они были вместе, — он грустно усмехнулся. — Наверное, вообще насмехались за моей спиной.

Ян сел ближе и обнял Элиона, положив его голову себе на плечо.

— И что теперь хочешь делать? — тихо, почти прошептал он.