– Почему? Вы же с Рыжим друзья.

– Он не любит чужих запахов в своей норе.

– А откуда у Рыжего барсук в товарищах?

– Не знаю, – Белый пожал плечами. – Рыжий, он ведь, кого хочешь может обхитрить.

Да уж, тут без хитрости определённо не обошлось. Ещё не приходилось слышать, чтобы барсук становился товарищем какого-нибудь хищника.

– Вон и енотов как-то уговорил штаны для меня сшить, – продолжал волк. – Я сам сколько раз подходил к этим енотам – всё без толку, ни в какую не соглашались.

Штаны, в самом деле, были знатные. Хоть и из шкурок сусликов. Не зря волк все уши прожужжал про свою будущую обновку. Сейчас, конечно, такие тёплые штаны ни к чему, но зимой очень даже понадобятся.

– А в Братстве самым хитрым после Чернобура был Рыжий Лис?

– Не, – мотнул головой волк, – он тогда был ещё слишком молод. Самыми хитрыми после Чернобура были Проныра и Хмыль.

– Хмыль? – переспросил шакал, чтобы убедиться, что правильно расслышал имя.

– Ага. Он всё время ходил и ухмылялся. Гадкий был лис, мы с ним частенько ссорились.

Шакал наконец закончил ощипывать птицу и закинул её вариться в горшок. Теперь оставалось только смотреть за огнём и ждать, пока приготовится рябчик. Волк уже вовсю похрапывал. Шакал собрал немного хвороста и, усевшись возле костра, тоже задремал под мерное бульканье кипящего бульона. Уж больно много они отшагали сегодня утром по пути к Рыжему Лису…

Шакал так поднаторел в стряпне, что даже сквозь дрёму не забывал своевременно помешивать бульон и подкидывать веток в костёр. Когда рябчик приготовился, шакал снял горшок с костра и разбудил волка. Вдвоём они пообедали, хлебая суп деревянными ложками. Рябчика волк разделил на две неравные части и больший кусок, конечно же, взял себе.

Мясо оказалось жёстким, как древесина: птица явно была старая. Хорошенького же рябчика подкинул им лис. А если ещё вспомнить второго тетерева… Шакала вдруг осенило.

– Рыжий нас надул, – с трудом проглотив прожёванный кусочек мяса, сказал Мелкий. – Он с самого начала рассчитывал подсунуть нам тощего тетерева.

– Так первый тетерев-то хороший, – возразил волк, на удивление проворно разгрызая свою часть рябчика.

– Рыжий не собирался его отдавать, он нас обманул.

– Что-то ты мудришь, Мелкий, – нахмурился волк, не отрываясь от рябчика. – Я не понимаю.

Шакал открыл было рот, чтобы объяснить ещё раз, но передумал и вонзил зубы в деревянное мясо. Волк не любил, когда его пытались убедить в чем-то, чего он не понимал. Мог и поколотить за это. Хватит и того, что сам шакал раскусил обман. Только теперь он осознал всю степень хитрости Рыжего Лиса. Даже стыдно вспомнить, что он намеревался помериться хитростью с этим лисом.

После обеда началось то, чего шакал не любил больше всего.

– За работу! – гаркнул волк.

И сам же первый вскочил с места. Чтобы не схлопотать подзатыльник, шакалу тоже пришлось подняться и поспешить за волком. Белый выбрал несколько деревьев, подходящие для частокола, велел шакалу обмазать стволы грязью на высоте своего колена, а сам начал собирать дрова.

Шакал спустился с опустевшим горшком к ручью, набрал грязи и поплёлся обратно. Он не любил работать, да и волк всегда давал ему самые неприятные поручения. Главное – показать рвение и старательность в самом начале. А потом, когда волк увлечётся работой, можно будет уже не работать, а просто суетиться рядышком. Шакал уже хорошо изучил повадки своего товарища.

Шакал обмазал грязью стволы помеченных деревьев, а волк разжёг вокруг каждого из них небольшой костёр. Теперь оставалось только смотреть, чтобы огонь и не потух, но и не разгорался слишком сильно. Эту работу всё равно выполнял волк, поэтому шакалу достаточно было просто прогуливаться среди деревьев и изредка с озабоченным видом ворошить дрова в кострах.

Когда нижняя часть нескольких деревьев порядком выгорела, волк свалил их по очереди крепкой сучковатой палкой и перетащил к оврагу, где ещё тлел обеденный костёр. Он каменным топором обрубил мелкие ветки и сложил поваленные деревья в ряд. Под деревьями он разжёг костры в нескольких местах таким образом, чтобы разделить огнём длинные стволы на брёвна и отжечь крупные сучья.

Шакал суетился рядом с товарищем, чтобы создавалось впечатление, будто он помогает. Волк разошёлся вовсю, и теперь главное – не путаться у него под ногами. Шакал пребывал в прекрасном расположении духа. Настроение немного портила только мысль о том, что позже ему придётся отмывать горшок от грязи…

Глава 5. Беглец

За последние дни Кролик сильно устал. В лесу царила самая настоящая паника. Ужасные слухи, один страшнее другого, будоражили обитателей. Что Рыжий Лис, решив стать новым Ужасным Лисом, начал собирать новую шайку под своим началом. Что волк и шакал из Братства самого Ужасного Лиса уже прибыли в лес. Что со дня на день ожидается появление медведя, а чуть позже – и прочих волков, шакалов, росомах и лисов…

Конечно, Кролик догадывался, что большая часть слухов – сплошные выдумки, однако отделить правду от вымысла не мог, как ни старался. Все в лесу беспрестанно бегали и суетились, и всякое здравомыслие улетучивалось без остатка. Очень не хватало спокойной рассудительности Старого Зайца, но было стыдно даже показаться на глаза бывшему учителю.

Кролик пробовал допытываться у других зайцев, бывавших на Заячьем Всхолмье, о том, что же говорил Старый Заяц о появлении в лесу волка и шакала. Однако никто ничего вразумительного сказать не мог. Некоторые вообще крутили пальцами у виска, намекая, что старик совсем выжил из ума.

Страх, в очередной раз, заменил зайцам благоразумие. Но, даже зная это, бороться со страхом было ой как непросто. Сам Кролик тоже держался из последних сил, когда на него, бредущего по лесу, налетел Длинноухий, мчавшийся не разбирая дороги.

– В лес пришёл медведь! – надсадно прошептал он, страшно вращая глазами, и скрылся в кустах.

Не в силах совладать собой, Кролик тоже кинулся наутёк. Памятуя советы Старца, он понимал, что так бездумно бежать нельзя… Однако продолжал мчаться сломя голову. Ещё чуть-чуть и Кролик сумел бы остановиться, но на свою беду он столкнулся нос к носу с Куцехвостом.

– Ты слышал? – крепко схватив Кролика за грудки, страшным шёпотом зашипел он. – Ты слышал это?!

Кролик посмотрел в глаза товарища, полные ужаса, и уже не смог отвести взгляд. Не в силах вымолвить ни слова, он лишь кивнул в ответ, даже не зная, о чём речь. Панический страх Куцехвоста помимо воли проник внутрь и мгновенно расширился, вытесняя все прочие мысли и чувства.

Куцехвост, не отпуская его, говорил что-то ещё, но зайчонок уже ничего не понимал и хотел только одного – бежать. Наконец Кролику удалось вырваться, и он кинулся прочь…

Он мчался, не разбирая дороги, падал, поднимался и снова бежал… Ветки стегали его по лицу, он спотыкался, но остановиться было выше его сил. Трудно сказать, сколько он бежал, но остановился он только тогда, когда свалился совершенно обессиленный.

Когда Кролик очнулся, было уже далеко за полдень. Упав под куст, он то ли лишился чувств, то ли забылся сном. Попытавшись сесть, он тихонько охнул: болело всё тело.

– Слушай, Белый, – раздался невдалеке чей-то пискливый голос, – А может нам и для себя такой же загон соорудить?

Кролик затаился и вжался обратно в прошлогодние листья, усыпавшие землю.

– Нам-то он зачем? – усмехнулись в ответ.

Второй голос был низкий и хрипловатый, какой может быть только у крупного зверя. И, скорее всего, у хищника.

– Чтобы не тратить время на охоту! – пропищал первый. – Не зря же Рыжий ухватился за эту идею.

Рыжий?! Рыжий Лис?! Неужели…

– Рыжий, конечно, большой умник, – хмыкнул второй, – но перед Чернобуром он, что передо мной желторотый птенец. Чернобур сам не одобрял эту идею, и я не одобряю.

– Но почему?

– Неубитая добыча всегда сбегает. Мелкий, давай работать!