Чтобы не светиться перед тёткой, мы на всякий случай оставили машину возле двухэтажных домов и толстенным одеялом занавесили единственное окно, выходившее на тёткин двор. Я посчитал, что в темноте она едва ли сможет увидеть, как из трубы идёт дым.

Насидевшись в беседке и налюбовавшись на сугробы и медленно падавшие в свете уличного фонаря снежинки, с мыслью, что нас никто не потревожит, мы отправились спать. Я предвкушал, как мы оторвёмся, отдохнём и наверстаем упущенное.

====== Часть 22. Так приходит мирская слава ======

Так приходит мирская слава*

Вам когда-нибудь доводилось совершать глупость? Большую глупость? Очень большую? Мне — да.

Когда, протопив печь и нагрев комнату, мы с Максом залегли спать, я даже не вспомнил про дверь. Вернее, вспомнил, но совершенно не то. Уходя с веранды, я внёс на кухоньку оба стула и проверил, защёлкнулся ли замок. Потом, по дороге в ванную, я подёргал входную дверь. Тоже — заперто. Уверенный, что нас никто не потревожит, я присоединился к уже лежавшему в кровати Максу. О том, что в двери остался тот же самый замок, что был до оформления «бани» на меня, я банально забыл.

Религиозным человеком я никогда не был. Макс — тоже. Мысль о том, что тётка как-то вычислит наше присутствие, мне в голову не приходила. О том, что она захочет пригласить меня в гости на Рождество — тоже. А уж о том, чем может закончиться визит к ней — тем более.

Видимо, мы, горожане, как-то себя выдали. Так как с утра пораньше меня разбудил скрежет ключа в замке. Я открыл глаза. За ночь в комнате ощутимо похолодало. Открылась дверь… и на пороге возникла моя тётка.

— Сашенька, с добрым утром! — проворковала она.

— С добрым… — пробормотал я, мысленно кляня себя за то, что не догадался сменить замок на входной двери.

— Я тебя отвлекать не буду. Приходи к нам обедать. У нас сегодня гости, — объявила она.

Идти к ней мне совершенно не хотелось. У меня были иные планы. На Макса. Отдых. И тишину.

— Я не один, — ответил тётке я.

— Так ты и девушку свою приводи, — сказала тётка.

Проследив за направлением её взгляда, я увидел лежавший рядом со мной кокон, из которого торчали лишь длинные светлые пряди. Сам же Макс исхитрился замотаться в одеяло по самую макушку.

Только после этой фразы я сообразил, как я попал.

Судя по звукам, доносившимся с кухни, там кто-то ходил. Что за нах? Документы на владение «баней» теперь у меня. Мало того, что тётка припёрлась ко мне без спроса, так ещё и экскурсии с утра пораньше водит!

Послышался скрип половиц, и в комнате появилась девушка.

— Сашенька, знакомься. Это Люда. Я её специально пригласила, чтобы… — начала было тётка и внезапно замолчала.

«Всё ясно. Решила познакомить», — мысленно усмехнулся я.

— Очень приятно, — сказала девушка и хихикнула.

Посмотрев, куда смотрит она, я мысленно чертыхнулся. На полу у кровати валялись презервативы. Много. И не случайно выпавшие из пачки, а явно побывавшие в употреблении.

— Тёть Татьян, я, пожалуй, пойду… — девушка направилась к двери.

Спросонья я безуспешно пытался придумать причину, по которой я не смогу прийти к тётке. И, возможно, я бы её придумал, но тут кокон рядом зашевелился, и из него показался Макс.

— А что здесь происхо… Ой… — начав вылезать из-под одеяла и спросонья не сообразив, что мы не одни, голый Макс снова исчез под одеялом.

Тётка застыла, хватая ртом воздух.

На лице обернувшейся в дверях Люды читался абсолютнейший незамутнённый восторг.

— Ой! Ты… Вы… Ой! Вы — Максим Пестов, да?

— Ну да… — пробормотал ничего не понимавший Макс.

— Вы танцуете в «Солнце и дожде»! И вы снимались для календаря!

Макс растерянно кивнул.

— Ой! Я прям глазам не поверила! Девочки на фан-страничке фотки выкладывали. Та, где вы в сене… Ой-ой-ой!

Девчушка разве что не подпрыгивала от восторга.

— Тёть Тань, а чего ж вы мне сразу не сказали, что к вам Максим Пестов приехал?

Немного оклемавшись, тётка выдала:

— Саша… Э-э-э… Ребята… в общем… приходите обедать. Мы вас все ждём.

За ней и этой её ненормальной Людой захлопнулась дверь.

Мы с Максом переглянулись.

— Что это было? — хором воскликнули мы.

На обед мы всё-таки пошли. Выяснилось, что эта Люда — лучшая подруга невесты тёткиного младшего сына, моего двоюродного брата. Устраивать скандал в присутствии будущих родственников, посчитавших, что Макс — всего лишь мой друг, моя жутко религиозная тётка не рискнула. Люда нас в каком-то смысле спасла.

За едой тётка старательно делала вид, что ничего не происходит.

Выйдя из-за стола, мы с Максом попрощались с присутствовавшими и поехали искать работавший в Рождество хозяйственный магазин. На дачу мы вернулись с новым замком и засовом.

Всю дорогу до магазина и обратно я радовался, что бумаги на «баню» уже оформлены, и новёхонькая веранда, кухня и зимняя комната выходят окнами не на тёткин двор.

Нужно ли говорить о том, что всю следующую ночь мы спали, прислушиваясь к скрипам и шорохам за дверью, а с утра пригласили слесаря, чтобы сменил замок?

Комментарий к Часть 22. Так приходит мирская слава

Автор знает, как правильно переводится Sic transit gloria mundi.

====== Часть 23. Бургундия, Нормандия... Самара и Казань... ======

И вот незаметно наступил момент, когда я осознал, что мы погрузились в рутину.

Макс окончил колледж, и я неожиданно обнаружил себя в роли жёнушки капитана дальнего плавания. Максим был вечно в отъезде, я же сидел «на берегу» терпеливо ждал его возвращения.

Популярность его танцевального коллектива стремительно росла, и к отъездам на выходные добавились продолжительные выезды за границу. Максим появлялся дома на один — два, редко три дня и снова исчезал на несколько недель.

Из совместного летнего отдыха, о котором я так мечтал весь год, не получилось ровным счётом ничего. Я специально поехал туда, где в дни моего отпуска у Макса должны были быть выступления, но быстро выяснилось, что ни из затеи с его приездами ко мне, ни из моих — к нему не выйдет ничего. Коллектив Макса каждый день переезжал в новый город, и мотаться туда-сюда оказалось физически слишком сложно и тяжело.

Так толком и не отдохнув, я вернулся в родной город. Макс продолжил работать в шоу.

Я, когда мог, встречал его в аэропорту. Видя его счастливую мордаху, тащил домой и… Ну, в общем, вы поняли.

Когда возможность приехать в аэропорт у меня отсутствовала, Макс добирался до дома сам, а с того момента, как я переступал порог квартиры, нами отключалось всё, что могло побеспокоить и помешать (телефоны и даже домофон) и мы погружались в нон-стоп воссоединение.

Так мы и жили до того мгновения, когда после нескольких дней молчания я не получил СМСку «Не встречай. Доеду сам», хотя Максим не мог не знать, что приём в тот день у меня заканчивался поздно, и я при всём желании не смог бы приехать в аэропорт.

Дома меня никто не встретил, хотя свет в окнах горел. Макс обнаружился в гостиной у окна рядом с тем самым диваном, с которого всё и началось. Он стоял спиной ко мне, прислонившись лбом к стеклу.

Услышав меня, он, не оборачиваясь произнёс:

— Это даже странно. Я знал, что нельзя есть варенье, но всё равно съел. И от этого теперь так мерзко.

Больше никаких дополнений и разъяснений не последовало, но мне они и не потребовались. Я понял, что именно мне не было сказано. Я уже достаточно давно предполагал, что подобное может произойти, и раньше или позже произойдёт наверняка. Как-никак Макс был и моложе меня, и любопытство, и желание экспериментировать никто не отменял.

Я стоял и удивлялся тому, что не знал, как определить и классифицировать свои ощущения.

Макс обернулся.

— Я тебе изменил, — сказал он.

Я не ответил.

— Я переспал с другим, — чуть громче, с нажимом, произнёс он.

— Давай ужинать, — объявил я, развернулся и ушёл на кухню. Идей о том, что ответить, у меня так и не появилось.